Дело о принадлежности 70% уставного фонда ООО «Телерадиокомпания «Студия «1+1» освещается масс-медиа не иначе как спор между Коломойским и Роднянским. И не удивительно, – для большинства СМИ масштаб и значительность персоналий является вполне самодостаточной темой, на фоне которой суть корпоративного конфликта, к сожалению, теряется и выхолащивается.
Видимо, именно поэтому решение Александра Роднянского не принимать участия в судебных заседаниях эксперты расценили как вполне логичное и оправданное. Не поскупились, впрочем, «доброжелатели» и на обвинения господина Роднянского в равнодушии к судьбе канала, пренебрежении своими моральными и гражданскими обязанностями. А резонансное решение Печерского районного суда столицы по этому делу, равно как и бурная реакция на него юридического корпуса, лишь обострила вопросы, ответы на которые, судя по всему, интересуют далеко не только специалистов.
Практически накануне апелляции (слушание назначено на 31 октября) нам удалось встретиться с господином Роднянским.
– Александр Ефимович, с чем связан Ваш сегодняшний приезд в Киев? Это рабочий визит или возникли какие-то вопросы, связанные с подготовкой к апелляционному слушанию?
– Во-первых, этого требует регулярная работа с менеджментом канала «1+1»; во-вторых, в Киеве проходит кинофестиваль «Молодость», который я считаю неординарным и заслуживающим внимание событием. К счастью, моя жизнь сейчас не подчинена судебным заседаниям: она идет своим путем, на котором Киев – один из главных и важнейших городов.
– Судебные разбирательства между Вами и Коломойским длятся уже около года. Не припомните, какой была Ваша первая реакция на известие о поданном иске? Вы ожидали такого развития событий?
– Пожалуй, не ожидал. Хотя, если говорить откровенно, телеканал «1+1» всегда был объектом пристального интереса со стороны различного рода политико-финансовых групп, мы прошли немало судов и всевозможных разбирательств.
Тем не менее, этот судебный иск меня удивил, и, прежде всего, – своим неприкрыто провокативным характером, даже, я бы сказал, своей внеюридической смелостью. В данном случае я даже не акцентирую внимание на попытке доказать устный характер сделки о продаже крупнейшей медиа-компании Украины – удивляет абсолютная уверенность наших оппонентов в том, что это «может пройти».
– На чем, по Вашему мнению, базировалась такая уверенность?
– Мне кажется, на собственном опыте судебных разбирательств, на отсутствии административного фактора в стране, который – не будем скрывать – до недавнего времени необычайно влиял на судебную власть. Кроме того, у наших оппонентов – большой опыт подобных действий в других отраслях, поэтому можно сказать, что есть определенные навыки, знакомства, сложившаяся команда и т. д. Честно говоря, другое объяснение мне найти сложно.
– Как вы встретили решение Печерского районного суда? Были ли готовы к такому вердикту?
– Да, это решение меня не удивило. Я знал судьбу других дел, которые рассматривал этот многоуважаемый судья, и в которых речь шла о бизнес-интересах наших оппонентов. Можно отметить, что довольно спорные решения зачастую принимались именно в их пользу. Кроме того, к такому вердикту подготовил и сам характер процесса, когда не принимались во внимание либо вообще не заслушивались показания свидетелей с нашей стороны. Что касается самого решения, то я конечно не юрист и могу лишь делать выводы как человек, имеющий опыт работы с документами и хорошо знающий обстоятельства дела. Мне решение Печерского райсуда кажется иррациональным и даже в некоторой степени «сюрреалистичным». Думаю, что его суть абсолютно не изменили бы мои показания либо показания других компетентных людей…
– Именно поэтому Вы приняли решение не участвовать в процессе?
– Нами было принято решение о том, что со своими свидетельскими показаниями выступит мой бизнес-партнер Борис Фуксман. Изначально он был более, чем я, вовлечен в процесс, поскольку по характеру склонен к анализу всех тонкостей и деталей процесса, чему я абсолютно чужд. Мои ответы свелись бы лишь к тому, что никакой устной договоренности не было, и уж тем более я не вел разговоров о продаже огромного телеканала в компании тех людей, о которых заявили наши противники. Я неоднократно публично озвучивал свою позицию, поэтому не думаю, что нужно было еще раз в течении девяти часов (а именно столько свидетельствовал в суде Борис Фуксман) повторять то, что для всех думающих людей и так является очевидным. Кроме того, у меня были определенные личные обстоятельства; я не так хорошо себя чувствовал, чтобы совершать перелеты. Именно поэтому было принято решение о том, что я не буду выступать в суде.
