Свет и тень на фото Тычины: Голодомор, Петлюра, Сталин и…

Киевский литературно-мемориальный музей-квартира Павла Тычины на днях пригласил важных гостей — выдающихся украинских поэтов Бориса Олийныка и Ивана Драча. Встреча проходила в рамках «SpeedDating по-тычиновски» — это новый формат для музея. Посетители квартиры Тычины смогли также увидеть уникальные фото великого поэта, ранее неизвестные широкому кругу его почитателей.

На белых стенах первого этажа музея-квартиры — черно-белые фото. Снимки расположены в хронологическом порядке, то есть по нарастающей, начиная с 1913-го. Первая карточка сделана для матрикула слушателя экономического факультета Киевского коммерческого института, куда молодой Тычина поступил по окончании Черниговской духовной семинарии.

Далее — Тычина возле родительской хаты в селе Пески (1915–1916).

Особое внимание привлекают фото времен Голодомора в Украине. Украинский поэт тогда проживал в Харькове, в писательском доме «Слово» (1930–1934). Само это здание писатели между собой называли «домом предварительного заключения». Многих тогда из этого дома просто забирали и увозили в неизвестном направлении... Надпись на фото: «Август 1932 года. Павло Тычина в кругу родственников». Во время Голодомора поэт давал приют своим бедствующим близким. И в письме к жене Лидии Папарук 17 мая 1933 г. писал: «Оце ж ніяк не можу приїхати до Києва, бо жду Єфросинію Григорівну, а ще ж Валю покійної сестри Полі, очевидно, треба буде взяти. (...) Бо голод, Лідусю! Ну що ж справді, коли голод!»

О непростых обстоятельствах тех лет свидетельствует письмо Павла Григорьевича к брату Евгению 27 августа 1932 г.: «...Все більше й більше вгрузаю. То по роботі, то по опікуванню та шефству, то навіть по хатньому господарству. (...) Ну а до того треба ще сказати, що ми тут ледве-ледве харчуємось...»

Одно фото сменяется другим. Страницы жизни подходят к концу. Круг замыкается. Павел Григорьевич, уже в летах, среди жителей села Фридкивки на Полтавщине (1957). С читателями в Каневе (1964) На последнем фото поэт с женой Лидией Петровной, Олесем Гончаром и другими во время празднования 75-летнего юбилея в Киевской филармонии. Это уже 1967-й. Год смерти Павла Григорьевича.

* * *

Цель новаторского для музея формата «SpeedDating по-тычиновски» — остановить мгновенье и составить «личную историю» знакомства с интересными людьми. Лимит времени на общение — 7 минут, в помощь песочные часы. Гости музея (в рамках SpeedDating по-тычиновски) — выдающиеся украинские поэты Борис Олийнык и Иван Драч. Они не раз гостили у Тычины, пили с ним чай, общались...

Если бы вы сегодня формировали школьную программу, то какие произведения Тычины предложили бы для изучения в первую очередь? — вопрос Борису Олийныку.

Не раздумывая включил бы все его творчество 20-х годов ХХ века. Сегодня модно критиковать Тычину. Но критикуют ведь то, что было уже после 20-х... А вспомните хотя бы его «Похорон друга», написанный в 1942-м. Тогда в воздухе завис вопрос «Быть или не быть?». Немцы шли на Сталинград. И Тычина оказался провидцем, хоть и полностью осознавал трагизм ситуации. Он оставался оптимистом и знал, что победа будет за нами. Ведь стоим мы на своей, не купленной и не проданной земле.

Борис Ильич, имеют ли сегодня, на ваш взгляд, художественную ценность произведения Тычины, посвященные партии и советской власти?

