Лобовая атака, предпринятая донецкими сепаратистами на Марьинку в канун встречи «семерки», имела неожиданное следствие — Хейди Тальявини, спецпредставителя ОБСЕ в Украине, наконец отправили в отставку. Это, доложу я вам, штука посильнее ухода большого друга президента Путина президента ФИФА Зеппа Блаттера.
Имя швейцарского дипломата Хейди Тальявини стало широко известно в России после российско-грузинской войны. Тогда г-жа Тальявини, кадровый евробюрократ, возглавила комиссию ОБСЕ, назначенную разобраться в конфликте.
Доклад, который получился у комиссии, вы наверняка не читали, но не волнуйтесь — документы такого рода для того и написаны, чтобы их никто не прочел. Они специально занимают сотни страниц, с тем, что если кто-то возопит: «А вот, постойте, почему вы не говорите о…» — ему ответят: «Как же не говорим? У нас на тысяча сто сорок седьмой странице мелким шрифтом в примечании дельта-три эта гипотеза упомянута».
Доклад комиссии Тальявини был новым словом в мировой юриспруденции.
Перед комиссией стояла задача ответить на вопрос, кто начал войну. Комиссия поступила необыкновенно объективно. «Русские утверждают, что войну начали грузины, а грузины — что русские», — сказала она, — а кто прав, мы не знаем».
Это как если бы судья постановил: «Петя говорит, что убил Миша, а Миша — что Петя, а где правда, я не знаю». Согласитесь, просто верх объективности.
Но этого мало. Комиссия Тальявини должна была ответить на вопрос, когда началась война, и она на него ответила, со всей бескомпромиссной решительностью, — в ночь на 8 августа, когда грузинская артиллерия нанесла удар по Цхинвали. То есть началась война-таки с нападения гадких грузин.
Иначе говоря. Цхинвали был практически весь эвакуирован — в нем оставались только военные и русские журналисты, завезенные туда в оптовом количестве для разоблачения грузинской агрессии. В течение недели президент Южной Осетии Кокойты вывозил из Цхинвали людей и объявлял, что грузины вот-вот атакуют, и что в ответном ударе осетины дойдут до Гори. Из России навстречу эвакуированным широким потоком шли вооруженные «добровольцы», в точности такие же, как на Донбассе. Российские войска в это время проводили учения про отпор грузинским фашистам, причем — по грузинскую сторону границы.
Все время, пока Кокойты надрывался про неизбежную грузинскую агрессию, неопознанные минометы и неизвестно чья артиллерия долбили грузинские села и грузинских миротворцев. Саакашвили всю эту неделю пытался дозвониться всем, кому можно — Бушу, ОБСЕ, Медведеву. Медведев не отвечал на звонки, а ОБСЕ отмахивалось, «да ничего страшного, никто на вас не нападет».
Днем 7-го числа специально заточенные под войну осетинские блогеры торжествовали: «Мы взяли Дмениси!», «Это война!», «Даешь досрочное заполнение грузинскими трупами морга в Гори!»… Днем же Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня, а в 23.00 152-мм артиллерия начала ровнять с землей грузинские села, расположенные на Транскаме — единственной магистрали, по которой через Цхинвали на Гори могли идти русские танки, и в это же самое время эти танки пошли через Рокский тоннель.
Тут-то Саакашвили и нанес даже не упреждающий, а встречный удар. Тут-то, как нашла комиссия Тальявини, — он войну и начал.
Согласитесь, г-жа Тальявини сделала просто открытие в мировой военной истории. Согласно этому открытию, войну начинает тот, кто обороняется. Согласно этому открытию, 2-ю мировую войну начали поляки.
А что? Логично. Ввели немцы войска — надо было не отвечать. Расстреливали поляков — надо было не терпеть. И никакой бы войны и не было. А эти сволочи, поляки, как начнут отстреливаться — тут-то они войну и начали.
Доклад Тальявини был полон массы других захватывающих деталей. Вот, например, вопрос о том, имели ли право грузины обстреливать Цхинвали в ночь с 7 на 8 августа. И комиссия со всей гуманитарной непреклонностью отвечает на этот вопрос: не имели! Артиллерия — оружие неизбирательного действия, а в городе были гражданские.
