Насколько разумно предложение Ксении Собчак по Крыму, и как должен решиться донбасский вопрос? Что было бы с Украиной в случае провала большевистского переворота, и почему в России скромно отпраздновали столетие чекизма? Стала ли УПЦ (МП) более независимой от Московской патриархии, и какое значение имело письмо Филарета Архиерейскому собору РПЦ? На вопросы «Фразы» отвечает российский политолог, историк и религиовед Андрей Зубов.
КРЫМ И ДОНБАСС
Андрей Борисович, согласны ли Вы с позицией Ксении Собчак, что сразу после смены власти в России официальный возврат Крыма Украине невозможен, и что его судьба должна решаться на международном референдуме, на котором смогут проголосовать не только крымчане и все население Украины, но еще и россияне?
С этой позицией Ксении Анатольевны я совершенно не согласен. Хотя ценю, что она хотя бы ставит эту проблему. Ведь Путин говорит, что вопрос Крыма якобы закрыт раз и навсегда. Собчак была студенткой МГИМО, поэтому что-то о международном праве она знает. И она неоднократно, говоря о территориальной целостности Украины, повторяла формулу «pacta sunt servanda» («договоры должны соблюдаться).
Аннексия Крыма — это незаконный акт, который должен быть признан тем, чем он является, и как он рассматривается мировым сообществом, то есть как захват чужой территории. То, что незаконно захвачено, должно быть возвращено. Россия должна уйти из Крыма. Это совершенно очевидно. Формальный же возврат Крыма Украине произойдет немедленно, поскольку он продолжает де-юре оставаться украинским.
Другой вопрос, что это — не просто территория, там живут люди. Часть крымского населения — возможно, даже большинство — не хочет возвращения в Украину. Вот здесь, собственно, и проблема, на которой паразитирует российская власть. Доля разумности в предложении Ксении Анатольевны состоит в том, что сперва над Крымом нужно будет установить международный контроль. И тогда приступать к подготовке референдума, на котором смогут проголосовать только крымчане, имеющие или имевшие до оккупации паспорта граждан Украины. Естественно, заниматься этим должны не российские, а украинские и международные силы. Россия может лишь просить мировое сообщество, чтобы были учтены права русскоязычного населения Крыма, не более того.
Как известно, из двух позиций — права народа на самоопределение и принципа территориальной целостности, когда есть опасность для населения, предпочтение отдается первому. Определенные угрозы в Крыму существуют. Последовавшие за аннексией жестокость российской власти, кровопролитие, аресты и запреты вызвали сильное ожесточение со обеих сторон. Многие крымчане озлоблены — одни против Украины, другие против России. Обострены противоречия и между местными жителями. Если не учитывать волю этих людей, ситуация может вылиться в вооруженный и затяжной конфликт.
Тем не менее, референдум должен иметь не обязательный, а консультативный характер. Международное сообщество должно убедиться, каковы реальные настроения среди крымского населения, и в каких соотношениях они выражены. Одно дело — 50 на 50, другое — 80 на 20.
Я не устаю говорить и о другом моменте. Дело в том, что в сталинский период население Крыма было насильственно изменено после депортации татар, немцев, греков, армян и других народов. На место выселенных групп туда завезли людей, не имевших к Крыму никакого отношения.
Большинство из них — семьи военнослужащих и чекистов. Их дети и внуки продолжают жить там до сих пор.
Не ставя под вопрос право этих людей высказывать свою волю, необходимо также дать это право и потомкам тех, кто был насильственно выселен.
Это — представители разных народов, люди, рассеянные по всему миру. Референдум должен быть волеизъявлением всех крымчан — и реальных и потенциальных (по праву своего происхождения). Тогда, думаю, результаты будут намного более благоприятные для Украины, и это будет намного более честное решение.
Какова Ваша позиция по Донбассу?
Здесь другая ситуация. Фактически Россия оккупировала часть Донбасса, но формально не присоединила ее к себе, как Крым. Никто не ставил вопрос об отторжении захваченных районов Донецкой и Луганской областей. В Минских соглашения идет речь об их особом статусе, но это — внутриукраинский вопрос. Никакого российского присутствия на Донбассе быть не может, и Украина должна вернуть прежний контроль над своей государственной границей в этом регионе.
БОЛЬШЕВИЗМ И ЧЕКИЗМ
Перейдем к столетней годовщине со дня большевистского переворота, которая отмечалась в 2017 году. История, конечно, не терпит сослагательного наклонения, но все же: если бы «красный» бунт провалился, что было бы, на Ваш взгляд, с Россией и Украиной?
Знаете, проблема заключается в том, что любой историк, даже самый искушенный, всегда выдает в подобной ситуации свой идеал. И это неизбежно. Арнольд Тойнби, гениальный английский историк, умнейший и рефлексирующий человек, и тот написал в свое время работу о том, что было бы, если бы Александр Македонский не умер в Вавилоне в 33 года, нарисовав совершенный рай на земле. Поэтому я в подобных вопросах крайне осторожен.
