Конституционый суд Украины в последнее время оказался под огнем критики после своего решения о признании неконституционной статьи Уголовного кодекса о незаконном обогащении. Это вызвало политический взрыв. Комментировали ситуацию все — и президент, и политики, и правоохранительные органы, и иностранные посольства. Общий рефрен был негативный. Говорили, что это фактически ставит крест на борьбе с коррупцией.
Параллельно внутри самого КСУ разворачивается конфликт между судьями. «Страна» решила задать вопросы о происходящем главе Конституционного суда Станиславу Шевчуку. Ответы были получены нами в письменном виде.
Конституционный суд недавно оказался в центре скандала по поводу отмены статьи УК о незаконном обогащении. Суд обвинили в том, что этим решением он торпедировал борьбу с коррупцией, вывел из под удара высокопоставленных коррупционеров. Какова ваша позиция в ответ на эти обвинения?
Как сказано в Евангелие от Луки, «дом, построенный на песке, обречен, и разруха этому дому будет большая». Фундаментом правовой системы нашей страны является Конституция. Мы же все хотим жить в правовом государстве, в котором защищаются права человека, разве это не так? Если провести аналогию Конституции с Библией (Евангелие от Луки), то в случае нашего отказа защищать и исполнять Конституцию, мы построим дом не на камне, а на песке, который сразу же будет разрушен под действием неукротимой стихии. Неконституционный закон — песочный замок, конструкции которого зыбки и недолговечны.
Решение оказалось очень резонансным, но так решил Суд. Главный тезис: внесение в диспозицию статьи 368-2 УК Украины, конструкции «законность приобретения которых (активов), не подтверждена доказательствами» перекладывает обязанность доказывания на обвиняемого, что противоречит фундаментальному конституционному принципу презумпции невиновности. В правовом демократическом государстве законы не могут приниматься вопреки нормам Основного Закона.
Конституционный Суд никогда не выступал против криминализации незаконного обогащения, и тем более против борьбы с коррупцией. Но Конституционный Суд считает необходимым бороться с коррупцией, в том числе и при помощи нормы о незаконном обогащении, но при этом не должны быть нарушены базовые конституционные нормы и принципы.
Все мы должны понимать, что именно Конституция является тем ориентиром, который сохраняет страну от распада и руины. В противном случае мы рискуем вновь потерять правосубъектность. Борьба с коррупцией должна вестись действенным оружием, а именно законами, не противоречащими Конституции, иначе она превратится в охоту на ведьм, орудие политической расправы или олигархических противостояний. Пункт 20 Конвенции ООН по борьбе с коррупцией содержит оговорку, что норма о незаконном обогащении может быть имплементирована в национальное законодательство при условии, если она не противоречит национальной Конституции.
Несмотря на это предостережение, формулировка статьи Уголовного Кодекса о незаконном обогащении выписана так, что противоречит базовому элементу принципа презумпции невиновности «In dubio pro reo» (все сомнения в виновности обвиняемого интерпретируются в его пользу), закрепленному в статье 62 Конституции Украины. Нельзя человека привлечь к уголовной ответственности при отсутствии доказательств совершения преступления. Не случайно, мне кажется, что за все 4 года действия статьи Уголовного Кодекса в этой редакции про незаконное обогащение суды не вынесли ни одного приговора.
Наши западные партнеры очень жестко отреагировали на отмену этой статьи. Как вы оцениваете их позицию и аргументы?
Западные партнеры, безусловно, приложили существенные усилия для того, чтобы провести в нашей стране реформы. В то же время, некоторые из предлагаемых ими реформ показали свою неэффективность, а некоторые не соответствуют Конституции, что противоречит их же принципам. Я долгое время жил и учился в США. Изучал конституционное право в Университете Дьюка (Duke University). Именно в США я сложился, как конституционалист и решил посвятить себя этому направлению. Именно американцы научили меня относится к Конституции как к священному документу, который надо защищать от власти и политиков. После вынесения Судом решения о неконституционности статьи о незаконном обогащении, послы ЕС и США обратились к украинскому парламенту с требованием принять новую редакцию этой статьи в соответствии с Конституцией. И именно на это Конституционный суд указал в своем решении. Поэтому я был разочарован заявлениями американского посла, которая назвала решение Конституционного Суда шагом назад в борьбе с коррупцией. Не может быть защита Конституции шагом назад. Задача Конституционного Суда состоит именно в том, чтобы выявить проблему неконституционности, заложенную в законах, искоренить ее, не дать ей возможность, как раковой опухоли развиться и сделать норму мертвой.
Какова роль Петра Порошенко в принятии решения КС по незаконному обогащению? Каково отношение президента к этому решению? Вы общались с ним по этому поводу?
