Глава Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко в интервью изданию Украина.ру рассказал, с какими потрясениями может столкнуться человечество после пандемии коронавируса
— Владимир Вячеславович, какие силы в мире, по вашему мнению, извлекают наибольшую политическую и экономическую выгоду из происходящего?
— Тут важно совсем другое. Проигрывают все, даже те, кто считает, что они на этом что-то выигрывают. Понятно, что функционально, ситуативно это пытаются использовать в своих интересах. Например, бизнес, который может работать онлайн, какой-то выигрыш для себя получит.
Но это (пандемия коронавируса. — Ред.) общая проблема для всех, поэтому сейчас искать, кто на этом выиграет, бесполезно. Понятно, что больше чисто политических проблем будет у тех, кто при власти.
Хотя, например, (канцлер ФРГ. — Ред.) Ангела Меркель смогла продемонстрировать лучшие качества. Все-таки это Германия с хорошо отлаженными институтами, но и там были проблемы. Но опыт и сила Меркель проявились, и это сказалось на рейтингах.
Но в целом те, кто при власти, проиграют. И здесь не важно, где и как. Проблемы только начинаются. Эпидемия — это только первый звоночек, главные проблемы будут связаны с экономическим кризисом.
— А какие страны кризис затронет в первую очередь?
— Все. Я читаю кучу конспирологии, иногда идиотской. Вот, например, прочитал у одного горе-аналитика: вот, мол, огромная страна Нигерия, там нет гор трупов, карантинов, и все нормально.
Так это пока. В Африку просто позднее приходит, плюс там нет массового тестирования. Поэтому серьезные аналитики, как и серьезные политики, с содроганием ожидают масштабного развития эпидемии в Индии. Вторая серия пандемии, боюсь, будет связана с Индией, некоторыми другими крупными странами.
Тут надо учитывать, что эпидемия идет волнами. Мы видим, что в Италии и Испании пик вроде бы миновал, но активная фаза эпидемии еще не прошла.
Китай был первым и вроде бы отошел, но риски остаются. Причем риски даже со стороны России, потому что вирус заходит из-за рубежа, оттуда, где якобы эпидемии нет — из Сибири и Дальнего Востока. Это говорит, что в России есть скрытые очаги эпидемии.
Первые негативные экономические импульсы в связи с эпидемией пошли из Китая, но Китай восстановился и помогает другим странам, тем не менее проблемы будут общими.
Сейчас это бьет по Штатам очень сильно, начинает бить по России, по Европе очень неравномерная ситуация. Никто не может сказать, когда это закончится, будет ли вторая волна. Повторюсь, главная проблема — это экономический кризис, который ударит по всем.
— Как вы относитесь к спорам о возможном искусственном происхождении коронавируса?
— Это конспирологические манипуляции. Никто сейчас точно ничего не знает. А в конспирологические манипуляции я не верю априори, будут серьезные доказательства — буду их рассматривать.
То, что теоретически вирусы могут появиться из пробирки, полностью исключать нельзя.
Но, например, популярна абсолютно идиотская версия о том, что за пандемией стоят фармакологи. Но, послушайте, не надо считать всех остальных полными идиотами, включая политических лидеров и бизнесы в других отраслях.
Если бы это были лоббистские игры одной отрасли, все остальные, которые бы от этого пострадали, быстро бы эту проблему локализовали и закрыли.
Поэтому все конспирологические версии — это досужие манипуляции, я всерьез их не рассматриваю.
— Как бы вы оценили деятельность Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в условиях пандемии. На ваш взгляд, мог ли кто-то умышленно влиять на ВОЗ для решения своих глобальных задач?
— Вот это тоже одна из популярных конспирологий. Давняя конспирология, что ВОЗ — это куча лоббистов.
Понятно, что лоббистские влияния могут быть и через международные организации. Но скажу одну простую вещь. Без Всемирной организации здравоохранения проблем с реагированием на такие эпидемии, с координацией действий было бы гораздо больше.
Это не идеальная организация, у нее есть свои проблемы, она, конечно, с некоторым опозданием отреагировала на развитие ситуации. Тем не менее координирующую роль, важную, незаменимую, эта организация выполняет. Заменить ее некем, а ее отсутствие приведет только к гораздо худшим последствиям.
— Можно ли уже говорить о контурах будущего мира — после коронавируса?
— Бесполезно. Мир будет меняться, это очевидно, но никаких одномоментных радикальных изменений не будет.
Они будут проявляться локально. Никакого глобального правительства в ближайшем будущем не появится. Есть потребность в координации действий. А вот как это сделать, ответа нет.
Мы увидим, как по-разному будет реагировать мир. Борьба двух тенденций, глобализации и изоляционизма, обострится. Она станет более острой и хаотичной, потому что полностью отказаться от глобализации, к которой люди привыкли, а это и всемирный туризм, экономические потоки, выстроенные единым рынком, нельзя. Отказаться от Китая как от главной мировой фабрики не получится, даже если очень захочется.
Будут попытки диверсификации, перевода отдельных производств, создание новых торгово-экономических цепочек. Роль онлайна возрастет в бизнесе и сфере интертеймента, импульс развитию даст карантин. Я не ожидаю каких-то одномоментных глобальных изменений.
Я думаю, что сильнее будет влиять то, что не связано с пандемией коронавируса, это климатические и технологические изменения. Уже сейчас на Украине ощущаются последствия бесснежной зимы и сухой весны. Этот взаимосвязанный букет даст непредсказуемые всходы.
И пандемия наверняка не последняя, сейчас была глобальная репетиция, это и очень сильный экономический кризис.
Думаю, что в сфере биологии, медицины, генетики начнутся активные исследования. Очень сильно повлияет нынешняя ситуация на финасирование медицины и ее функциональное развитие. Очевидно, что медицинская система Штатов отреагировала очень неэффективно, ее придется перестраивать под новые вызовы.
Будет максимально широкое развитие систем видеоконтроля и слежения за группами риска. Это не будет означать появления цифровой диктатуры, но это тоже некая новая фаза.
