Александр Лукашенко серьезно занервничал. На состоявшейся в минувшую пятницу пресс-конференции он заявил о стремлении российского руководства поглотить его маленькую республику.
Зачем это вдруг понадобилось Кремлю, белорусский президент не говорил — и даже выражал недоумение. Но мы-то понимаем, что Кремль нуждается сегодня в мягкой трансформации российского законодательства, не позволяющего Владимиру Путину оставаться на нынешнем посту после 2024 года. При формировании союза Руси и Беларуси (РуБель), имеющего наднациональные органы управления, проблема «Путин-2024» окажется разрешена. Причем народ наш, скорее всего, даже не возмутится хитростью правителя, а еще и порадуется очередному расширению границ своей великой державы.
О том, что именно трансформация «спящего» Союзного государства России и Белоруссии в нечто реально функционирующее может оказаться стратегическим курсом при движении к 2024 году, я недавно уже писал. Поскольку, похоже, высказанные ранее предположения подтверждаются, теперь необходимо уточнить детали. Ведь некоторым читателям показалось, будто формирование РуБеля технически чересчур сложно и политически неосуществимо. Однако на деле все может оказаться для Кремля значительно проще, чем думается.
Сейчас в российской нефтянке осуществляется так называемый налоговый маневр: в ближайшие годы вместо экспортных пошлин доходы бюджету станет давать налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Формально этот маневр не привязан к проблеме-2024 и к российско-белорусским отношениям. Отказ от экспортных пошлин можно даже счесть либеральной мерой, поскольку он выравнивает условия продажи нефти внутри страны и за рубежом. Экспортеры не должны будут платить казне больше тех, кто продает нефть и нефтепродукты российским потребителям.
Но в рамках этой большой финансовой перестройки «под раздачу» попадает Лукашенко, который перерабатывает у себя часть российской нефти и с продуктов переработки берет пошлину. По имеющимся оценкам, в ближайшие шесть лет Беларусь недосчитается порядка $10 млрд, что для маленькой и бедной страны может стать катастрофической потерей.
Естественно, Лукашенко хочет компенсации. Но с какой стати Россия должна ее предоставлять? Идея поддержки дружественных автократов не слишком популярна даже среди тех, кто одобряет экспансионистскую политику Кремля. Антон Силуанов, как «злой следователь», прямо сказал, что «батьке» ничего из нашего бюджета не обломится. А Дмитрий Медведев, как «следователь добрый», заметил, что в случае усиления интеграции мы можем белорусов и поддержать.
Конкретные формы нового договора пока выглядят расплывчато, но сам Лукашенко не случайно, наверное, на пресс-конференции вспомнил про идею Владимира Жириновского фактически ликвидировать Беларусь и включить ее земли в состав России шестью отдельными областями.
Понятно, что на такие условия Лукашенко не согласится. Это чревато для него не только полной потерей лица, но и потерей политических позиций. Кем его при реализации подобного плана назначит Путин после 2024 года — полпредом в белорусском федеральном округе? Это в лучшем случае. А в худшем — «батьку» отправят обратно в тот совхоз, из которого он когда-то пошел в большую политику.
Сам Лукашенко требует, чтобы в отношениях «дружественных народов» вообще ничего не менялось. То есть чтобы он мог и дальше поддерживать деньгами своего избирателя за счет российского налогоплательщика. Думается, если белорусский президент будет в данном вопросе слишком настойчив, то всякие соловьевы-киселевы быстро объяснят россиянам, почему Александр Григорьевич не прав. И, чтобы разом пресечь дискуссию, добавят еще слегка про «радиоактивный пепел».
В итоге высокие договаривающиеся стороны сторгуются на том, что Беларусь не входит в состав России ни целиком, ни по частям, а объединяется с ней в РуБель. С равным представительством в каком-нибудь надгосударственном Совете конфедерации, не имеющим на практике никакого значения. Минск будет трактовать это как безусловную победу Лукашенко, отстоявшего в трудных условиях независимость родины. Более того, Силуанов отстегнет «батьке» изрядную сумму, что позволит сразу же после создания РуБеля поднять в Беларуси зарплаты, пенсии, настроение и чувство собственного достоинства.
Ничто не помешает сохранить в РуБеле два президентских поста. Так что Лукашенко кем был, тем и останется — если только не захочет официально именоваться «всенародным батькой». А при нем сохранятся все его хозяйственные и административные структуры с многочисленными синекурами для белорусской элиты.
У нас же верный Медведев дождется, наконец, своего второго пришествия в президентство, хотя в новых условиях его пост, по сути, не будет ничем отличаться от премьерского. А Путин, как раб на галерах, возьмет на себя не слишком почетную функцию возглавить РуБель в должности какого-нибудь генерального секретаря Союзного государства.
Россияне прослезятся от скромности вождя, готового трудиться чуть ли не секретаршей на благо наших народов. При этом в ведение «секретарши» передадут вооруженные силы, ФСБ, ФСО, Росгвардию и, возможно, прокуратуру со следственным комитетом. Участковых милиционеров оставят под контролем президентов и их министров внутренних дел, чтобы тем было не слишком обидно. Пожарных с гаишниками тоже переводить под союзную крышу не станут.
Не исключено, что в каждой части союза будет и свой министр иностранных дел. Ведь даже в СССР существовал МИД Белоруссии, хотя никаких особых дел, не санкционированных союзным министерством, он, естественно, вести не мог.
Скорее всего, у РуБеля появится единый рубль. Но на фоне давно уже существующей еврозоны вряд ли кто-то сможет это интерпретировать как покушение Путина на независимость маленькой, но гордой республики.
Удивительно, что когда обсуждаешь публично возможность реализации подобного проекта, люди, считающие его нереалистичным, говорят в первую очередь о грядущем возмущении белорусского народа. Чуть ли не о том, как герои сопротивления будут под российские танки бросаться.
Однако РуБель, если он окажется приемлемым для белорусской элиты, не потребует даже зеленых человечков. Простой гражданин Беларуси не почувствует почти никаких изменений в собственной жизни (кроме тех позитивных, которые «батька» ему на первых порах устроит за счет российских дотаций).
Сохранится (и даже усилится) вся национальная символика, риторика и косметика, с помощью которой Лукашенко давно уже приукрашивает свою автократию.
Речь ведь идет не о формировании империи эпохи модерна, где доминирующая нация могла стремиться к ассимиляции малых народов, а о конструкции эпохи постмодерна, в которой совершенно разные ценности могут сосуществовать ради выполнения главной задачи — создания поста, на котором Путин при соблюдении буквы (но не духа) закона и при всеобщем одобрямсе может находиться, сколько пожелает.
