Святее папы римского. Чему Капелло и Липпи научились у Лобановского?

В этом материале — победитель Адзельо Вичини, наставник Андрея Шевченко и сборной СССР и просто отличный тренер, которого итальянцы ценят за способность опережать свое время.

Тренер «Лацио» Владимир Петкович в недавнем интервью Corriere dello Sport сетовал, что одна из главных проблем кальчо заключается в единообразии мышления. Дескать, в Италии думают, что только здесь умеют играть в футбол, и никто из-за границы не способен привнести что-то новое. Между тем, известно достаточно примеров, когда иностранцы не просто успешно работали в Серии А, но и оставляли глубочайший след в ее истории. Первыми из тех, кто оказал наибольшее влияние на современное представление итальянцев о тактике, приходят на ум Эленио Эррера — создатель «катеначчо», и Нильс Лидхольм — один из отцов «зонной защиты». Разумеется, у обоих было множество соратников и последователей из числа местных специалистов. Так, одну только «зону» развивали Фашетти в «Лечче», Винисио в «Наполи», Рокки в «Милане», Вичиани в «Тернане» и многие другие, а частичка Эрреры вообще живет в сердце каждого, чья нога ступала на порог академии в Коверчано.

Итальянцы всегда обладали способностью впитывать различные идеи, успешно применяя и развивая их на практике. Некоторые, подобно Арриго Сакки, и сами впоследствии становились революционерами и даже удостаивались титула «великий». Но и в золотые годы кальчо — этого периода величайшего взлета, никто не считал зазорным учиться не только у коллег по серии А, но и у тренеров, которым так никогда и не довелось поработать в Италии. Речь идет, прежде всего, о Ринусе Михелсе, по прозвищу «Генерал», и о полковнике Валерии Васильевиче Лобановском.

Тетрадка с конспектами

В 1990-е годы во многих источниках можно было прочитать одну байку, ставшую невероятно популярной и из раза в раз обраставшую различными подробностями. В самом гипертрофированном варианте она выглядела так, будто едва ли не все современные итальянские тренеры, включая Липпи и Капелло, были учениками Лобановского, посещали его лекции, где, ловя каждое слово, вели конспекты. Трудно сказать, кто автор этой идеи, но зато известно имя человека, который впервые публично подверг ее сомнению — Игорь Порошин. Недавно и сам Фабио Капелло, будучи уже в статусе тренера сборной России, окончательно развеял этот миф, дипломатично заявив, что не помнит никаких тетрадей с конспектами.

Разумеется, ни Капелло, ни Липпи, ни какой-либо иной тренер вряд ли признаются, что были учениками того, с кем никогда не работали вместе. Дело в том, что у итальянцев слово «учитель» уходит корнями в традиции и несет в себе глубокий сакральный смысл: «Il maestro come padre» — учитель как отец, и быть им может лишь достаточно близкий человек. Не случайно, тот же Капелло всегда вспоминает Лидхольма и Эрреру, с которыми судьба его сводила в «Милане» и «Роме». Но это вовсе не значит, что эти двое не испытали на себе чьего-либо влияния, ведь они не стесняясь признавались, что черпали многие свои идеи, наблюдая за игрой команд Лобановского. Когда в 1998 году «Ювентус» приезжал в Киев, чтобы сразиться в 1/4 финала Лиги Чемпионов с «Динамо», Марчелло Липпи на послематчевой пресс-конференции отметил, что для победы ему даже пришлось самому чуточку превратиться в Лобановского, а много лет спустя, после триумфа Италии на чемпионате мира, он вспомнил и про те самые курсы в Коверчано.

Арриго Сакки был одним из тех тренеров, кто искал вдохновение за пределами Италии

Тем не менее, сами итальянцы достаточно ревниво относятся к любым упоминаниям об иностранном влиянии на свою тренерскую школу, которой очень гордятся. Каноническая история кальчо утверждает, что последний раз серьезное заимствование извне наблюдалось в начале 1970-х, когда многие тренеры, в числе которых был, например, Томмазо Маэстрелли из «Лацио», пытались внедрить кое-что из тотального футбола Ринуса Михелса. После них лишь один человек проследовал по этому пути, но зато это был тот, кому удалось изменить лицо итальянского футбола в 1980-е годы.

Арриго Сакки

Все попытки будущего революционера кальчо начать профессиональную карьеру футболиста потерпели крах, но любовь к игре была настолько велика, что он бросил учебу на бухгалтера за два месяца до получения диплома. После чего Арриго много колесил по Европе, стараясь изучать методику различных школ. Свое вдохновение он черпал в «Реале» Ди Стефано, «Аяксе» Михелса, сборной Бразилии Феолы и в киевском «Динамо». Популярное утверждение Лобановского: «Для того чтобы стать большим тренером, нужно убить в себе игрока» — пришлось по душе Сакки, который долгие годы был вынужден терпеть неприятие коллег — бывших футболистов.