– В прессе появлялась информация об иске, поданном Вашей супругой, однако практически сразу же было заявлено, что она от него отказалась. Вам известны причины такого решения?
– Конечно. Поскольку моей супруге не дали возможности защитить свои интересы во время слушания дела в Печерском районном суде (хотя очевидно, что жена, с которой мы прожили почти 25 лет, как минимум имеет право на совместную собственность), ей пришлось подавать иск, ответчиком по которому формально выступал я. Естественно, это была часть общей юридической стратегии, однако направлена она была отнюдь не на затягивание судебного процесса, о чем заявляли наши оппоненты, а исключительно на то, чтобы воспрепятствовать возможному силовому захвату телеканала «1+1» – мы не исключали и такую возможность. Однако адвокаты Коломойского сумели привлечь Игоря Валерьевича и в этот процесс. Таким образом, он практически оказался третьим в нашем семейном союзе! Фактически спор стал бессмысленным, и мы решили от такой формулировки иска на данном этапе отказаться – превращать судебный процесс в фарс нам совершенно не хочется.
– Каковы Ваши прогнозы на апелляцию?
– Мне кажется, что чем выше судебная инстанция, тем больше у нас шансов. Практика показывает, что некоторые судьи в первой инстанции чувствуют себя несколько безответственно и считают, что такого рода решения останутся незамеченными. Мне все-таки хочется верить, что чем выше судебная инстанция, тем компетентнее судьи, тем больше они дорожат своей профессиональной репутацией. Именно поэтому я надеюсь, что логика и здравый смысл восторжествуют уже на уровне апелляционного суда.
Кроме того, такая подвешенная ситуация ослабляет позиции компании с точки зрения ее дальнейшего развития; у акционеров и менеджеров пропадает много времени и сил на решение всевозможных вопросов, связанных с этим судом. Мы, конечно, стараемся максимально не втягивать телекомпанию в эти вопросы и даже не использовать телеканал для освещения всех происходящих вокруг него событий, однако в компании работают живые люди, которые, безусловно, понимают, что происходит. Поэтому на апелляцию мы возлагаем большие надежды, хочется поставить точку в данном споре и идти дальше.
– Как Вам кажется, изменится «лицо» телеканала «1+1», если изменится его собственник?
– Я думаю, что канал, безусловно, изменится. Мы прошли очень длинный путь для того, чтобы выстроить с обществом и политикумом максимально сбалансированные отношения (объективистские отношения, если хотите), чтобы уйти от модели телевидения, поддающегося политическим манипуляциям. Мне кажется, что нам удалось создать современный, актуальный, стилеобразующий канал для мыслящих людей, которых обычно объединяют понятием «средний класс».
В данном случае, зная и понимая характер действий нашего оппонента, боюсь, что возможен вариант возвращения к некой манипулятивной, политически-провокативной журналистике, которая будет использоваться для освещения бизнес-конфликтов, политических интересов и т.д. Это будет достаточно печально, поскольку более чем десятилетний путь развития украинских медиа показывает бесперспективность такой позиции. Это самоуничтожающая и гибельная дорога. Я могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, что такая угроза существует.
– Фамилия Роднянский у многих ассоциируется с телеканалами «1+1» и «СТС». Кто он – Александр Роднянский?
– Я человек, который ничем кроме телевидения и кино в своей жизни не занимался, и заниматься не хочу. Думаю, что для кинематографиста в четвертом поколении это – достаточно логично. Вся моя жизнь делится на определенные отрезки, связанные с теми или иными проектами (в разное время это были достаточно успешные документальные фильмы, сериалы, авторское и зрительское художественное кино, теле- и медиа-компании). Такого рода периодами я и живу; сегодняшний, например, связан с новым этапом развития «СТС Медиа». Однако со «Студией «1+1» у меня совершенно особые отношения, потому что изначально она не была для меня «бизнесом один из многих».
Для меня «1+1» – один из важных элементов моей личной человеческой реализации, больше чем успешный проект, больше чем телевидение. Здесь – мои друзья, люди, с которыми я учился, с которыми делал первые фильмы. Мне сложно представить, как можно таким «диким» судебным образом от всего этого отказаться…
