Либерализм в Америке потерпел крах, констатирует автор статьи NYT. Он остается путем к бесплодному, раздробленному и застойному миру. Читатели газеты согласны. Они уверены, что США на пути к тому, чтобы стать страной третьего мира.
Мировоззрение, стоящее за спецоперацией Владимира Путина на Украине, предполагает следующие исходные тезисы: Запад и Америка приходят в упадок, разлагаются и внутренне расколоты. Глобализованный мир становится многополярным, в нем вновь возникают «государства-цивилизации», конкурирующие за сферы влияния. В частности, мощные альтернативы западному либерализму представляют Россия и Китай, готовые бороться за глобальное господство.
По большей части этот анализ останется верным. Мир действительно отреагировал на украинский кризис абсолютно многополярным образом. Пренебрежительное отношение Саудовской Аравии к призыву администрации Байдена добывать больше нефти — это лишь последний пример того, что антироссийская коалиция представляет из себя лишь западную коалицию. В этом раскладе сил Индия, Китай и арабский мир играют эгоистичные и весьма сложные роли.
Единство Запада, хотя и более впечатляющее, чем ожидал Путин, все же является всего лишь тонкой маскировочной сеткой, наброшенной на глубокие уязвимые места. Не было ни устойчивого постковидного бума, ни новой эры нормальной атмосферы в мире. Популистская волна не спадает. С начала военного конфликта на Украине европейский истеблишмент потерпел политические поражения и глубокие разочарования в Швеции, Венгрии и Италии. Два правительства, наиболее приверженные защите Украины, администрация Джо Байдена и британские консерваторы, в опросах о рейтинге одобрения находятся глубоко «под водой». Европа только начала ощущать цену своей наивной энергетической политики, а западные экономики уже оказались между мерами, подпитывающими инфляцию, и решениями, которые могут спровоцировать рецессию.
Таким образом, в ключевых аспектах мир по-прежнему выглядит таким, каким его представлял себе Путин более семи месяцев назад: обладающим явными возможностями для потенциального соперничества либеральному мировому порядку. Но теперь мы знаем то, чего он не знал, когда отдавал приказ об операции: Россия не такой сильный соперник, и ее заявления о том, что она представляет собой альтернативу либеральному Западу, утонули в украинской грязи.
Признаки крушения нелиберализма проявляются не только в путинском режиме. Пекин по-прежнему выглядит гораздо более могущественным, чем Москва, но первые успехи Китая в борьбе с пандемией COVID-19 уступили место кажущейся безумной попытке поддерживать политику «нулевого коронавируса», несмотря на любые потери с точки зрения процветания, внутреннего спокойствия и глобального влияния.
В то же время Иран, чья Исламская Республика представляет собой соперника западного либерализма иного рода, переживает волну протестов, которые, даже если они не свергнут режим, послужат напоминанием о том, насколько непопулярна сегодня Исламская революция.
Как признал в недавней статье правый «овод» Ричард Ханания, обычно выступающий критиком либерального благочестия и американского самолюбования, 2022 год оказался весьма удачным для избитого аргумента Фрэнсиса Фукуямы о том, что либеральной демократии не хватает достойных идеологических конкурентов. Конечно, у либерализма много врагов, и даже по сравнению с исходной точкой аргумента Фукуямы 1989 года о «конце истории» либеральный порядок демонстрирует явные признаки дальнейшего внутреннего распада. Но одного стремления к альтернативам недостаточно, чтобы они появились. Мы видим, что нынешняя мировая система может резко ослабнуть, даже если ее соперники не готовы еще ее заменить.
Если провал либерализма в России оказался явным и глубоким, то Китай — более интересный случай. Всегда было ясно, что путинизм существует как некое подражание Западу и даже пародия на него — как псевдодемократия, а не настоящий соперник с принципиально иным источником своей легитимности. Но вот Китай за последние несколько десятилетий, казалось, создавал нечто более стабильное и самолегитимное, некую однопартийную меритократию, способную управлять мирным переходом власти от одного лидера к другому, устойчивую к культам личности и готовую продвигать быстрый экономический и технологический прогресс.
