Жена Юрия Россошанского, задержанного по подозрению в убийстве Ирины Ноздровской, рассказала, где был ее муж в день исчезновения Ирины.
— Когда я нашла записку мужа, мне стало страшно, — рассказала Ольга Россошанская. — У него как будто что-то случилось с головой... Даже если он признался в убийстве, я не верю, что он мог такое сделать. Мужу 64 года. Он крупный, но очень медлительный. Не представляю, как он мог сделать это физически. Да еще и в то время, когда по селу ходили люди. Ведь, по версии следствия, это был вечер, а не ночь. А потом, как следует из их версии, он взял ее (Ноздровскую) на плечи и понес... Я этого не представляю.
— Где был ваш муж 29 декабря?
— Дома. В начале третьего дня к нам в гости приходил сват. Они с мужем выпили, помянули покойного родственника. А вечером, как мне кажется, Юра тоже был дома. Дело в том, что я живу в доме, а муж — на летней кухне. Он ночует там. Я вечером была занята: стирала, гладила, собирала сыну в СИЗО передачу. Уходя к себе, Юра сказал, что ляжет спать пораньше. У меня нет привычки контролировать каждый его шаг. Мне кажется, он был у себя. Сосед Коля рассказал, что когда в полвосьмого вечера подошел к нашему дому, калитка была закрыта на засов. Муж так закрывает калитку, когда уже не собирается никуда выходить.
Утром 30 декабря мы с мужем ехали вместе: я на работу, а он — отвезти сыну передачу. Юра был спокоен, вел себя нормально. Об исчезновении Ноздровской не говорили — я об этом узнала позже.
— На суде 27 декабря, где Ноздровская добилась, чтобы Дмитрий Россошанский не попал под закон «Об амнистии», ваш муж открыто угрожал Ирине...
— Юра был сильно возмущен происходящим. Мы ждали сына. Его должны были наконец выпустить из СИЗО. Дима ведь попадал под амнистию! Юру всего колотило: как же так?! Его возмущала даже не столько Ноздровская, сколько решение судей. Понимаете, мы так надеялись, что Дима выйдет! Но в суде верили только Ноздровской. А нам не верил никто. Да, сын сбил ту девочку. Но он не был пьян. Когда он ее сбил, в прессе назвали Диму сыном областного прокурора. Клевета! Мой муж всю жизнь проработал водителем. Потом прицепились к тому, что дядя Димы — председатель суда. Это, положим, правда, но мы с тем дядей даже не общались... Конечно, Юру все это допекло. Когда стало известно, что Ноздровскую убили и началась очередная травля сына в прессе, я сказала мужу: «Вот увидишь, все равно нас сделают крайними. Нас во всем обвинят». А у него от этих слов аж пот проступил. Теперь думаю: а вдруг этими словами я надоумила его признаться в убийстве?
— Вы не допускаете, что он действительно мог это сделать? Выпил, алкоголь ударил в голову...
— Нет. Но я допускаю, что Юра мог во всем признаться, чтобы не трогали других — нас с дочкой, друзей Димы. Ребята ходили на суды, чтобы нас поддержать. А тут получилось, что их стали тягать на допросы. Возможно, муж испытывал перед ними чувство вины. 29-го, когда они сидели со сватом, Юра был спокоен. Помню, он только сказал что-то вроде: «Не тут страну назвали Гондурасом. Кто у нас судьи? Все, что мы говорим, даже не рассматривается».
Хотя в последнее время у мужа бывали странности. Например, 28 декабря я попросила его поздравить наших племянниц. Юра всегда был очень общительным, родных называл только в уменьшительно-ласкательной форме: Оленька, Анечка... А тут приехал к племяннице, отдал ей пакет со словами: «Аня, на» — развернулся и поехал. Это было совсем на него не похоже. Вчера утром я ехала на работу, а Юра должен был ехать к дочке. Доехав до работы, я позвонила ему уточнить, есть ли дома йогурт. Потом выхожу с работы в магазин — а он стоит, ждет меня. «Почему ты здесь? — говорю — Ты же к дочке поехал!» А он так странно на меня смотрит: «Ну ты же позвонила...» Как будто не совсем понимал, что делает. Когда я рассказала о произошедшем сыну Диме, он сказал: «Наверное, у папы что-то с головой».
— Вы разговаривали с мужем после задержания?
— Это был короткий разговор по телефону. Услышав его голос, я расплакалась: «Что случилось? Тебя запугали? Ты не мог такого сделать! У них есть улики?» А он: «Ты не переживай. С тобой дочь. А еще у вас там есть охрана». Я повторяю вопрос об уликах, а он свое: «У вас есть охрана, я побеспокоился...» Вот и весь разговор.
— Что за охрана?
— Сейчас наш дом со всех сторон окружен. Тут не меньше семи полицейских машин и даже пожарная машина. Не знаю, что они все тут делают. Лично я об охране никого не просила.
