Сегодня многие религиозные лидеры предлагают заменить реальное участие в богослужении онлайн-трансляцией. Нормально ли это?
Человек без причастия
Мир, в котором мы живем, стремительно меняется. Из жизни очень быстро, вместе с десятками тысяч людей могут уйти многие социальные институты, привычки и традиции. Мир уходит на карантин, а Европа — уже ушла. Пустынные улицы, запах хлорки и чистящих средств, люди в защитных костюмах — это не апокалиптическое будущее, а уже почти привычная, современная реальность. К закрытым на карантин школам и учебным заведениям присоединились фабрики, заводы, города, регионы, страны и... религиозные заведения.
Во многих странах Европы религиозные организации перешли в режим карантина. Кое-где храмы остались открыты, кое-где они закрылись до лучших времен. Первым среди тех, кто решил, что нужно уходить на карантин, стал Ватикан.
Еще 8 марта 2020 года Римско-католическая церковь Италии опубликовала постановление, в соответствии с которым на территории страны были запрещены все публичные богослужения из-за эпидемии коронавируса. 10 марта Ватикан закрылся для туристов, 13 марта в Риме были закрыты все храмы, а 15 марта стало известно, что все службы Страстной седмицы пройдут без верующих.
Позже, к идее отменить массовые богослужения (а других и не бывает) присоединились и представители православных Церквей. Власти Греции запретили все богослужения на территории страны, разрешив верующим только хоронить своих близких, да и то в узком, семейном кругу. Кипрская Православная Церковь призвала мирян воздержаться от участия в литургиях на три недели, а патриарх Варфоломей вообще отменил все богослужения в Константинопольском патриархате. От литургий отказались или жестко ограничили участие в них верующих некоторые представители и других Православных Церквей. Румынская Церковь предложила властям компромисс и решила служить на улице. При этом, подчеркнем, практически все ограничительные меры были предприняты по требованию властей.
Богослужение онлайн
Клирик РКЦ противозаконно совершил мессу, за что теперь его могут привлечь к уголовной отвественности. Фото: ТСН
Естественно, что такие действия светских и церковных властей вызвали недовольство со стороны многих православных христиан — как духовенства, так и мирян. Некоторые решили не подчиняться. Митрополит Кифирский Серафим отслужил литургию в храме, при открытых дверях (то есть, без ограничения доступа для простых верующих). Однако, после этого владыку арестовали и возбудили против него дело о неподчинении властям.
Такая же участь ждала 88-летнего католического священника, отслужившего мессу. Более того, итальянская полиция прерывала мессы даже в том случае, если верующие стояли на улице, а не в храме. Разгоняли верующих и в других местах.
И если недовольство православных вполне ожидаемо и понятно, то протесты, высказываемые католическим духовенством, выглядят как вызов той политике соглашательства, которая уже стала традиционной для Римской церкви. Так, епископ Астаны Атаназиус Шнайдер заявил, что современная ситуация с карантином из-за коронавируса представляет собой серьезную угрозу для Церкви, так как напоминает собой первые века гонений на христианство. Он подчеркнул, что даже Третий рейх храмы не закрывал.
При всем при этом и папа Римский, и патриарх Варфоломей, и Синоды некоторых Православных Церквей в один голос призывают верующих следить за богослужениями онлайн — в интернете, по телевизору или по радио. Более того, украинские католики и греко-католики предлагают мирянам участвовать в «духовном причастии». К онлайн-трансляциям присоединились (что неудивительно) и представители ПЦУ, «синод» которой предложил даже записки и поминовения принимать через интернет. Некоторые католические епископы на полном серьезе рассматривают возможность исповеди по телефону, или думают над облегченным вариантом отпущения грехов вообще без исповеди. Известны также случаи, когда священники Римско-католической церкви уже исповедывают всех желающих водителей без необходимости покидать салон автомобиля, либо служат мессы перед фотографиями своих прихожан.
Реальность виртуальности
Еще на заре своего могущества Адольф Гитлер подчеркивал невероятную роль кинематографа в манипуляции массовым сознанием. При Третьем рейхе был создан специальный отдел пропаганды, возглавлял который один из ближайших помощников фюрера Геббельс. Известны слова, сказанные когда-то этим человеком: «Превосходство зрительной картинки над слуховой заключается в том, что слуховая переводится в зрительную при помощи индивидуального воображения, которое нельзя держать под контролем: все равно каждый увидит свое. Поэтому следует сразу показать, как нужно, чтобы все увидели одно и то же».
Позже, с появлением телевидения, возможность манипулирования массовым сознанием приобрела невиданные масштабы. Теперь свое послание или идею можно было донести до миллионов человек одновременно. Тот, кто владел телевидением — владел толпой, мог менять историю, предлагать любую идеологию, уничтожать неугодных, оправдывать любые зверства.
Сознание современного человека, особенно с изобретением соцсетей, дающих иллюзию реального общения, постепенно уходит в интернет.
Ситуация только усугубилась, когда был придуман интернет. Потому как появилась возможность переформатировать не отдельный народ или страну, а все человечество. Более того, самого человека, все его интересы, страхи, желания и т.д. можно перевести в онлайн, в виртуальный мир. Сознание современного человека, особенно с изобретением соцсетей, дающих иллюзию реального общения, постепенно уходит в интернет. Современное общество настолько привязано к нему, что просто не мыслит своего существования в других условиях. К жизненно-необходимым вещам, таким как воздух, вода, еда и сон прибавился интернет. Причем, не факт, что в этом ряду он занимает последнее место (отказ от сна из-за соцсетей или онлайн-игр — красноречивое тому свидетельство).
