31 год назад (1989 г.) молодой (36 лет), мало кому известный тогда американский философ и политолог Фрэнсис Фукуяма опубликовал в журнале The National Interest эссе «Конец истории?». Эта работа получила невиданный резонанс среди политиков и учёных. Теперь о ней знает любой студент в любой точке мира. Как известно, в этом эссе, а потом и в одноимённой книге (1992 г.) Фукуяма провозгласил идею, которая коротко заключалась в том, что распространение в мире либеральной демократии западного образца свидетельствует о конечной точке социокультурной эволюции человечества и формирования окончательной формы правления.
Все последующие годы после выхода статьи и книги Фукуяма подвергался критике слева и справа. Но никогда «история по Фукуяме» ни была так близка к своему завершению, как сейчас в период пандемии COVID — 19.
Такие мысли навеяли размышления Мохаммада — Махмуда Ульд Мохамеда, заместителя директора и научного руководителя Женевского центра политики безопасности, профессора Женевского института международных отношений и развития на страницах швейцарской газеты Le Temps в статье «Геополитика после коронавируса» (04.05.2020).
Хотя названный учёный не упоминает имя Фукуямы в этой публикации, тот незримо присутствует при каждом тезисе как конструктор мира, который, по мнению Мохамеда, гибнет в период пандемии.
По мнению швейцарского учёного «непредсказуемость является теперь главной особенностью этой развивающейся архитектуры глобальной безопасности. В течение нескольких лет это понятие неопределённости было признано фундаментальным, но эта неопределённость оставалась абстрактной и была связана главным образом с проблемами кибербезопасности и вооружёнными конфликтами.
Коронавирусный переворот сегодня дает смысл этой концепции, наделяя её реальной эксплуатационной и интеллектуальной растерянностью, столкнувшейся с материализацией неожиданного».
Непредсказуемость бывает разной. Автор обращает внимание на коренные отличия непредсказуемости нынешней пандемии от других типов непредсказуемости.
Он отмечает: «посткоронавирусная эпоха положит конец слишком долгому периоду, в котором почти два десятилетия находился мир после событий 11 сентября. В течение девятнадцати лет вереница глобальных опасностей так или иначе оставалась в тени этого „абсолютного события“, столь драматично открывшего этот век».
(Видимо, здесь Мохамед, который является известным специалистом по проблемам борьбы с терроризмом и исламским экстремизмом, имеет ввиду непредсказуемость «глобальной войны с терроризмом», которая началась после трагедии 11 сентября 2001 года, переросла в войну США с Ираком 2003 года, арабскую весну 2011 года, рождение ИГИЛ, череду войн на Большом Ближнем Востоке последних лет. Эта непредсказуемость по самым скромным подсчётам унесла больше миллиона жизней. Но «непредсказуемость» эта вполне управляема. И, главное, она не меняла фундаментальных либеральных ценностей, за которые ратовал Фукуяма. Наоборот, войны и вооружённые конфликты велись «во имя отстаивания этих либеральных ценностей».
Надо напомнить, что де факто авторитет номер один по теме неопределенности — Нассим Талеб, который мало того, что написал блистательные работы, но и сумел, пользуясь своими концепциями случайности, неопределенности и антихрупкости, заработать много денег на кризисе 2008 года и разворачивающемся сейчас на наших глазах. Так вот, Талеб недавно написал большую статью, где высмеял толпы авторов, сравнивавших коронавирус с «чёрным лебедем». Он показал, что работы по данной тематике велись в течение последних 20 лет и именно со стороны новой пандемии наиболее авторитетные и продвинутые эпидемиологи ждали какой — то большой неприятности. Талеб ввел даже понятие Белого лебедя, т.е. события, которого все ожидают, но в силу разгильдяйства и приоритета текущих задач над перспективными планами все равно к нему оказываются не готовы — В.О.)
Чем же, по мнению Мохамеда, сейчас ситуация с пандемией кардинально отличается в своей непредсказуемости?
«Какие геополитические формы, помимо медицинских аспектов, примет новый поворотный момент, рождающийся на наших глазах?» — задаёт вопросы швейцарский учёный.
