Автор:
Специально для «Фразы» подготовил главный редактор газеты «Общество и Экология» (РФ), руководитель Землячества Донбассовцев Санкт-Петерб
30.09.06 09:02
37811
Несколько раз я пытался встретиться с Иосифом Кобзоном и записать с ним интервью, задав именно те вопросы, которые волнуют только меня. За два прошедших года такие встречи случались, но они были скоротечными и задать вопросы мне никак не удавалось.
Один раз я встретился с Кобзоном в Санкт-Петербурге на концерте – и только и успел сказать ему, что я его земляк, да вручить диплом «Экосвет». Его менеджеры буквально разорвали наше общение, утащив Кобзона на самолёт, улетавший в Москву. Второй раз мне представилась возможность встретиться с Кобзоном в Московском доме национальностей в 2005 году на мероприятии Землячества Донбассовцев Москвы, которое собралось там, чтобы отметить юбилейную дату: 60-летие Освобождения Донбасса от фашистов. После выступления певца, я зашёл за кулисы и попросил дать интервью. Кобзон не отказался, однако, торопясь на следующий концерт в зал «Россия», он все же попросил найти его в любой другой день в Государственной Думе РФ. Заходил я периодически и в Думу, но никак не мог застать депутата в своём кабинете. Интервью срывалось, и я чувствовал себя глубоко огорчённым. Да и вопросы мои никак было не заглушить, ведь, они – о малой Родине, Донбассе.
...Наша неожиданная встреча произошла совсем недавно, в конце августа 2006 года. Это случилось на День Шахтера под Донецком, когда вся наша делегация Землячества Донбассовцев Москвы, Санкт-Петербурга, Киева и Крыма, вместе с представителями администрации Донецка и Донецкой области поехала на место трагедии самолёта, разбившегося с Сухой Балке. Чтобы отдать дань памяти погибшим и возложить на месте их гибели цветы. Мы ехали с Кобзоном в одном автобусе. Увидев его, я очень расстроился. Мне показалось, что тормошить его не стоит. Опять, подумал я, пролетаю, как фанера над Парижем. Но всё-таки сделал волевой шаг и обратившись к Президенту Землячества Донбассовцев Николаю Лунёву, посоветовался с ним – уместен ли будет сейчас разговор с Кобзоном? Николай представил меня земляку и сказал, что я хочу записать с ним интервью. Кобзон согласился.
Автобус медленно и с трудом выбирался из Сухой Балки, и, наконец, выехал на прямую дорогу на Донецк. Из окошек вдали виднелись терриконы шахт Донбасса. Удобно примостившись рядом с Кобзоном на последнем сидении автобуса, возле его менеджеров и необыкновенно красивой внучки, я включил свой диктофон...
- Здравствуйте, уважаемый Иосиф Давыдович. К сожалению, мы с Вами встретились в трагические дни, здесь, в Сухой Балке, в Донбассе на Вашей малой Родине, на моей малой Родине...
- У меня нет малой Родины. У меня есть одна Родина – это Донбасс! Большой и малой Родины не бывает. Есть одна Родина. Там, где пупок зарыт – там и Родина. Все остальное – фантазии.
- Да, эту фразу я от Вас раньше уже слышал и очень её ценю. Но, кроме того, что есть большой Донбасс, есть ещё и Часов Яр – там, где Вы и родились.
- Часов Яр и есть Донбасс.
- Чем является для Вас Часов Яр? Какие чувства Вы питаете к нему?
- Собственно говоря, я там не жил. Я только родился в Часов Яре. Поэтому никакой осознанной жизни там не было у меня. Я приезжал в Часов Яр с мамой. Я приезжал с гастролями в Часов Яр. У меня есть воспоминания военного детства, когда я приехал в 1944 году в Донбасс, в город Донецк, тогда он назывался город Сталино. Потом - Славянск, Краматорск. Потом я учился в Горном училище в Днепропетровске, проходил практику в Горловке, в Никитовке. Поэтому для меня – это родной край. И воспоминания у меня остались чёткие и трогательные о моей молодости, о крае. Часов Яр – это неотделимая частица моей жизни, моей памяти. Я счастлив, что там есть улица, названная моим именем. И есть музей.
- Я был там, в музее. Он сделан в виде музыкальной гостиной...
- Он, конечно, маленький, примитивный. Я постараюсь его расширить. С Андреем Клюевым – это вице-премьер правительства Украины, он тоже часовоярский - мы говорили с ним о том, что мы должны что-то сделать, например, построить школу или храм. Должны же мы, как земляки что-то сделать!
- Иосиф Давыдович, я видел Вас на многих мероприятиях Землячества Донбассовцев Москвы. Чем оно для Вас является?
- Есть такая песня «Земляки», там есть такие слова: «Край любимый, дом родимый, там, где детство шло тропой, где встречались мы у балки и гуляли у реки…». Воспоминания о детстве. Вот этот дух – это во многом и есть Землячество. Смотришь на человека, и начинает перед тобой проплывать твоя жизнь.
- Как часто сюда приезжаете на Донбасс?
- На Донбасс раньше я приезжал достаточно часто. Потом был период политической разрухи, противостояния. Я перестал приезжать в Донбасс не потому, что меня перестали приглашать, а просто потому, что мне не приятно приезжать на мою Родину, которую раздирают политические дрязги ...Вспомните, были открыты уголовные дела против видных и замечательных людей Донбасса. Сажали людей по любому подозрению. Это крайне неприятно было видеть, поэтому я не хотел приезжать.
