На экраны выходит фильм «Орда», снятый Андреем Прошкиным по сценарию Юрия Арабова (производство «Православная энциклопедия»).
В основе сюжета фильма история поездки святителя Алексия в Орду для исцеления ханши Тайдуллы.
Что такое чудо, и возможно ли чудо на заказ? Можно ли назвать фильм историческим? Чем хан, рубящий головы «лишним» пленным схож с современным эффективным менеджером? Об этом в беседе с Сергеем Кравцом, руководителем церковно-научного центра «Православная энциклопедия».
Рабочий вариант названия фильма был «Святитель Алексий». Теперь картина называется «Орда». Изменилось название сместились акценты?
Я бы не сказал, что акцент фильма сместился. Во многом картина о святителе Алексие. Но наиболее зримое и наиболее кинематографичное в ней Орда. Это тот мир, в который попадает митрополит Алексий.
В фильме речь идёт именно о столкновении двух миров: мира святителя Алексия, где сила в осознании собственной человеческой слабости, дарующей Бога и Его помощь, и мира Орды, где сила в только человеческой силе и потому не нуждается в Боге.
В основе картины драма митрополита Алексия, который поставлен перед совершенно невозможной для человека задачей. Поехать в Орду, отдать свою жизнь и этим спасти народ в тот момент было тривиально: русских в Орде казнили часто. Но перед святителем нет такой задачи отдать свою жизнь. Это ничего не решит.
От него требуется совершить чудо нечто, изначально выходящее за пределы возможного. Он осознает, что выполнить это не в его силах. Чудо не может быть совершено на заказ и даже риск уничтожения целого народа не является гарантией того, что Господь совершит чудо.
Бога нельзя заставить что-то совершить. Иначе мир был бы по-другому устроен. Митрополит Алексий едет в Орду обреченно, наперекор своей воле, но все-таки едет, потому что должен использовать даже малейший шанс на спасение своего народа.
Фильм не о чуде с Тайдуллой, а об отношениях человека и Бога.
И то, что потом происходит в фильме, та Божья помощь, которая приходит, то чудо, которое совершается, совершается в какой-то степени помимо святителя. Чудо совершает Бог. И совершает в тот момент, когда святитель Алексий практически уже не принимает никакого участия в этом.
Митрополит даже не просит Бога совершить чудо, он просит, чтобы Бог его просто услышал. Он остался один голый человек на голой земле перед Богом. И в этот момент, когда он всего себя отдает Богу, собственно, чудо и происходит.
Именно поэтому звучат его слова: «Я ничего не сделал».
Мне кажется, это такая раннехристианская драма, драма одного человека.
Поймет ли массовый зритель, что в картине присутствует настоящее чудо, не увидев на экране привычного православного антуража?
Мы преувеличиваем, как мне кажется, количество православных зрителей, которые хотят увидеть привычные для себя традиционные исполнения чуда в привычной традиционной обстановке. Но если мы будем говорить о реальной жизни реальных святых, то чудо так и происходит, в каких-то тяжелейших условиях, при каких-то невероятных событиях.
Это потом очень много в житийной литературе додумывается, дописывается, чудо подгоняется под представления православных людей времени написания жития. Но факт чуда остаётся.
Некоторые учёные считают, что факт исцеления Тайдуллы тоже более позднее добавление в летописи и житие, и в ранних летописях о нем не говорится...
Но мы же не делаем документально-исторический фильм о святителе Алексие. Нам важно показать драму искренне верующего умного человека, очень образованного, властного, который отказывается от всего, что можно считать значимым с земной точки зрения.
Мы ориентировались на тот единственный сохранившийся в летописях факт, что поездка была, и святитель исцелил Тайдуллу. Как это было? Каким образом всё происходило? Никто не знает. И даже наши древнерусские книжники, которые, любили представлять себе различные события и додумывать их, этот факт оставили в покое.
Так что в основе фильма имеющийся в летописях факт и наша трактовка того, как это могло быть. В какой-то мере на нее повлиял другой эпизод жизни святителя: когда он поехал в Западно-русскую митрополию, он был арестован в Киеве, брошен в тюрьму и много месяцев томился в каменном мешке.
То есть святитель проходил через такие или примерно такие испытания, о которых говорится в картине. Он был «зеком», его морили голодом, а потом, опять же, каким-то чудесным образом он освободился.
Святитель Алексий был человеком, который, на мой взгляд, абсолютно четко осознавал бренность своего величия в каждый конкретный день. Сценарист Юрий Арабов так сформулировал свое отношение к герою: в Орду едет святитель, а возвращается святой.
Если человек не знает биографию митрополита, сумеет ли понять то, на что идет герой картины, от чего отказывается?
Сама трактовка в фильме его отношений с князем дает представление о том, что это именно тот человек, который отвечает за народ. Мне кажется что князь, неплохой, но обычный человек, он живет по какой-то более простой логике.
