20 сентября стартует прокат украинской социальной комедии «Герой моего времени». Режиссёр Тоня Ноябрёва в этой ленте посмеялась над неразберихой ЖЭКов, странностями музея современного искусства и нелепостями окраин.
Фильм рассказывает о парне, который приезжает из провинции в большой город, чтобы найти работу, устроить и жизнь и, как он сам говорит, «развиваться». Главный герой искренне пытается навести чистоту в подъезде, понять то, что называют современным искусством, найти работу, которая сделает его лучше.
О том, как сочинялся грустный юмор этого фильма, как у него появился «грузинский акцент» режиссёров Данелии и Шенгелая, а также о том, как буквально каждый человек сможет узнать в главном герое этого фильма самого себя рассказывает режиссёр Тоня Ноябрёва.
«Герой моего времени» вырос из твоего короткометражного фильма «День независимости», который получил диплом на Одесском кинофестивале и победил на «Молодости».
Да, мне предложили написать сценарий полнометражной картины сразу после того, как «День независимости» получил призы на фестивалях. Я бы, конечно, не написала этот сценарий без Евгения Бушмакина (Жорика), который исполнил главные роли как в «Дне независимости», так и в «Герое...». Мы с ним каждый день подробно обсуждали буквально каждую сцену фильма. Изначально сценарий писался под него.
Фильм «День независимости»
В твоем фильме очень точно показана волокита ЖЭКов. Все эти бесконечные очереди, бессмысленные заявления, безрезультатные споры с госслужащими. Чтобы написать сценарий, ты специально ходила по этим учреждениям?
К сожалению, я и так вынуждена часто ходить во все эти службы. Эти толстенные книжки с квитанциями, эти очереди, эти заявления, которые не приносят результата... Вся эта система ЖЭКов устроена так, чтобы отравить жизнь человеку.
По сюжету, главный герой фильма постоянно ходит по лестницам то в вверх, то в вниз. В прямом и переносном смысле. Он оказывается на разных социальных уровнях. В картине все это выглядит очень символично.
«Я так глубоко не снимаю...» — как-то раз ответил мой отец Илья Ноябрёв, когда у него спросили о подобных подтекстах в его фильме «13 месяцев». Мне очень приятно, когда зритель видит в моей ленте какие-то дополнительные смыслы. Но я их умышленно туда не закладывала. Лестницы у меня — это только лестницы.
Один из ключевых сюжетов твоего фильма разворачивается в новом ЦУМе. Но когда ты писала сценарий, здание этого ТЦ еще только строилось, и ты не могла видеть этот эффектный каскад эскалаторов в его интерьере.
Я попала на открытие нового ЦУМа, когда сценарий «Героя...» уже был написан. И после этого мероприятия я пришла домой и переписала всю третью часть фильма. Я создала отдельный сюжет, который развивался конкретно в этом здании. А с фасада я хотела снять здание бизнес-центра «Торонто Киев», который производит впечатление какого-то бетонно-стеклянного рая. Но вся съёмочная группа надо мной посмеялась и сказала, что никому никогда не разрешат снимать в этих ТЦ.
Но я решила самостоятельно добиться этой возможности. Через знакомых я нашла телефон сотрудника ЦУМа из рекламного отдела. Пыталась дозвониться, писала длинные смс и э-мейлы на двух языках. Долго ждала ответа на свои письма. Затем получила какую-то отписку. При этом продюсеры параллельно пытались меня переубедить, что нужно планировать съемки в других локациях. В конце концов, я еще раз написала в ЦУМ: «Это вопрос жизни и смерти...» Такие заявления, конечно, выходят далеко за рамки деловой переписки. И только после этого все пошло, как по маслу. Нам разрешили снимать ночью, когда в ЦУМе вообще никого не было. Все торговые точки при этом там открыты. И всем членам съемочной группы было строго запрещено прикасаться к каким-либо товарам. Все — под видеонаблюдением. В результате, «Герой моего времени» стал первым фильмом, который снимался в новом ЦУМе.
Подобным образом удалось получить право на съемки и в «Торонто». Переговоры шли крайне трудно, пока не дошло до фразы «это вопрос жизни и смерти». Но тут очень важно уточнить: «Дорогие читатели, не пытайтесь повторить этот трюк в домашних условиях!»
Еще один из сюжетов твоего фильма показывает музей современного искусства. Кто автор всех этих инсталляций, которые появляются в музее из твоего фильма?
В «Герое...» есть громоздкая машина с шестеренками и желобом, по которому катится шар, а также свиньи. Эти две инсталляции мы сочинили по мотивам реальных произведений искусства. А все остальное придумали сами. Вообще, когда мы писали сценарий, то пошли на экскурсию в Pinchuk Art Centre с диктофоном, чтобы потом в сценарии максимально достоверно прописать диалоги.
Это самые красивые места в твоем фильме. Но на контрасте с ними в ленте показано и социальное дно: базары, задворки, окраина...