Но сочетание маоистских традиций консолидации личной власти Си Цзиньпина и явных провалов его правления (в экономическом управлении и дипломатии «мягкой силы», а не только в ошибках «нулевого коронавируса») означает, что китайская система возвращается к авторитарным средствам, что идея однопартийной меритократии снова превращается в банальную диктатуру, как только появляется посредственный лидер.
В этом смысле беспорядки в Исламской Республике интересны по-другому. Как отметил Шади Хамид в провокационной статье для First Things, различные исламистские движения мусульманского мира предвосхитили недавнее увлечение Запада (и страх перед ней) «постлиберальной» политикой, предложив незападные попытки создать политико-культурную систему, которая может претендовать на то, чтобы быть преемником светского либерализма, а не простым возвратом к прошлому.
Таким образом, смесь их неудач, поражений и, в случае с Ираном, коррупции и стагнации служит постоянным предостережением для западных мыслителей, пытающихся представить себе что-то после либерализма.
Эти фантазии будут продолжаться, потому что либерализм остается путем к несчастливой цели — бесплодному, раздробленному, застойному и антиутопичному миру. Все оптимистическое битье себя в грудь по поводу военного конфликта на Украине, которое вроде бы долженствовало вдохновить широкое либеральное возрождение, нисколько не изменило существующей реальности.
Автор: Росс Доутат (Ross Douthat)
Комментарии читателей
Mitch Gitman
Росс, вот вы говорите, что «либерализм остается на пути к несчастливой цели — бесплодному, фрагментарному, застойному, и антиутопичному миру».
Хотя я не собираюсь не соглашаться с вашим антиутопическим видением, я бы сказал, что вряд ли «либерализм» направляет нас на этот путь. Нас по нему направляет американский бренд ничем не ограниченного, хищнического, глобализованного капитализма, который мы практикуем в США и который увековечен в нашей анахроничной конституции аграрной эпохи, которая ведет нас туда.
Htb
«Но в Москве, Пекине и Тегеране можно увидеть и другие альтернативные пути. Правда, все они быстро заведут в темноту».
Не оставляйте Соединенные Штаты вне этого вашего списка. Второе президентство Трампа было бы самым быстрым путем во тьму.
Gwen
На мой взгляд, Запад в основном сам стал причиной собственного упадка. Мы хранили демократию только для себя, разрушая ее в остальном мире. Затяжные войны, свержение демократически избранных правительств и установление наихудших жестоких диктаторов, особенно в Центральной и Южной Америке. И все это ради наших собственных «национальных» интересов. Эксплуатация, а не поддержка самоопределения, было названием нашей игры на протяжении 75 с лишним лет.
Ирония в том, что сейчас мы делаем то же самое со своей страной. Корпорации и корыстные богачи управляют правительством. Дерегулирование и закрепление законов, определяющих корпорации как главные субъекты экономики, ускорили процесс превращения богатых в еще более богатых, а рабочий класс и бедных — в еще более бедных. Крайнее неравенство и ухудшающаяся система социальной защиты привели к широко распространенным чувствам бесправия и предательства, которые легко эксплуатируется популистскими лидерами. Есть ощущение, что правосудие, образование, здравоохранение и финансовое благополучие предназначены только для богатых, а не для нищих масс. Коррупция изобилует частными предприятиями, которые хорошо разворовывают деньги налогоплательщиков через оффшорные схемы и государственные программы.
Мы на пути к тому, чтобы стать страной третьего мира. В странах третьего мира всегда есть богатая элита, которая правит людьми жесткой и жестокой рукой. Вот куда мы и направляемся. И мы сделали это для себя сами.
Al M
Да тьма, о которой говорит Росс в конце, рождается-то как раз здесь у нас. Американский послужной список переворотов и поддержки жестокой диктатуры в Иране длинный и безобразный. То, что сейчас там происходит, обнадеживает, но оно не должно быть испорчено поддержкой США, которая только скомпрометирует протесты как организованные Америкой.
Китай — динамичная страна с переходной экономикой, и, в отличие от нашей, он не использует свою власть для дестабилизации или контроля над другими странами. Наша агрессия только усугубит ситуацию там.
