Цензура в нашей стране — это отсутствие прозрачности в собственности, концентрация медиа у олигархов, которые близки к власти, давление на СМИ, принадлежащие олигархам, которые не имеют прямого отношения к власти.
Когда пришла бело-голубая команда к власти, у телеканала ТВi забрали частоты. С тех пор канал транслирует передачи только по кабелю. Однако это отнюдь не мешало ТВi делать острые материалы, которые очень не нравились властям. Видимо, «последней каплей» для власти стал документальный фильм об ужасном содержании людей в Лукьяновском СИЗО под названием «Лукьяновка. Тюрьма № 1». Именно после выхода этого журналистского расследования на телеканале начались две проверки налоговой, причем параллельные. В самой ГНА сообщили, что внеплановая налоговая проверка на ТВi проводится по требованию постановления следователя в связи с уголовным делом.
На наши вопросы ответил руководитель телеканала Николай Княжицкий.
Проверки на канале — это в определенной мере злоупотребление властью
Николай Леонидович, уже закончилась проверка на ТВi?
Нет, одна из проверок длится до сих пор. Вторая проверка пришла к нам по какому-то уголовному делу. Мы написали письмо, где попросили разъяснить, что это за уголовное дело и каким образом оно нас касается. И почему в этом уголовном деле нужно проверять всю нашу деятельность за три-четыре года. Ответа пока нет.
Мы готовы сотрудничать с милицией и со всеми остальными, но сначала хотим понять, каким образом это нас касается и почему речь идет о четырех годах нашей деятельности. Пока мы не получили ответа.
Может, у вас есть какие-то подозрения, что это за уголовное дело?
Ну, откуда мы можем подозревать или знать? Мы можем только сказать, что поскольку нас перед тем за эти периоды уже проверяли, то это странно. Ведь даже если есть какое-то уголовное дело, то можно взять результаты прошлой проверки. Если интересуют специфические факты, то можно просто о них спросить. Так для чего проверять весь период — нам просто не понятно.
Мы считаем, что эта проверка — в некоторой степени злоупотребление властью.
В СМИ появилось сообщение о том, что на ТВi ищут чемоданы с зарубежными деньгами...
Ну, во-первых, если искали «чемоданы денег», то это должна делать милиция. Во-вторых — тогда зачем налоговой были нужны наши документы за последние несколько лет? Они хотели вообще за четыре, но официально документы хранятся три, поэтому мы предоставили за три.
И вообще мы считаем, что такую дезинформацию запустили для того, чтобы дискредитировать ТВi.
У вас не возникает подозрения, что эта проверка странно совпала с выходом документального фильма о Лукьяновском СИЗО?
Да, и относительно этого фильма у нас возникают подозрения, и по другим нашим передачам. Просто этот фильм является достаточно резонансным и важным. Наконец, не у меня одного такие предположения. Скажем, Юрий Стець — председатель комитета по вопросам СМИ — как раз говорил о том, что его удивила проверка и он ее связывает именно с фильмом о СИЗО.
Однако я лично не хотел бы руководствоваться догадками, а хочу услышать реальные причины, потому что не вижу смысла в очередной проверке, ведь недавно у нас была проверка. А если я не вижу смысла, у меня возникают подозрения, что это политически мотивировано.
В Украине существует жесткая цензура
По вашему мнению, есть ли в Украине сейчас цензура? Ведь если спросить любого «регионала», то он будет бить себя в грудь и говорить, что это не так, ведь у нас ни одного СМИ не закрыли...
Ну, конечно, закрыли. Например, у нас забрали все частоты, которые у нас были. Если бы мы не искали средства, не обращались к зрителям, к инвестору, то с экономической точки зрения мы бы уже давно умерли.
Цензура в Украине существует...
У нас более пятидесяти процентов населения получает информацию из электронных СМИ, телевидения прежде всего. Но у нас нет прозрачной собственности на телевидении. Буквально вчера апелляционный суд отказал нашим требованиям в цифровом конкурсе, нам не позволили получить цифровые частоты. А цифровые частоты придут на смену аналоговым (по международной конвенции, которую подписала Украина, до 2015 года), и в эфире останутся только те каналы, которые имеют цифровые частоты. Разумеется, если все цифровые каналы войдут в кабель, а власть будет ставить это требование, то нам и в кабеле места не останется. Но не только нам, но и всем независимым вещателям. Мы знаем, что большинство этих каналов принадлежит или группе Хорошковского, или вообще непонятно кому, потому что этих каналов не существовало ранее. И по информации, эти каналы теперь принадлежат сыну президента. И вот они вдвоем — самые крупные монополисты на медиа-рынке.