Известно также, что Сакки взял некоторые методы управления командой из обожаемого им театра: тренер — режиссер, футболисты — актеры. К слову, тот же Валерий Васильевич частенько накануне игры водил всю команду именно в театр. Четко просматриваются идеи Лобановского и в таких аспектах футбола Сакки, как: отношение к звездам, стремление к универсализации, внимание к мелочам. Итальянец считал, что каждый футболист должен владеть навыками игры на разных позициях. Ровно тоже говорил и Лобановский. А кто одним из первых в Италии начал беспощадную войну с так называемыми «десятками», царствовавшими на Апеннинах на протяжении многих лет? Полковник вообще всегда презрительно кривился, даже просто произнося слово «диспетчер». Для него это было сродни ругательству. «Современная команда не может позволить себе держать диспетчера», — утверждал Лобановский. Через несколько лет Сакки дополнит: «По моему мнению, диспетчер — это тот, у кого в данный момент мяч».

Победа над командой Вичини

Победы «Динамо» в Кубке Кубков в 1975-м и 1986-м уже сделали Лобановского одним из самых известных тренеров в Европе, но в Италии пик его популярности наступил после поражения Скуадры Адзурры от сборной СССР в полуфинале Евро-1988. Незабываемое впечатление на итальянцев произвела система игры, которую тут же окрестили футболом будущего. С того самого дня Лобановского в Италии стали называть не иначе как «Maestro del’calcio del duemila» — учитель футбола нового века. После матча тренер Адзельо Вичини заявил, что ему нечего стыдиться этого поражения. Сборная СССР с первых минут взяла итальянцев в тиски прессинга (согласно терминологии Марчелло Липпи — систематического прессинга), из которого не смогли выбраться такие мастера как Роберто Донадони, Джузеппе Джаннини и Фернандо Де Наполи. Даже выход на замену чемпиона мира 1982 года Сандро Альтобелли не спас положение, и Адзурри вынуждены были капитулировать. Эта игра аукается сборной Италии и по сей день — многие соперники до сих пор предпочитают использовать против нее подобную тактику.

Сборная СССР прессинговала итальянцев все 90 минут игры

После той победы в 1988-м к лучшим футболистам сборной СССР стали приглядываться самые богатые в Европе гранды кальчо. Два года спустя многие в Италии ожидали повторения успешного выступления советской сборной и последующего приглашения Лобановского в один из клубов. Несколько авторов намекают на «Старую Синьору», но подтверждения этой версии в итальянских источниках я не нашел. Как бы там ни было, сборная СССР провалилась на Чемпионате мира 1990 года, и вопрос о приглашении Лобановского даже не поднимался.

Птенцы Лобановского

В конце 1980-х у советских футболистов появилась возможность попробовать свои силы на Западе. Первым «птенцом Лобановского» в Италии стал Александр Заваров, которого Маэстро отпустил без сожаления, поскольку игрок потерял мотивацию — одно из центральных понятий в системе взглядов Лобановского. Карьера Заварова в Италии не сложилась по разным причинам. Так, в нем без всяких на то оснований видели замену самому Мишелю Платини. Да и момент прихода в «Ювентус» был выбран неудачно — старый победный цикл уже закончился, а новый еще не начался. Кроме всего прочего, имели место проблемы с адаптацией, с которой сталкивались не только футболисты, но и, например, легионеры НХЛ.

Через год к нему присоединился Сергей Алейников из минского «Динамо». Звездой в Италии он тоже не стал, хотя и остался в стране, и даже получил диплом тренера. Несколько удачнее вышел дебют в «Сампдории» у Алексея Михайличенко, которому удалось сходу выиграть скудетто в команде Вуядина Бошкова, но и он, поссорившись с королями Генуи — Виалли и Манчини, очень скоро покинул Италию. Больше них на Апеннинах запомнились два Игоря — Шалимов и Колыванов, сталкивавшиеся с Лобановским и его методами исключительно в сборной СССР. Хоть они и играли под руководством разных тренеров, в числе которых были и такие «физики» как Зденек Земан и Ренцо Уливьери, но после тренировок Лобановского даже их нагрузки выглядели едва ли не смешными.

«La tattica è più importante dei giocatori» — тактика важнее игроков. За одну эту фразу Валерия Лобановского уже можно считать итальянским тренером

Полностью реализовать себя в Италии смогли лишь Андрей Шевченко и Каха Каладзе. Альберто Дзаккерони, главный тренер «Милана», давал Андрею полгода на адаптацию в Серии А, но этого не потребовалось. Казалось, что Шевченко уже много лет играет на Апеннинах — настолько быстро он освоился и начал забивать. Нужно ли говорить, что физическая готовность нападающего была на высочайшем уровне: по тестам он всегда был в числе лучших в команде. Что касается Каладзе, то его в Италии полюбили за умение действовать на разных позициях — непременное требование Лобановского. Впрочем, это качество в какой-то момент сыграло даже против футболиста: им стали затыкать дыры в составе.