«Давать чёткий ответ еще слишком рано, к тому же следует с осторожностью относиться к любому историческому детерминизму, тем не менее уже намечаются четыре основных параметра: укрепление этатизма с авторитарной тенденцией, углубление милитаризации мира, нормализация надзора и всплески контрглобализации», — делает вывод он.
«Во-первых, по всему миру во время нынешнего кризиса государство при поддержке армии и полиции четко подтвердило свою власть, выступая в роли спасителя и распорядителя, порой действующего в карательной форме... Так, президент Дональд Трамп, раздвинув границы своих эксцессов и насилия в отношении верховенства закона в Соединенных Штатах под его мандатом, дошел до того, что 13 апреля заявил, что его власть „тотальна“», — говорится в статье.
«Кроме того, есть сильные шансы на то, что такая динамика дирижистской переориентировки, начавшаяся до коронакризиса и усилившаяся в связи с ним, будет продолжаться и расширяться. Тем более теперь она логически обосновывается массовым спросом на защиту. Напуганные общества будут все меньше и меньше задаваться вопросом о достоинствах и демократической приемлемости этих мер, время от времени способствуя инфантилизации граждан — сегодня полиция их отчитывает и взывает к их гражданской позиции в фешенебельных районах, и избивает их в бедных кварталах».
«После интервенционизма 1990-х годов распространение воинственной логики усиливается во всем мире, однако нынешняя пандемия продолжает углублять эту модель. Вполне логично, что COVID — 19 появился на свет в столь воинственном контексте — президент Франции Эммануэль Макрон предупредил, что его страна находится „в состоянии войны“, — потому что в течение почти тридцати лет международная динамика развивалась именно таким образом (вспомним упомянутую „войну с терроризмом“ — В.О.). Теперь все кризисы могут восприниматься через эту преуменьшающую и манихейскую призму войны», — отмечает автор публикации.
«Вездесущность государства и воинственность отныне станут сопровождаться или даже предваряться повсеместным надзором за гражданами. Надзор, установленный в качестве все менее подвергающегося сомнению глобального стандарта, добавит параметр необходимости к широко распространенному аргументу полезности. Прежде всего, станет все труднее прослеживать и контролировать те практики, которые были введены в чрезвычайной ситуации и без парламентских обсуждений — так уже поступили Китай, Израиль, Россия и Южная Корея, введя отслеживание граждан, цифровой контроль за соблюдением ограничений на передвижение, требование распознавания лиц и другие инновации, и все это снова и всегда делается во имя священной безопасности», — указывает эксперт.
«Наконец, кризис коронавируса с большой вероятностью породит волну контрглобализации ... По образу и подобию консолидированного авторитарного государства такое закрытие мира впишется в логику защиты крепостей в Европе и возведения стен в Америке», — комментирует учёный.
«На данный момент мы не можем игнорировать признаки продвигающегося вперед вируса оруэллизации геополитики», — резюмирует Мохамед.
Новая цивилизационная реальность
Непонятно, почему швейцарский учёный указал на «вирус оруэллизации» только в отношении геополитики. Он ведь сам назвал признаки оруэллизации всей цивилизации.
Чем больше коронавирус распространяется по планете, тем более жёсткие меры по контролю за заражёнными и находящимися в карантине гражданами вводят правительства. В одних странах просто собирают анонимные данные для изучения поведения людей в общем, в то время как в других государствах власти получают подробную информацию о перемещениях каждого отдельного человека.
Меры так быстро вводятся и ужесточаются, что международная группа экспертов запустила в Сети портал Top10VPN, в котором в режиме реального времени обновляются данные о методах борьбы с пандемией в разных странах. На данный момент в странах уже введены свои системы, которые модераторы Top10VPN разделили по направлениям — «Цифровое отслеживание» и «Физическое наблюдение».
Физическое наблюдение
К физическим мерам эксперты Top10VPN отнесли развёртывание камер распознавания лиц, оснащённых тепловыми датчиками, использование беспилотников для наблюдения за обстановкой в городах, а также общие городские сети видеонаблюдения. По сути, это те же цифровые методы слежения, но не такие персональные, как те, что отнесли к цифровым.