До моего избрания председателем Конституционного Суда мы не были знакомы с Петром Порошенко. Банковая не способствовала моему избранию. Меня избрали судьи самостоятельно, без внешних влияний. Поскольку президент является главой государства и гарантом соблюдения Конституции, совершенно естественно, что после моего избрания председателем Конституционного Суда мы встретились и обменялись мнениями о конституционной реформе и ситуации в стране в целом. Президент предложил мне «стать членом его команды». Я ответил, что мои контакты с ним, могут строиться только исходя из принципов служения Конституции. Вероятно, такой ответ ему не понравился и больше мы к этой теме не возвращались. После этого мы встречались только на официальных церемониях и протокольных мероприятиях. Впоследствии, люди, которые, по информации СМИ, относятся к ближайшему окружению президента, организовали травлю моего брата. Против него началась агрессивная дискредитационная кампания в прессе, построенная на фейках и заказных статьях, а в отношении его компании ввели спецсанкции. Его попытались привязать к каким-то уголовным делам, но в силу абсурдности последних, предъявить что-либо криминальное ему не смогли. Но такие действия против членов моей семьи никак не влияют и не повлияют на мою позицию служить Конституции, какие бы планы не вынашивали организаторы этой провокации.
15 марта в СМИ были обнародованы выдержки из письма трех судей КСУ — Николая Мельника, Сергея Саса и Игоря Слиденко, которые обвинили вас в целой куче грехов, в частности, в политизации Суда, в том, что «кладете под сукно» многие важные дела, что не принято ни одного решения по конституционным жалобам. Они призвали Вас уйти в отставку. Что вы можете ответить на эти обвинения и с чем вы связываете появление этого письма?
Положить «под сукно» какие-либо дела я не могу, поскольку Суд коллегиальный орган и судьи-докладчики сами предлагают поставить их дела в повестку дня. И на каждом заседании судьи голосуют эту повестку. Каждый судья независим при принятии решений, в том числе и от меня. Я такой же судья, как и все остальные. Я считаю нарушением судейской этики обсуждать дела, находящиеся в производстве. Есть объективный конституционный процесс и, что касается временных рамок, он примерно одинаков по всем производствам. Почему у «тройки» вызывает повышенный интерес именно те дела, о которых они написали, наталкивает на мысли об их личной заинтересованности в результатах рассмотрения. Конституционные жалобы относительно новый институт конституционного производства. Они рассматриваются в Сенатах. Я, как председатель, не могу административно влиять на докладчиков или судей, подгонять их или заставлять выносить решения. Существует определенная процедура. Несмотря на это, анонсирую, что в ближайшее время будут решения по конституционным жалобам. Что касается Секретариата, то его реформа назрела давно, так как сегодняшняя его эффективность является низкой. Необходимы и кадровые, и организационные решения. А само «письмо» связано с желанием этой группы оказывать давление на меня и остальных судей, не дать мне возможности полноценно исполнять свои обязанности, в том числе, по реформированию Секретариата. Это классический способ политической борьбы. Фактически то, что происходит сейчас в Конституционном Суде является гипертрофированным отображением того, что происходит в государстве в целом. Активная и мотивированная группа, готовая и стремящееся к конфликту, настойчиво пытается навязать свою волю остальным. Я убежден, что никаких благих намерений «тройка» не преследовала, их действия деструктивны и направлены на блокирование позитивных изменений.
Какие партии, группы и кланы влияют на судей КСУ при принятии решений? Что могло бы сделать Суд более независимым?
Влиять на Конституционный Суд пытались всегда тем или иным образом. Моя каденция не исключение. Квотный порядок назначения судей съездом судей, парламентом и президентом закреплен в Конституции и в законе о КСУ, что само по себе создает предпосылки для клановой структуры. Но первым моим месседжем, как председателя, стало то, что я попросил судей оставить «все флаги за дверью» Суда, руководствоваться только юридическими аргументами. Практически все судьи поддержали эту концепцию, поэтому клановые интересы не играют существенной роли при принятии решений.
Что касается моей позиции в отношении независимости КС, я не раз высказывался по этому поводу. Судьи должны назначаться пожизненно, имея высокий моральный авторитет в обществе и профессионализм. Такой статус обеспечивает настоящую независимость судей и ограждают их от политического влияния.
Есть три давно ожидаемых решениях КС. Первое — это по поводу конституционности снижения социальных стандартов в 2014-2016 годах. Второе — по поводу конституционности закона о люстрации. Третье — о Фонде гарантирования вкладов физических лиц, которым должны быть отрегулированы в пользу вкладчиков ряд спорных норм. Когда будут решения по этим вопросам?
Решения Суда принимаются в том случае, когда большинство судей готово проголосовать за определенный проект, определенную концепцию. В прошлом году мы приняли ряд важных решений в сфере социальных прав наших граждан. В частности, защитили права ликвидаторов Чернобыльской катастрофы и ветеранов войны. Еще несколько представлений находится в стадии обсуждения концепций. По конституционному представлению относительно люстрационного закона в настоящий момент идет рабочая дискуссия. По поводу защиты прав вкладчиков могу сообщить, что представление, поданное Верховным Судом Украины находится в моем производстве. В этом представлении поднята проблема защиты прав вкладчиков. Мной подготовлены соответствующие процессуальные документы, которые обсуждаются на заседаниях Большой Палаты.
В прессе обсуждается тезис о том, что попытки принудить вас к отставке имеют целью сорвать приведение вами к присяге новоизбранного президента, без чего, по Конституции, он не может вступить в должность. Насколько вообще реально, что таким образом пытаются сорвать инаугурацию?
Я бы не исключал такой версии. Согласно статье 104 Конституции Украины, председатель Конституционного Суда приводит новоизбранного президента к присяге в случае отсутствия обстоятельств, препятствующих этому. Но хочу отдельно сказать: я никогда не приведу к присяге президента, если выборы будут сфальсифицированы.