Разумная и полная универсализация

Валерий Лобановский считал, что тактическая революция 1974 года, которую совершили голландцы, а вслед за ними — немцы, дала футболу разумную универсализацию, но через сто или тысячу лет наступит полная универсализация. Люди, подобные Каладзе, Дзамбротте и Марокки — лишь ступень в эволюции, но настанет момент, когда правый защитник будет меняться местами с нападающим прямо во время игры. По мнению Лобановского, футболисты должны играть на нескольких позициях, быть взаимозаменяемыми, связи между ними должны становиться менее предсказуемыми для соперника, а значит, их будет труднее разрушить. Согласно подобной философии, на поле нет места чистому нападающему, чей вклад в командную игру ограничивается лишь завершением атак партнеров и использованием ошибок соперника. Арриго Сакки, любящий придумывать различные термины, даже называл этот вклад «реакционным».

Несмотря на то что игроком, ближе всех подобравшимся к идее «абсолютного универсализма», Лобановский считал Андрея Шевченко, итальянцы не слишком широко использовали эту особенность Андрея. Возможно, что из-за того количества мячей, которое он забил, никому просто не пришло в голову поставить его в полузащиту или, тем более, в защиту. Тем не менее, идею смены позиций в Италии приняли очень живо. Так, приезд «Динамо» в Турин в 1998-м, во время которого блистательно сыграл Андрей Гусин — бывший нападающий, переведенный тренером в среднюю линию, вызвал в Италии целую серию попыток повторить нечто подобное. Кстати, Гусин, по мнению трех ведущих итальянских газет, стал лучшим среди полевых игроков, а Corriere поставила ему 7.5.

Золотой мяч для учителя: Андрей Шевченко у памятника Лобановского

В конце концов, Карло Маццоне, всегда открытому для экспериментов, удалось воспроизвести «фокус Гусина» в «Брешии», сделав из Андреа Пирло, медленного нападающего, реджисту. Через пару лет Карло Анчелотти повторил подобное с Пирло уже в «Милане». До сих пор многие в Италии считают, что это было самое значительное событие в кальчо за последние пятнадцать лет.

Идеология

Валерий Лобановский никогда не работал в Серии А, но он по своей сути, по своему отношению к делу, прагматизму — сугубо итальянский тренер. Даже его «черные» дела, например, такие как «выездная модель», которую использовал Джованни Трапаттони в «Ювентусе», и участие в договорных матчах выдают в нем истинного итальянца. Его знаменитая фраза: «La tattica è più importante dei giocatori» — тактика важнее игроков — много лет витала в воздухе, но никто не решался повторить ее так же безапелляционно. Цитируемая тысячи раз, она превратилась в предмет ожесточенного спора, который не утихает и по сей день. Маэстро своими словами как бы провел незримую линию, разделяющую всех тренеров на два вида. Первые — те, кто строит игру команды, исходя из имеющихся в распоряжении футболистов. Вторые — те, кто представляет себе идеальную модель игры и стремится к ней, несмотря ни на что. Именно этот подход сам Лобановский считал верным и называл его «футболом будущего». «Средняя команда, руководствуясь принципами коллективного футбола, победит команду звезд», — утверждал мэтр и доказывал это делом, громя «Барселону».

Выводы

Но не будем слишком уж превозносить влияние Лобановского на итальянский футбол. Небылицы про тетради с конспектами оказали ему медвежью услугу, однако и отрицать его заслуги невозможно. Когда спрашиваешь у итальянцев про него, моментально в речи возникают суффиксы «issimo», подчеркивающие превосходную степень.

«Величайший тренер, заслуживший победу в 1988-м. Он оказал влияние не только на кальчо, но и на весь европейский футбол. „Динамо“ и сборная СССР были фантастическими современными командами», — моментально реагирует репортер «Sky» Якопо Савелли, стоило только упомянуть о Маэстро. Тут же разговор переходит на бесконечные воспоминания о великой команде, которую смог остановить лишь Марко Ван Бастен.

* * *

Однажды Лобановского спросили:

— Синьор Лобановский, что для вас футбол?

— Профессия и жизнь

— Есть ли место для чего-либо иного?

— В данный момент есть место только для футбола

Поэтому не случайно, что даже в тот роковой день, увозимый со своей последней игры машиной «скорой помощи», он рассуждал на тему количества технико-тактических действий, совершенных Гораном Гавранчичем. Вся жизнь как матч. Бесконечный матч!