Рынок мы снимали на киевской Борщаговке (бульвар Вацлава Гавела), а луна-парк — возле кинотеатра «Лейпциг». Я искренне обожают все эти лотки, на которых представлены одновременно яйца, джинсы, хомячки, елочные игрушки и пасхальные куличи (когда на дворе — май). Это такая красота уродства... Нам очень повезло, потому что съемки припали как раз на гробки, когда весь город уставлен удивительными искусственными цветами и венками. Это все стало прекрасным дополнением к картинке.
Это, конечно, кошмар полнейший...
Нет! Я это не критикую. Я это все обожаю! В фильме видно, что я любуюсь такой фактурой города. Я готова целовать всех этих людей, которые продают рыбу и рядом при этом стоят какие-то манекены с халатами, а поверх всего этого — ещё какой-то новогодний дождик. В этом есть душа! Я с одинаковым восторгом и претензией смотрю как на новый ЦУМ, так и на рынок на окраине.
Также в твоем фильме встречается несколько оригинальный муралов. Эти рисунки не только украшают кадры, но и вносят смысловое дополнение в фильм.
Мы специально искали подходящие граффити, чтобы ввести их в фильм. Например, человеческий мозг, бороздочки в котором сплетаются в лабиринт. Это перекликается с главным героем, который блуждает по городу, как по лабиринту.
Мне было важно показать максимальную какофонию в каждом кадре. Сочетание несочетаемого. Когда видишь одновременно небоскреб и бомжа, стильную одежду и веночки к гробкам, дорогую машину и бабушку, продающую какую-то мелочевку.
Твой фильм открыл актёра Евгения Бушмакина. Расскажи о нём.
Жорик — мой одногруппник из Киевского национального университета культуры и искусств. Мы с ним вместе учились на факультете массовых праздников. Эксклюзивно сейчас тебе скажу, что кинообразования, как такового, у меня нет. Жорик был самым талантливым парнем на курсе. Он очень органичен и в нем чувствуется правда существования. Почему-то его не жалуют наши режиссеры. Если ему и дают роли, то это обычно какие-то крошечные эпизоды с какими-то неблагополучными персонажами.
Роли в «Герое...» ты поручила своим друзьям и знакомым. 90% всех, кто появляется на экране — не актеры. Ты просто типажно подбирала тех людей, которые подходили под ту или иную сцену.
Да. При этом ни у кого в фильме не было готовых реплик. Я лишь задавала направление в диалогах и все актеры импровизировали, сами себе придумывая слова. И ещё, всех в фильме зовут своими именами. Например, когда мы собирали стариков для сцены в ЖЭКе, то просто шли по парку и когда видели подходящих бабушку или дедушку, то подходили и приглашали сняться. Некоторые из них в результате приходили на съемки с гостинцами и консервацией. Я их обожаю!
Вот, представь себе, на съемочной площадке около 70 стариков, которые по сюжету стоят в очереди. У кого-то давление, кому-то нужно принимать таблетки... Все они впервые снимаются и не понимают, что вокруг происходит. Как их всех организовать — большой вопрос. И тогда я стала перед ними и сказала: «Товарищи, хочу поделиться с вами своей болью... Какие в этом году пришли квитанции за отопление...» И у них всех сразу же появилась неисчерпаемая тема для разговора. Они сами создали шумную живую очередь в ЖЭКе (что и нужно было для фильма). Некоторые продолжали обсуждать платежки даже после окончания съемок!
В твоем фильме чувствуется грузинское настроение. Множество непрофессиональных актеров — как в картинах Отара Иоселиани. Неспешный ритм ленты — как в шедеврах Георгия Данелии. А по своей теме «Герой...» перекликается с «Голубыми горами...» Эльдара Шенгелая.
Я изначально хотела снять украинское кино с грузинским акцентом. Во-первых, оператор в моем фильме — грузин Тато Котетишвили («Слепые свидания»). У него уникальный дар подмечать в кадре неочевидный визуальный юмор. Я очень долго выбирала оператора, а в результате вышла на Тато совершенно случайно (через Instagram).
Во-вторых, монтажом занималась грузинка Тамуна Карумидзе. При этом первый вариант её монтажа довел меня до истерики. Мы чуть не разругались. Но потом я сделала собственный вариант монтажа. И мы снова чуть не разругались. А после этого я ей сказала: «Я совершенно согласна, что мой вариант монтажа — это ужас. Но давай попытаемся вместе сделать лучше». И после этого мы в невероятной любви работали вместе целый месяц! В-третьих, в Грузии мы работали над цветом к фильму.
Сама формулировка «Герой моего времени» применима буквально к любому человеку. Ведь, если присмотреться, в каждой личности так или иначе отображается целая эпоха...
Это кино о негероическом герое. Такой обычный среднестатистический парень. Подобного человека можно в любой момент встретить на любой улице страны. Жорик — это капля, в которой можно рассмотреть целое море нашего общества.
Очень часто во время просмотра украинского кино я не верю людям, которые в нем показываются. Это не живые персонажи. Складывается впечатление, что их вытянули из какого-то шкафа уже вместе с костюмами и готовыми репликами. А после того, как они отработали в кадре — засунули обратно. В своем фильме я хотела создать максимально живого героя, который пришел на экран просто с улицы.