А других — таких как мы, независимых каналов — просто не будет.
Поэтому цензура — это когда ты являешься владельцем всех СМИ, сам же представляешь власть, а те кто с властью никак не связаны, — не должны существовать. Это чистой воды цензура, жесткая цензура. И она существует в нашей стране.
Какие конкретно виды цензуры вы бы выделили в Украине?
Прежде всего — отсутствие прозрачности в собственности. Это концентрация медиа-собственности у олигархов, которые близки к власти. Второе — давление на те СМИ, которые в тот или иной способ принадлежат олигархам, которые не имеют прямого отношения к власти.
В рекламном пространстве сейчас существует картель между группой Хорошковского и группой Пинчука. Они контролируют более 70 процентов рынка. Понятно, что все другие группы, кому бы они не принадлежали, находятся в худшей ситуации. И когда был цифровой конкурс, то тоже было все специально сделано... Группа Пинчука получила определенный статус-кво, то есть получила то, что и было в аналоговом эфире, группа Коломойского уменьшила свое присутствие, зато группа Хорошковского ее значительно увеличила, как и группа, которую приписывают сыну президента. Это опять же перераспределение в пользу двух последних крупнейших групп. Причем абсолютно непрозрачно, непонятно.
А то, что сын президента вошел в медиа-рынок, точно доказано?
В том-то и проблема, что у нас нет прозрачности медиа-собственности. Скажем, кто знает, кто настоящий конечный владелец «Тониса»? Медиа пишут, что сын президента, люди, которые там работают, это подтверждают, хотя его фамилия нигде в документах не фигурирует. И именно в этом заключена наибольшая проблема.
Это не означает, что медиа не могут основываться оффшорами, но это вовсе не означает, что оффшоры не должны показывать своих конечных бенефициаров. Оффшор — это лишь форма оптимизации экономической деятельности. Если она не противоречит закону, то ничего страшного в этом нет. Но общество должно знать, кто является владельцем того или другого СМИ, особенно того, которое использует ограниченный ресурс. Эфирное телевидение использует ограниченный государственный ресурс — частоты, которые принадлежат всем нам. Население должно знать, кто является монопольным владельцем донесения до них информации.
«Чернуха» не должна отвлекать внимание населения от общественно значимых вещей
Сейчас на телеканалах наблюдается вал «чернухи» — убийства, изнасилования и т.д. Вы как гендиректор канала, за «чернуху» в эфире?
В Европе телевидение делится на две сферы — экономика и культура. Телевидение руководствуется интересами зрителей и определенной социальной ответственностью. Поэтому с точки зрения журналистики, те события, которые являются общезначимыми, не могут быть не освещены на телевидении.
Поэтому если убийство Оксаны Макар вызвало волну социального недовольства и протеста, подняло социальную проблему безнаказанности и ответственности тех, кого называют в обществе мажорами, то не говорить об этом было бы неправильно. Но если вместо этого в новостях часто говорится о том, как какой-то дедушка зарезал бабушку, и не сообщается о съезде партии или о каком-то политическом решении, или о книге, которую написал президент Янукович, то, конечно, это неправомерно и это искажает картину мира , в котором живет общество.
Поэтому «чернуха» отличается от «чернухи». Вопрос просто в том, ради чего это показывать. Если показывают «чернуху», чтобы отвлечь внимание общества от общественно важных вещей, то это уже вопрос...
А такое случается?
Конечно...
Но цензура у нас пока какая-то выборочная. Например, я бы не сказал, что в общенациональных печатных СМИ существует довольно большая цензура. Потому что, к сожалению, рынок печатных медиа у нас очень слабо развит. То есть если вы не представляете серьезной угрозы для власти из-за незначительного тиража, то вы можете быть свободными. Но как только вы становитесь популярными, пользуетесь уважением читателей, зрителей, слушателей, тут же привлекаете внимание властей, и начинается воздействие на то или иное СМИ.