Святитель Алексий для нас человек, живущий в логике, начало которой вне земли. Есть люди, которые в своей повседневной жизни всегда имеют перспективу Бога, их поступки имеют связь с Христом. Наверное, эти люди и становятся святыми.
Конечно, про святителя Алексия можно было сделать другой фильм: политическую драму, картину о крепкой дружбе святителя Алексия с преподобным Сергием Радонежским... Мы решили акцентировать внимание на другом.
Что характерно для мира Орды и насколько он соответствует историческим реалиям?
Это не конкретная Золотая Орда середины XIV века, которая исторически уже знала ислам. Мы берем тот психологический срез, когда старая религия, старое верование чингизидов начинает утрачиваться, а новое еще не укрепляется, и человек живет своим умом.
Это та Орда, которую мы создаем в фильме. И главное в ее мире жизнь без Бога. Все, что происходит в Орде не результат особой жесткости, особого национального или эмоционального состояния народа. Это своего рода иллюстрация к словам «Если Бога нет, то все позволено».
Бога нет? Тогда надо выстраивать все по очень разумным законам. Слишком много пленных? Значит, лишних следует казнить. Главное власть? Значит, за нее можно бороться любыми возможными способами.
В картине хан Джанибек задает вопрос: «А какой в Боге толк?» Ему говорят, что Бог и толк наверное, разное. А он отвечает: «По-моему одно и то же. В Боге должен быть какой-то толк. Если Он мне не полезен, зачем Он мне нужен?»
Но ведь на Руси, где знали Бога отношения между людьми были далекими от идеала. И храмы грабили, и людей убивали, о чем нередко повествуется в летописях. И между князьями, мягко говоря, не всегда царили мир и братские чувства.
А мы в фильме и не идеализируем. Например, отношения между митрополитом и князем. Там были свои сложности. Но, тем не менее, при всех этих сложностях, реакция самого народа была другая.
Бориса и Глеба убили за два века до событий фильма, во вроде бы нормальной борьбе за власть, на всякий случай. Но что получается? Борис и Глеб становятся святыми.
Да, беспорядки и безобразия можно вспоминать сколько угодно. Но главное звучащий голос народа ли, какого-нибудь конкретного человека, который все-таки раздается.
Возьмите Смутное время, обращение к русскому народу патриарха Гермогена: «Бывшим моим братьям и сестрам. Сегодня не знаю, как вас назвать. Свиньи. Своих убиваете, насилуете, храмы разоряете. Что вы творите?!»
И этот голос прозвучал. Так же, как и голос народа в канонизации Бориса и Глеба. Значит, совесть, Божья правда живет. Может быть, в одном человеке, может быть, в нескольких.
В фильме после посещения святителя Алексия этот голос начинает звучать и в Орде. Тайдулла говорит внуку, просящему благословить его на ханство: «Бог этого не хочет. А что Он хочет я не знаю!»
Меняется перспектива жизни целого мира, и её изменяет святитель Алексий. В этом мире появляется Бог. Христианское сознание сталкивается с жизнью целого мира, сильного, могущественного.
Если бы мы сделали фильм о том, как святитель Алексий приезжает в Орду, совершает некоторые культовые действия, он был бы для мира Орды ещё одним великим шаманом. И в Боге был бы толк!
А если брать реальные события...
Вторая половина XIV века какое-то удивительное время на Руси. Ни вооружения нового не появилось, ни экономика особенно не изменилась, но поменялся дух народа. Стала возможна Куликовская битва.
И носители этого духа святые Алексий, Сергий, Андроник... И что-то случилось в Орде, Орда надломилась.
Если говорить о времени историческом мы попытались смоделировать точку исторического перелома.
Насколько эта «точка исторического перелома» отзывается в нашем сегодня?
Когда мы создавали этот фильм, совершенно не имели в виду никаких социальных, политических или любых других аллюзий и параллелей с современностью.
То, что фильм многими, видевшими его в период подготовки, на предварительных показах воспринимается как имеющий такие параллели, объясняется только одним: человек за эти 600 лет, также как и за 2000 лет со времени пришествия Христова не изменился. И страсти, и отношения с Богом, и слабости, и силы у человека те же самые.
В III веке, в начале IV отцы пустынники писали о гордыне, о лжи, о зависти, о стяжательстве, об алчности... И мне кажется, те характерные людские черты, которые высветились в этом фильме также соответствуют нашему времени.
Сколько у нас сегодня людей, которые живут без Бога или хотят видеть в Боге какой-нибудь толк политический, социальный? Или эмоциональный, когда храм воспринимается местом, где «я прихожу и расслабляюсь» или «церковь это то место, куда я прихожу поплакать». Или когда ожидается, что «от помазания пройдут болезни, но почему мажут лоб, если болит шея»...
