Обществу не предоставлено ни одного подтверждения террористической деятельности этих граждан. Нет также и решение суда, который бы признавал Медведчука и Марченко террористами.
В пятницу, 19 февраля 2021 года СНБО Украины принял решение «О применении и внесении изменений в персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций)». В этот же день президентом Украины Владимиром Зеленским решение было введено в действие.
Что предусматривает решение и какие основания в нем заложены, есть ли различия между введенными санкциями?
На этот раз санкции были введены в отношении народного депутата Украины Виктора Медведчука и его жены Оксаны Марченко.
Что предусматривает решение СНБО?
Решение СНБО, введенное в действие Указом Президента Украины предусматривает применение персональных санкций к указанным лицам сроком на 3 года, в виде блокирования активов, предотвращения вывода капитала за пределы Украины и тому подобное.
Есть ли различия между санкциями в отношении Козака и санкциями в отношении Медведчука и Марченко?
По большей части различий нет. Сам перечень санкций фактически является одинаковым.
Кроме того, и в решении СНБО по Козаку и в последнем решении раскрыты персональные данные: идентификационный номер, адрес регистрации места жительства. Такое раскрытие данных довольно сомнительно.
Во — первых, санкции введены только на три года (в отношении Казака санкции введены на 5), во — вторых, не указаны паспортные данные (в том числе и заграничного паспорта) Медведчука и Марченко (данные Казака были указаны, в отличие от последних).
Такой неодинаковый подход и в строфе санкций и объеме раскрытых персональных данных может свидетельствовать или о том, что Козак, в понимании СНБО действительно является более опасным лицом в сфере осуществления террористической деятельности.
Хотя относительно опасности этот вопрос спорный, потому что в перечне санкций, примененных к Виктору Медведчуку указывается запрет захода военных кораблей в территориальное море Украины, ее внутренних вод, портов. Так что оказывается у Медведчука и Марченко есть военный корабль.
Какие основания заложены для принятия решения СНБО?
В отличие от санкций по Козаку, среди оснований относительно применения санкций к упомянутым лицам указаны только имеющиеся предложения СБУ, предложения же Верховной Рады отсутствуют.
В конце концов, законно ли решение и указ президента?
Начнем с того, что основания для введения санкции, порядок их введения четко предусмотрены Законом Украины «О санкциях».
Согласно этому Закону, санкции могут применяться со стороны Украины в отношении иностранного государства, иностранного юрлица, юрлица, которая находится под контролем иностранного юрлица или физлица — нерезидента, иностранцев, лиц без гражданства, а также субъектов, осуществляющих террористическую деятельность.
При этом основаниями для применения санкций являются действия иностранного государства, иностранного юр — или физлица, других субъектов, которые:
— создают реальные и/или потенциальные угрозы национальным интересам, национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности Украины;
— способствуют террористической деятельности и/или нарушают права и свободы человека и гражданина, интересы общества и государства;
— приводят к оккупации территории, экспроприации или ограничения права собственности, задачи имущественных потерь, создание препятствий для устойчивого экономического развития, полноценного осуществления гражданами Украины принадлежащих им прав и свобод.
Следовательно, к гражданам Украины санкции могут применяться исключительно, когда те осуществляют террористическую деятельность. Следовательно, вводя в действие санкции против Медведчука и Оксаны Марченко, можно предполагать, что у СБУ, СНБО и Президента было достаточно сведений для того, чтобы быть уверенными в том, что депутат и его жена осуществляют террористическую деятельность. Потому что других оснований для введения санкций против граждан Украины нет.
Однако, как и в отношении введенных санкций по Козаку, так и в отношении этих санкций, встает вполне логичный вопрос: если основания для введения санкций были, тогда почему им не сообщено о подозрении в совершение соответствующего преступления? Тем более депутатскую неприкосновенность сняли, а Регламент ВРУ, уголовный процессуальный кодекс Украины четко предусматривает механизм сообщение о подозрении депутату.
Если же реальных оснований для фактического подозрения в осуществлении террористической деятельности нет, оснований для сообщения о подозрении также нет, то возникают и значительные сомнения относительно законности такого указа. И отмечу, что само по себе решение СНБО не влечет никаких юридических последствий — без введения его в действие президентом оно фактически не подлежит исполнению и применению. Из — за чего вопрос о законности встает не вокруг самого решения СНБО, а до указа президента, как акта, который и превращает такое решение в обязательное.
Более того, лицо можно считать осуществляющим террористическую деятельность, когда есть не только сообщение о подозрении, но и соответствующее решение суда. Такого решения пока не существует.
Странным в этой ситуации выглядит и то, что обществу не предоставлено ни одного подтверждения террористической деятельности этих граждан. Поскольку такая практика есть в резонансных преступлениях: когда устраивается брифинг, демонстрируются видеозаписи, разговоры, отдельные составляющие материалов уголовного производства, хоть такие действия и являются сомнительными с точки зрения их соответствия нормам УПК.
Значит, целесообразной была бы последовательность действий... или мы и вовсе не проводим такие брифинги, или же проводим их, особенно тогда, когда это касается террористической деятельности нардепа.
Кроме того, применение санкций выглядит логичным, когда они применяются к иностранным субъектам — Украина таких лиц не может привлечь к уголовной ответственности, следовательно единственным эффективным механизмом остаются санкции. Но когда речь идет о гражданине Украины, еще и о народном депутате Украины, то применение санкций без соответствующего решения суда, которым подтверждено осуществление террористической деятельности, несколько противоречит легитимной цели закона.
Поскольку гражданина Украины и так можно привлечь к уголовной ответственности за осуществление террористической деятельности, а уже потом на основании решения суда и обосновано применить санкции.
Решение о введении персональных санкций в отношении Виктора Медведчука Оксаны Марченко, так же как и в отношении Казака есть вероятнее необоснованным, а за отсутствием соответствующего решения суда и сомнительно законным.
Формально Закон Украины «о санкциях» не обязывает применять санкции только после соответствующего решения суда. Однако такая практика применения санкций к гражданам Украины без решения суда является довольно опасной, и сейчас уже имеет все признаки тенденции. А опасность, собственно заключается в том, что под обвинениями по осуществлению террористической деятельности на самом деле могут скрываться совсем другие мотивы введения санкций. Кроме того, отсутствие публично продемонстрированной доказательной базы создает и сомнения относительно ее наличия.
Осуществление террористической деятельности является довольно громким обвинением, которое, по моему глубокому убеждению, должно подтверждаться именно решением суда и вводиться при наличии достаточной доказательной базы для этого.
В других случаях, хотя формально введение санкций и будет соответствовать Закону Украины «О санкциях», в то же время оно будет противоречить принципу справедливости и может создать опасным прецедент, опираясь на который фактическое обвинение в терроризме, без дальнейших реальных намерений осуществления досудебного расследования, будут продолжать получать и остальные граждане Украины.