Цифровое отслеживание
Главная цель цифрового отслеживания — облегчение контроля за заражёнными и населением, нарушающим режимы карантина и самоизоляции. Меры, принимаемые в разных странах, неодинаковы и варьируются от приложений, разработанных для определения местонахождения заражённых людей и их контактов, до агрегирования данных о местонахождения мобильных устройств.
Некоторые из этих мер могут быть соразмерными, необходимыми и законными в эти беспрецедентные времена. Тем не менее, другие были срочно приняты (иногда, даже без обсуждения в законодательных органах) и реализованы без надлежащего контроля.
За апрель 2020 года резко возросло число приложений для отслеживания контактов.
Приложения призваны помочь остановить распространение вируса, используя данные о местонахождении для отслеживания людей и тех, с кем они контактировали.
Как только человек обнаруживает, что заражен вирусом, все люди, которые недавно были с ним в контакте, уведомляются и, в большинстве случаев, просят самостоятельно провести карантин.
В общей сложности экспертная группа к началу мая 2020 года задокументировала 53 приложения для отслеживания контактов в 29 странах. В нескольких странах также доступно более одного приложения. Множество приложений в разных странах готовятся выпустить в мае 2020 года.
Разработчики этих приложений могут иметь замечательные намерения, но они имеют значительные ограничения, как с точки зрения надёжности, так и с точки зрения конфиденциальности.
Ни один из источников данных не является настолько точным, чтобы идентифицировать тесный контакт с достаточной надежностью.
Неточные результаты могут привести к большому количеству ложных срабатываний и неверных сигналов, которые могут отрицательно повлиять на ослабление мер блокировки.
Следует понимать, что приложения для отслеживания контактов требуют большого количества пользователей, чтобы быть эффективными.
В одном из недавних исследований утверждается, что для нормальной работы приложения необходимо загрузить не менее 60% граждан. Учитывая уже существующие цифровые различия, существует риск того, что многие из тех, кто подвергается наибольшему риску заражения, не получат выгоды от новой технологии. Но другому риску подвергаются все граждане, данные на которых загружаются в приложения.
Приложения вызывают значительные проблемы конфиденциальности. По данным названной экспертной группы 25% приложений в мире для отслеживания контактов к началу мая 2020 года не были обеспечены надлежащими барьерами конфиденциальности. А как показали несколько исследований, даже анонимные наборы данных подвергаются риску повторной идентификации.
Кроме того, отсутствие чёткой политики конфиденциальности и хранения данных увеличивает вероятность того, что данные могут быть уязвимы для злоупотреблений.
P.S. Сейчас по — разному оценивают пришествие Большого Брата в «царство» пандемии.
Кто—то полагает, что эта практика жёсткого, часто неправового электронного контроля действует только до снятия карантинных, ограничительных мер. И, действительно, в мире народ совершенно не хочет и не готов попадать под Большого Брата.
Посмотрите живую хронику. В первый же день снятия карантина в Нью-Йорке, в европейских городах парки полны людей, дороги забиты машинами, а люди, правда, в масках, с удовольствием отправились в магазины и уличные кафе.
В 40-90-е гг. прошлого века великий советский и отчасти немецкий генетик Тимофеев-Ресовский сделал важнейшее открытие: наследование у человека происходит не только через генную систему, определяющую набор генов, но и через эпигенетику, которая включает одни гены из набора и выключает другие, а также регулирует интенсивность проявления этих самых генов. Фактически эпигенетика регулирует нормы поведения у высших животных — млекопитающих и у человека.
Другие считают, что можно будет выстроить систему мер по защите прав граждан при любом развитии ситуации с пандемией. Особенно стараются на данном направлении структуры Совета Европы и Евросоюза, постоянно плодя рекомендации по защите персональных данных, прав граждан при организации мероприятий противодействия пандемии. При этом рекомендации подгоняются под действующие положения европейских конвенциональных документов.
Но, это же самообман, подгонка реальности под нормы, которые написаны для — эпохи торжества глобального либерализма.
Если новая цивилизация действительно будет похожа на фантастический мир Оруэлла, окутанный цифровыми технологиями, то она потребует и новую цивилизационную нормативную систему.