Проблема заключается в том, что Цхинвали обстреливали не только в ночь с 7-го на 8-е. Его обстреливали из «Градов» и бомбили и следующие два дня, когда грузинские танки уже были в городе. Собственно, грузинские танки были вынесены из города этим шквальным огнем. Можно было бы ожидать, что комиссия с той же бескомпромиссностью кинется выяснять вопрос, кто же вынес из города грузинские танки ковровым огнем, и имел ли этот кто-то право ровнять с землей город? Но — сюрприз — этим вопросом комиссия почему-то не задалась. Ее интересовал только грузинский артудар в ночь на 8-е.
Или вот, возьмем вопрос об Абхазии. Удар по Грузии был нанесен с двух сторон. В то время, как российские танки заходили в Гори, взлетавшие из Абхазии самолеты выносили грузин из Кодорского ущелья. Комиссия Тальявини храбро задалась вопросом — а имела ли право абхазская авиация бомбить Кодори? И бескомпромиссно решила — не имела! Хотя, согласитесь, дело вовсе не в этом. А в том, что абхазской авиации не существует в природе, так же как и абхазских ракетно-космических войск. И если российские войска обрушились на Грузию с двух флангов — это сразу показывает, кто на кого напал.
Особым достижением комиссии Тальявини был анализ так называемого грузинского «приказа номер 2» о начале грузинской агрессии. «Приказ номер 2» — это фальшивка, состряпанная так грубо, что ее решились предъявить только «Комсомольской правде». И вот эта фальшивка, составленная, между прочим, людьми, плохо знающими грузинский, была предъявлена комиссии Тальявини.
И евробюрократам из комиссии надо было решить, что с этой бумажкой делать? Как не обидеть ее анализом уважаемых людей?
Комиссия Тальявини, как всегда, справилась блестяще. «Приказ» отдали на анализ... в швейцарскую полицию. Там бумажку понюхали, потерли и написали в отчете, что она напечатана на цельном листе бумаги, без склеек и вставок, и по виду является подлинной, а о содержании ее добрые швейцарские полицейские не могут судить, потому что не знают грузинского.
Комиссия Тальявини — это был, конечно, позор. Это был холодный душ для всех российских журналистов, которые рисковали своими жизнями, отстаивая правду о российско-грузинской войне, и вдруг увидели, что кадровые евробюрократы, которые ничем не рискуют, вдруг заняли откровенную позицию умиротворения агрессора.
И, конечно, это была большая победа для Кремля. Иллюзии о том, что они могут пользовать Европу как угодно, основывались на Шредере и Тальявини. Не будь комиссии Тальявини — может быть, не было бы и Донбасса.
И вот, когда Донбасс случился, можно было ожидать, что Тальявини все же попрут. Но ничуть не бывало. Более того — г-жа Тальявини стала спецпредставителем ОБСЕ и в таковом качестве от имени ОБСЕ вела все переговоры с сепаратистами. И все эти переговоры в конечном итоге выглядели откровенным предательством Украины и капитуляцией Европы перед Россией.
На этом славном посту Хейди Тальявини, казалось, ждали новые славные свершения.
Комиссия по причинам конфликта в Донбассе, которая бы написала в своем заключении, что «украинцы говорят, что на Донбассе есть российские войска, а русские говорят, что их нет, а где правда, мы не знаем». Комиссия о гибели малайзийского «Боинга», которая изучила бы фотографии «Боинга», сбиваемого украинским штурмовиком, и написала бы, что фотография напечатана на цельном листе бумаге, а о ее содержании трудно судить.
Но — праздник жизни длится не вечно, и г-жу Тальявини гм... в общем, она уходит, и ОБСЕ уже третий день заикается и перебивает сама себя с причинами.
Не следует обольщаться — евробюрократия никогда не сдает своих, и мы никогда не узнаем, почему именно комиссия Тальявини написала свой странный отчет о российско-грузинской войне, и почему именно представляемая ею ОБСЕ так и не обнаружила присутствия России в Украине.
Но все-таки это признак того, что даже евробюрократия устроена гораздо сложнее, чем г-жа Тальявини и г-н Блаттер.