Представить объективно то время можно и через поэзию. Ведь как обойдетесь без партии, если речь идет о Красной армии, о флоте? Как описывать что-то, не передав атмосферу времени? Потом произошли изменения не только морально-этического климата в стране, но даже в системе мышления, в отношении к культу личности. Но «выкалывать глаза» тому же Тычине — нехорошо. Ведь если бы нынешние «критики» вернулись в тот период, когда жил Тычина, когда на каждом шагу стояли стукачи... Поверьте, многих из этих стукачей я застал в Союзе писателей.

Кого из западных поэтов можно сравнить с нашим Тычиной в плане образности и манеры мышления?

Он сам признавался, что ему близки французские символисты. А среди персонажей я бы назвал индийского писателя и общественного деятеля Рабиндраната Тагора. Он в чем-то идентичен с нашим поэтом. Считаю, что украинцы вообще очень близки к индоевропейской группе.

* * *

Скажите, пожалуйста, какие у Павла Григорьевича были отношения с руководством украинской советской республики? — это уже вопрос Ивану Драчу.

Все эти руководители были довольно разные. Одни обвиняли его в том, что, дескать, сам Петлюра «клал ему руку на плечо», когда поэт читал свои стихи... Да и руководители часто менялись. Знаю, что Тычина даже прятался, потому что боялся ареста. На всех действовала эта гнетущая атмосфера. Однажды в 30-е он приехал с Лидией Петровной в родное село Пески и прятался там в верболозах. Они не знали, можно зайти в село или нельзя. И тогда Лидия Петровна пошла в разведку, чтобы узнать, какая в селе обстановка и не пришли ли за Тычиной. Оказалось, пронесло. Вот это и есть отношения с властью. Он не был уверен, что его не арестуют. Конечно, в какой-то период Тычина, так сказать, «сдался»... Вспомнить хотя бы его стих «Партія веде», который стал одним из «символов» советской поэзии. Он был написан в 1933-м как пионерский марш. Некоторые усматривают в нем иронию, но никакой иронии здесь нет. Это произведение, написанное поэтом.

Уже когда началась война, он особенно удивил своей поэзией «Матері забуть не можу» и «Похорон друга». Это было на уровне «Сонячних кларнетів», «Замість сонетів і октав».

В свое время Леонид Первомайский, который был знатоком немецкой литературы, сказал: «Творчество Тычины схоже с Иоганном Гете, гениальным немцем»... Это редкое сравнение.

А какие отношения у Тычины были лично с Иосифом Сталиным?

Полагаю, что особенных «отношений» здесь не было. Как, например, у Довженко или Бажана... с тем же Сталиным. Есть воспоминания о том, как Бажан ездил к Сталину выбивать орден Богдана Хмельницкого. В этом отношении Тычина был непоколебим: «Ніколи, як з огнем, з ідеями не грайся: якщо узявсь іти — кінця ти доходжай». Взять его сборник «Сталь и нежность». Если соединить слова, то выйдет «СТАЛИН». Вот такое это было отношение к вождю народов. Но не нужно постоянно думать о «партийной» лирике Тычины. Нужно принимать то гениальное, что в нем было. Никто не сможет написать так — нежно, лирически, эпически...

* * *

По признанию директора музея-квартиры Павла Тычины Татьяны Сосновской, в последнее время заметно возросло количество посетителей музея. «Это несмотря на то, что мы не снижали стоимость входного билета. Людям интересен музей, интересна судьба поэта. А те проекты, которые мы внедрили в последнее время, дают нам возможность работать до восьми часов вечера. Пусть даже в вечернее время люди приходят в музей», — говорит г-жа Сосновская.

К сожалению, разные юридические несогласованности тянут за собой воз проблем вокруг этого музея. Срок аренды иссяк еще в октябре 2012-го, но договор доселе не продлен, а долги не уплачены. По утверждению директора, музей вовремя не финансируется, а заработанных денег не хватает на аренду, поскольку эти средства должны идти на развитие музея Тычины.

И тем не менее дом поэта приглашает в гости всех почитателей его творчества. Ведь Тычина — это не только «зубрилка» в рамках школьной программы, но и великая украинская поэзия ХХ века.