Но как только Донбасс освободился от этой наносной политической грязи, я тут же приехал. И буду приезжать. А если будут какие-то проблемы на Донбассе, если даже они будут связаны с политическим давлением, если будут пытаться поставить Донбасс на колени, будут выкручивать руки Донбассу - Землячество Донбассовцев все равно останется родным коллективом, родной семьёй Донбасса. И будет всегда с ним вместе, будет помогать пропагандировать Донбасс в России, в Москве. Я к этому отношусь, как к родной семье, в которой происходят и радостные, и, к сожалению, печальные события. Печаль и радость я переживаю вместе с моими земляками.
- Иосиф Давыдович, скажите, пожалуйста, как Вы восприняли эту трагедию, которая коснулась двух стран - Украины и России? Я имею в виду авиакатастрофу под Донецком.
- Я хочу Вам возразить. Эта трагедия не касается двух стран. Это трагедия всей мировой цивилизации, потому что из жизни ушли люди, неважно к какому государству они принадлежали – Украине, России. Самолёт вылетал из Анапы, Краснодарского края России. Самолет упал под Донецком. Летел самолёт в Санкт-Петербург. Можно ли говорить об этой трагедии локально? Безусловно – это общая трагедия. Для меня она ещё более значимая, потому что я Почётный гражданин Анапы. Я переживаю, потому что там много детей было. Даже не знаешь, кого винить. Винить пилотов, винить погоду, винить Бога??? Не знаю, кого винить. Кто отнял у этих ангелочков жизнь? У тех, кто не успел никого огорчить, не совершить зла. Это невероятная трагедия. Когда война, то – это война. Болезнь – есть болезнь. А когда вот так человек лишается жизни – это страшная трагедия.
- И Вы, и я переживали распад Советского Союза. Не кажется ли Вам, что и эта беда, и многие другие беды, например, взрывы боеприпасов в Запорожье, общие беды России и Украины – это следствие раздела СССР? Также, как это бывает когда происходит разрыв семьи. СССР – это была большая семья. Не следует ли нам объединиться?
- Объединиться сейчас – это такая же глупость, как и разъединение. Возврата к той великой державе никакого нет, мы её потеряли навсегда. Да и не нужно просто ностальгировать. Нужно по-хорошему не только ностальгировать, но и пытаться вернуть это хорошее. Востребованность молодежи, пионерии, добрые дела памяти, нравственную чистоту, моральную чистоту, поэзию, искусство. Любой другой вопрос. Но вот заниматься политикой, объединением, возвратом, СНГ, которое народ переводит, как Спаси Нас Господи – я не думаю, что это правильно. Реанимировать невозможно. Это уже погибшее навсегда политическое создание – Советский Союз.
А вот говорить о конструктивных взаимоотношениях, об интеграции, об экономическом содружестве, о единой промышленности – говорить можно и нужно. Помогать друг другу, обмениваться опытом, передовым желательно опытом. Это живое движение. Поэтому я за то, чтобы мы были дружны, были вместе. За то, чтобы мы помогали друг другу, но против того, чтобы мы говорили о создании нового Советского Союза.
- Но Вы-то сами в душе переживаете распад Советского Союза?
- Конечно. Я переживаю распад СССР, но это не значит, что я буду глашатаем нового Советского Союза.
- Меня волнуют еще два вопроса. Ваши отношения с Прибалтикой (знаю, что они Вас пытаются не пускать) и Ваши отношения с Израилем, который когда-то посадил Вас в тюрьму?
- Знаете, меня Израиль не сажал в тюрьму, меня задерживала Администрация Израиля. Поэтому я на Израиль, как на народ никогда не таил обиду. На государство – да. У Розенбаума есть такие стихи: «Люблю я Родину свою, но ненавижу государство». То же можно сказать и в моём случае. Я ненавижу это реакционное, пресмыкающееся перед Америкой государство Израиль.
- Ну, Вы молодец, смело сказали!
- Но я остаюсь поклонником этого мужественного патриотически настроенного народа, готов всегда быть рядом с ним и помогать. Передо мной извинились и у меня нет никаких проблем. Как раз, был неделю назад в Израиле. Выступал там. У меня нет никаких ограничений.
Что касается Америки. Я не обижен на Америку, на народ, на страну. А на Администрацию – да, потому что они так сдружились со своими врагами, сначала с Советским Союзом, я имею в виду Горбачева и его команду, а потом уже и с Россией, что им наплевать стало, что они хоронят любого гражданина. Им сказали, что я такой-сякой и они закрыли мне въезд и не пускают меня и членов моей семьи уже 12 лет.
- В Америку?
- Да. Но мне плевать абсолютно. Ну – нет, и – нет. Но мне не наплевать на МОЮ страну, которая меня не защищает. Вот это вот плохо. Если она меня не защищает, достаточно известного гражданина своей страны, то, что же она делает с простым гражданином, над которым издеваются все кому не лень? Это меня возмущает. А все остальное, например, ах, меня задержали в Израиле, и я больше к вам не поеду – это глупость. То же самое и с Америкой. Если меня пригласят, то я, конечно, приеду.
Что касается Прибалтики, о которой Вы говорите – это та же самая картина. Почему меня Юрмала не пустила? Потому что стоит файл американский о том, что я подозреваюсь в торговле наркотиками, оружием и так далее. И они тоже не впускают, потому что это сателлиты Америки, пресмыкающиеся страны, которые стоят на задних лапах, получая подачки от большой Америки. Поэтому, то, что Америка говорит, то они и делают. И я ничему не удивляюсь.