Это отношение к Богу как к чему-то практическому, чего можно куда-то приспособить. У некоторых даже возникает ощущение, что да, Бог важно, нужно, но приспособить Его пока куда-нибудь не получается. Потом найду, в какую сторону Его приспособить и буду пользоваться. От неудач ли, от зубной боли...
А отношения Бога с человеком-то совершенно другие. Но всех нас, которые хотят видеть в Боге толк, пользу тьмы, тьмы и тьмы, нас можно назвать целой ордой. И мы душевно во многом совершаем те же действия.
Они казнили пленных, потому что лишние пленные бесполезны и невыгодны, а мы увольняем с работы, потому что бесполезно и невыгодно... Наверное, хана можно было назвать эффективным менеджером.
Обычно принято показывать Русь героической, могущественной, а в фильме она маленькая и беззащитная перед огромной Ордой. Не боитесь ломать стереотипы?
Но ведь так и было. Сто лет прошло после прихода татаро-монголов. Достаточно вспомнить хронику 1239 1241 годов, это же просто каток проехал по стране, ничего не оставалось. Пепелища. И в XIV веке русские княжества были зависимыми.
О каком могуществе можно вести речь, если при набегах князья бросали города, людей, и с дружиной и казной отсиживались в более северных городах. А потом возвращались, собирали новые налоги с погорельцев и заново отстраивали княжества.
Любые попытки сопротивления захватчикам жесточайше подавлялись. Это было иго. И русские книжники того времени ничуть не преувеличивали: ярмо было тяжелейшим.
То, что в 1380 году в первый раз русские князья объединились (хотя там тоже были свои предатели), то, что произошла победа на Куликовом поле следствие процессов, которые не могут быть объяснены исключительно земными вещами, исключительно историческим процессом.
Почему князья вдруг помирились? И почему в этом примирении важна роль преподобного Сергия? Он что, самый сильный из них? У него дружины не было. Но почему-то он их помирил.
Почему-то митрополит Алексий женил князя Дмитрия на Евдокии, дочери злейшего врага московского княжества князя Суздальского Дмитрия Константиновича. И этот брак был очень счастливым...
Только сугубо материалистическими вещами не объяснишь, почему Русь вдруг окрепла, а Орда сломалась. Для меня это некое свидетельство Божьего произволения. И я совершенно не уверен, что политические, дипломатические переговоры между князями для Руси были важнее, чем создание учениками преподобного Сергия монастырей...
Как вы думаете, будут сравнивать картину с другими христианскими фильмами, например, «Страсти Христовы» Мела Гибсона?
Не знаю. Мы постарались сделать большой полнометражный зрелищный фильм. Осенью он пойдет в прокат, и мы увидим, как зритель его воспримет. Здесь же всегда двойная история есть фильм, а есть зритель.
Фильм вызвал интерес у многих зарубежных прокатчиков, и его уже взяли для показа в Америке, Англии, Японии, Турции, Польше, Германии, Австралии...
Как вы относитесь к мнению, что в последнее время появилось слишком много «православного кино»?
Когда меня спрашивают, есть ли сегодня православное кино, я вспоминаю Твардовского, высмеивающего соцреализм:
Он и она передовые,
Мотор, запущенный впервые,
Отсталый зам, растущий пред
И в коммунизм идущий дед...
Можно поменять «коммунизм» на «православие» и вместо соцреализма будет «православная литература» или «православное кино». Уберем на оптимистично-лубочной картине звезду, нарисуем крест и у нас уже православное искусство.
А вот если это не лубок, то тогда все звучит по-другому. Очень многие сюжеты это сюжеты о человеке и Боге. Это главный вопрос, волнующий человека. И наш фильм как раз об отношениях человека и Бога.
Я считаю, что «Остров», «Дирижер», «Поп», «Чудо» не православное кино. Это просто хорошее кино о человеке. А хорошее кино о человеке всегда еще о человеке и Боге. Не надо вешать лейблы «христианское кино», «исламское кино», «атеистическое кино», потому что они только разделяют.
Я больше всего в начале
Меня просто трясло от негодования: ведь за вратами наши братья и сестры, мы все едины. Христине не секта, мы не те, что собираемся в солоночку. Господь сказал: «Вы соль земли». Нас нельзя из этой земли вынимать.
Самое главное для христиан думать, говорить, свидетельствовать о самом простом: что в жизни есть Бог.
Занимаясь художественными фильмами, «Православная энциклопедия» не прекратила выпуск и документальных...
Документалистика востребована телевидением: например, сейчас у нас на канале ТВ-Центр идут фильмы о 12 праздниках... Есть и проект новой художественной картины. Сейчас мы с Юрием Арабовым подали заявку в Фонд кино и надеемся на поддержку.
Если все получится, будем делать святочную историю добрый, веселый семейный фильм, действие которого разворачивается в XIX веке.