Похоже, что отныне существует серьезная опасность того, что в виртуальный мир переместится духовная жизнь и религиозные убеждения. Онлайн-мессы и литургии, виртуальная исповедь и, возможно, причастие — все это в скором будущем станет частью существования человека. Под эту «виртуальную духовность» могут подогнать и богословские аргументы, а уж медицинские и гигиенические — и подавно. Церковь из общины личностей, объединенной Таинством Святого Причастия, станет обществом разобщенных никнеймов, объединенных интернетом.
Не причащаться и не переживать?
Интересно, что рекомендуя верующим вместо реальной литургии — виртуальную, священноначалие некоторых религиозных организаций предупреждает, что никаких канонических последствий это не вызовет и «не должно тяжело сказаться на совести нашего стада».
Но проблема в том, что на данный момент неучастие в богослужении и так не вызывало «канонических последствий». Например, согласно 80 правилу VI Вселенского собора, если человек без уважительной причины пропустил три литургии, или, участвуя в литургии (9 Апостольского правило) — не причащался, то его нужно отлучать от Церкви. Кто применяет сейчас эти каноны?
Мы крестим всех желающих, но при этом не требуем от них обязательного участия в литургии. Отсюда — количество крещенных не соответствует количеству причастников. Писателю Николаю Лескову принадлежит одна очень точная фраза: «Русь была крещена, но не просвещена».
К сожалению, для современного человека уже давно стало нормой не участвовать в литургии. Большинство тех, кто считает себя христианами (православными или католиками), в воскресный день просто остаются дома. В храме присутствуют единицы (по некоторым данным — это около 3-х процентов от общего числа православных).
К сожалению, для современного человека уже давно стало нормой не участвовать в литургии.
«Нормальность» онлайн-трансляций только усугубит данное положение вещей. Ведь получается, что кроме «не хочу» могут быть и другие причины — более «оправданные». Например, гигиенические, эпидемиологиеческие, политические и т.д. При этом, неучастие в литургии по «уважительной причине», как говорится в постановлении Синода Кипрской Церкви, не должно вызывать «смущение совести». Другими словами, если раньше человек, оставаясь дома и кликая на онлайн-трансляцию литургии понимал, что это не совсем правильно, и так быть не должно, то теперь ему рекомендуют не думать об этом, не смущаться и не переживать. Церковь добровольно, устраняя все вопросы совести, переходит в онлайн.
И речь идет не о проповедях, не о лекциях, не о чем-то еще малозначащем, а о таинствах. Отсутствие литургии для «невоцерковленных» и так норма, а теперь эту же «норму» предлагают и «воцерковленным». Без канонических последствий.
Реальность Тела и Крови и реальность Церкви
Природа Церкви, Ее характер, не предполагает виртуального участия в таинствах. Христос, предлагая апостолам Свое Тело и Кровь, не только собрал их вместе, но и использовал такие термины, которые не предполагали символического (читай — виртуального) толкования и отвергли от Него многих иудеев, смутившихся «соматическим буквализмом». Как правильно заметил русский философ Алексей Хомяков, храм — это стены, воздвигнутые вокруг таинства Причастия. Живое участие в Евхаристии для христиан первых веков было дороже жизни. Они собирались в домах, в катакомбах, под покровом ночи. Они стремились на литургию, даже рискуя жизнью, и даже помыслить не могли о том, что придет такое время, когда вместо участия в богослужении можно просто нажать на кнопочку.
Наша вера — это вера в воплощенного Бога. Тело и Кровь Христовы — не иллюзия, а реальность. Апостол Иоанн Богослов подчеркивает: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, — ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, — о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом» (1 Ин. 1, 1-3).
Живое участие в Евхаристии для христиан первых веков было дороже жизни.
Что видели, что осязали... О реальном общении с Собой говорит и Христос на Тайной Вечери: «Примите, ядите. Сие есть Тело Мое, Сия есть Кровь Моя...» (Мф. 26: 26, 28). Есть, а не кажется.
Именно поэтому и святитель Кирилл Александрийский в толковании на Евангелие от Матфея подчеркивает: «Спаситель преподает одиннадцати [ученикам] спасительное таинство. Ведь, поскольку немного спустя Христу предстояло, воскреснув вместе с Собственной плотью, взойти к Отцу, то, дабы мы имели Его телесное присутствие (ибо без присутствия Христова человеку невозможно спастись и избавиться от смерти и греха, если с нами нет Жизни), Он дал нам свое Тело и Кровь (Мф. 26:28), чтобы через них сокрушилась власть тления, Он вселился в наши души Духом Святым, мы стали причастниками освящения и были наречены небесными и духовными людьми».
Другими словами, причастие не предполагает никакого виртуального участия. Святитель Феофилакт Болгарский пишет: «Говоря: «сие есть тело Мое», показывает что хлеб, освящаемый на жертвеннике, есть самое Тело Христово, а не образ Его, ибо Он не сказал: «сие есть образ», но «сие есть Тело Мое».
Нельзя быть христианином онлайн, нельзя исповедоваться и причащаться виртуально. Нельзя, в конце концов, переводить всю свою духовную жизнь в интернет. Никакие причины не могут отменить необходимости в живом участии в Евхаристии. Мы не говорим, что надо запретить любые трансляции. Нет, мы просто хотим сказать, что человек должен всегда понимать, что это — ненормально и не может заменить присутствие в храме. А сегодняшние уступки, на которые идет Церковь, должны восприниматься как снисхождение к немощи, а не как норма, не имеющая «канонических последствий». Более того, по словам архиепископа Боярского Феодосия, лучше слушать литургию у стен храма из динамиков, чем дома — по интернету.
Наша Церковь — это Церковь Бога живого, а не виртуального. Если мы забудем об этом, то мы, в конечном итоге, убьем и веру, и человека.