Россия была экономически наказана и изолирована в течение многих лет, а наше вмешательство в дела Украины за последние 14 лет создало там гнетущий и кровавый кошмар наряду с огромным ущербом для окружающей среды и большим риском глобального ядерного уничтожения. В основе этого, как обычно, лежит борьба за контроль над ископаемым топливом.
Тем временем наша собственная страна, Америка, сталкивается с неофашистским восстанием и серьезным экономическим стрессом для большинства из нас, и мы даже не можем обеспечить наши выборы, остановить дезинформацию в СМИ или ограничить использование оружия и массовые расстрелы. Это момент в истории, когда любое приемлемое будущее требует глобального сотрудничества, а не войны. Но вот с этим у нас как раз довольно темно.
Volker
То, что вы здесь в обобщенном виде описываете как одновременный упадок либерализма, на самом деле является следствием неолиберализма, полностью развязавшего экономику.
Этот развязанный экономический либерализм (присуждение Милтону Фридману Нобелевской премии по экономике абсолютно непонятно с сегодняшней точки зрения) впоследствии подорвал конституционный либерализм (ключевые слова: права человека, разделение властей) и социальный либерализм (ключевое слово: равные возможности).
Когда все (!) политики в обязательном порядке зависят от финансовых взносов крупных корпораций, чтобы иметь шансы на выборах, а суды находятся под влиянием партийной политики, от первоначальной идеи конституционного либерализма мало что остается.
И уж нечего даже говорить об отсутствии равных возможностей в плане образования и выбора профессии (социальный либерализм).
Слово «либерализм» происходит от слова «свобода».
Если свобода существует только для тех (наименьшее число), кто может себе ее позволить деньгами, не следует удивляться тому, что все больше и больше людей обращаются к популистам и автократам.
И ничего нет удивительного в том, что что этот кризис либерализма имеет такое сильное влияние именно на нашу страну — «светоч свободы».
ALP
Американские эксперты часто критикуют европейскую энергетическую «наивность». Когда Европа и Советский Союз установили экономические связи во время разрядки, это было частью более широкой инициативы, известной как мирное сосуществование, целью которой было предотвратить новую войну в Европе. Углубление энергетических связей после распада СССР было частью более широкой взаимовыгодной стратегии экономической интеграции России и Европы для построения «общеевропейского дома».
Очевидно, что это видение провалилось, но это не значит, что оно было «наивным».
abj slant
Исторически страна третьего мира определяется тем, что ее национальное богатство находится в руках очень небольшого процента ее населения, в то время как подавляющее большинство народа живет в нищете и получает объедки.
И наша Америка идет в этом направлении уже на протяжении нескольких поколений. Результат не должен удивить любого, кто смотрит на это не предвзято. Но до тех пор, пока у нас есть неоконсервативные популисты, которые кричат: «Смотрите, белка!», реально смотреть на вещи никто не будет. Эта белка у неоконов принимает образы книг, которые нужно запретить, иммигрантов, которых нужно депортировать, злых прогрессистов, которые хотят покончить с полицией. Этот список можно обновлять почти ежедневно.
И это мешает массам замечать, что их зарплаты все больше уходят в карманы того небольшого процента людей, который стоит у нас на вершине экономической лестницы.
У нас есть главная политическая правящая партия, которая занимается такими вот «белками», а не решением реальных проблем. И ее электоральная база, кажется, предпочитает именно это.
Gary Cohen
Да, впереди нас ожидает мрак, если США сохранят такой огромный оборонный бюджет, как будто холодная война все еще продолжается.
Настоящими угрозами нашей безопасности являются кибератаки, изменение климата, альтернативные источники топлива и пандемии. Эти ядерные бомбы — глупость, поскольку их взрыв не защитит нас, а только сильнее будет угрожать безопасности мира. Поскольку средний возраст членов сената составляет у нас 69 лет, возможно, нам нужны более молодые лидеры, которые смотрят на вещи с другой стороны. Но постоянно увеличивающиеся военные расходы делают нашу безопасность не сильнее, а слабее.
По материалам иностранных СМИ