Можно воздействовать на владельца, оказывая давление на его бизнес. На самом деле это прямая цензура. Наше общество часто критикует за это владельцев, а я бы наоборот их поддержал, потому что они должны быть независимыми от давления власти, и общество должно их защищать, потому что именно они должны быть заинтересованы в том, чтобы СМИ были объективны.
Еще существует цензура денег, так называемая коррупционная цензура — когда можно подкупить редактора или журналиста, или того же владельца, чтобы о ком-то говорил, а о ком-то — нет. Поэтому джинса — тоже своего рода форма цензуры. И у нас очень часто, к сожалению, джинса сочетается с государственной позицией, и за нее платят деньги люди, причастные к власти. Получается определенное сочетание админресурса и коррупции. Бывает использование только админресурса, когда нас лишили частот с помощью судей, которые у нас тоже не являются независимыми.
Таких примеров можно приводить много. К сожалению, мы пока не имеем общественного телевидения, независимого от власти. У нас вообще медиа, независимых от власти, почти не существует.
Слышала жалобы от журналистов ТВi, на телеканале теперь будет меньше новостей. Почему?
Я не думаю, что будет меньше новостей... Мы сейчас оптимизируем свой бюджет. Хотим сократить расходы. По нашему твердому убеждению, медиа должны быть самоокупаемыми, и мы отказались от такого способа зарабатывания денег, как продажа сюжетов в информационных программах, особенно в избирательный период. Мы этого не будем делать, потому что для нас доверие зрителей очень важно.
Да, мы до сих пор дотационные, хотя две трети своего бюджета зарабатываем. Но в идеале мы бы хотели уменьшить дотирование.
Мы отказываемся от утренней программы, где было достаточно много выпусков, но зато делаем много других новых и больших программ. Запускаем новую программу о культуре, программа «Расследование» увеличит объем... Будет очень интересная международная программа — такая довольно неожиданная. То есть в действительности информационных программ будет больше, а не меньше.
Любое медиа должно критиковать власть
Имеет ли право СМИ иметь свой, скажем, окрас, быть, например, пророссийским или проукраинским?
Считаю себя либералом и демократом. Когда-то в Германии существовало два принципа работы СМИ. Так называемый внутренний и внешний плюрализм. СМИ не должны обманывать своих зрителей, но они могут иметь свою целевую аудиторию и работать для людей, которым это нравится. Если может быть канал, который рассказывает об охоте и рыбалке, то почему не может быть канал о русской культуре? Другое дело, что этот канал не должен иметь монополии и не может призывать к ненависти по отношению к украинцам или кому-то другому. Если идет пропаганда какой-либо идеологии, пропаганды чужих ценностей на деньги другого государства, то это уже не вопрос желания или нежелания целевой аудитории, а национальной безопасности.
Общественное телевидение должно быть сбалансировано, потому что в обществе живут разные люди. А платные кабельные каналы могут быть нишевыми. Но даже они не могут себе позволять говорить неправду.
Были ли когда-нибудь беседы с вами по контенту на ТВi?
В частных беседах представители власти предлагали нам продать телеканал. Мы отказались это делать. Такие были разговоры. Других разговоров не было, поскольку в этом нет никакого смысла, поскольку мы неоднократно публично заявляли о нашей позиции.
Хотя если кто-то незаконно или противоправно будет оскорблять представителей власти, то мы их будем защищать.
Нам не нравится, что мы оппозиционный канал. Мы хотим считаться объективным каналом. И очень часто сами представители власти дают нам много полезной информации, которую они не могут публично обнародовать, но они заинтересованы, чтобы это прозвучало у нас на канале. То есть и среди власти встречаются нормальные люди.
Мы никоим образом не идеализируем оппозицию, потому что и там есть разные люди, в том числе непорядочные, и мы это увидим, когда будут формироваться избирательные списки. Мы тоже будем об этом говорить.
То есть вам не нравится, когда ТВi называют оппозиционным?
Нет, конечно, потому что любое медиа должно критиковать власть, что мы и делаем. Наша власть этого заслуживает больше чем прошлая, хотя и прошлая этого сильно заслуживала.
Мы также не претендуем на название «объективный». У нас просто есть ценности. И мы их не скрываем. Мы говорим, что отстаиваем проевропейское направление, ценности свободы, верховенство права, права человека. Когда действия власти с ценностями расходятся, а к сожалению, они расходятся очень часто, то, естественно, что к такой власти мы оппозиционны. Но это не значит, что мы поддерживаем оппозицию.