Скажу очень простые вещи. Если бы большевистский мятеж в октябре 1917 года был подавлен — допустим, Керенский согласился бы на предложение генерала Алексеева призвать 15 тысяч офицеров в Петроград — Ленин и Троцкий были бы повешены, «красный» бунт остался бы лишь маленьким эпизодом в истории, а революцией считалась бы только Февральская.
К осени 1917 года даже Финляндия еще не провозгласила свою независимость. Финны ждали, как сложится ситуация. О независимости они объявили в ноябре 1917 года. Украина, как вы знаете, провозгласила независимость лишь в 1918 году в Третьем Универсале, даже не после большевистского переворота, а после разгона Учредительного собрания. До этого речь шла только об автономии.
Россия вообще должна была стать федерацией автономных территорий, и Украина, по всей видимости, была бы одной из таких автономий. Как было бы дальше, никто не знает. Возможно, через некоторое время началось бы движение за полную независимость, и Украина давно бы стала независимой. А, может быть, на территории бывшей Российской империи было бы построено действительно демократическое федеративное и многонациональное государство, как, скажем, Индия или США.
К лету-осени 1918-го в России, судя по всему, сохранилось бы правительство меньшевиков, народных социалистов и эсеров, которые попытались бы провести левоцентристские реформы. Если бы людям это не понравилось, состоялись бы новые выборы и пришло бы более правое правительство.
Именно такое «однородное социалистическое правительство» во главе с эсером Черновым предполагало сформировать Учредительное Собрание 5 января 1918 г.
Как бы там ни было, судьбы России и Украины — независимо от того, вместе бы они жили или порознь — были бы намного благополучнее и счастливее, если бы большевистский переворот не удался.
20 декабря 2017 года в России также отмечалось «столетие чекизма». По случаю этой даты директор ФСБ Александр Бортников дал интервью «Российской газете», где изобразил сотрудников ЧК чуть ли не праведниками, не имевшими отношения к массовым и тягчайшим преступлениям. Насколько получается нынче у Кремля отбеливать образ чекиста в глазах россиян?
Понимаете, столетие ЧК-ФСБ, назовем это так, — дата, к которой готовились и которую хотели отпраздновать очень помпезно. Помню, на 90-летнюю годовщину по всей Москве были билборды и перетяжки, восхваляющие это событие. Сейчас цифра несравненно более круглая, но ничего подобного нет. В последний момент Кремль испугался. Власть почувствовала, что ажиотаж вокруг этой даты может вызвать массовое негодование, невыгодное Кремлю в преддверии выборов, учитывая, что Путин — бывший офицер КГБ. Поэтому празднование было скромным и в большей степени корпоративным. Как грандиозное общенациональное событие это не рекламировалось.
Бортников — человек, полностью зависимый от президента, поэтому интервью с ним, безусловно, было записано с разрешения Кремля. Он никогда бы не сказал того, что он сказал, тем более «Российской газете», официозу, без согласования главных позиций с Путиным. Возможно, это был своеобразный тест, чтобы проверить, поддерживает ли общественность позицию власти, восхваляющую чекизм, или нет. Но общественность не поддержала.
Многие академики и деятелей культуры тут же написали письма, в которых высказали свое возмущение тем, что наговорил Бортников. Соответствующие тексты опубликовали и все оппозиционные политики, включая лидера нашей «Партии народной свободы» Михаила Касьянова и меня, как ее представителя.
Надо отметить, что сейчас российская пресса в больше мере обличает, нежели обеляет ЧК. Публикуются множество фактов и фотографий, свидетельствующих о зверских преступлениях, которые совершила эта кровавая организация. Люди вспоминают о своих предках, замученных и убитых чекистами. Прежнее почитание ЧК-КГБ в России исчезает. Это говорит о том, что мы постепенно отходим от дурмана 1917 года.
РПЦ И УКРАИНСКОЕ ПРАВОСЛАВИЕ
Еще одна тема, которую хотелось бы затронуть, — это церковные отношения. Недавно состоялся Архиерейский собор РПЦ, который постановил, что теперь центр УПЦ (МП) находится в Киеве. В то же время многие комментаторы, акцентируя на других решениях Собора, утверждают, что самостоятельность Украинской церкви якобы сузилась. Что думаете по этому поводу?
Действительно, при формальном перенесении центра УПЦ (МП) в Киев — что было необходимо, поскольку без этого она могла быть признана в Украине иностранным агентом — ее права все же сократили. Например, теперь устав Украинской церкви должен утверждаться в Москве, чего раньше не было. Был введен и ряд других правок, сужающих самостоятельность УПЦ (МП). Но все это, фигурально выражаясь, ограничения на полчаса.
Думаю, все идет к созданию в Украине единой автокефальной православной церкви, вопреки воле патриарха Кирилла, который, несомненно, пытается всеми правдами и неправдами сохранить целостность, как он говорит, канонической территории. Совершенно очевидно, что если православие идет по пути национальных автокефалий, то Церковь крупнейшей православной страны Европы, Украины, должна быть не менее независимой, чем Польская, Чешская или Финская православные церкви, которые все независимы. Поэтому при либерализации политического режима в России, что, безусловно, повлечет за собой коренные перемены в Московской патриархии, одним из первых будет поставлен вопрос о предоставлении автокефалии Украинской церкви.
Лично мне очень бы хотелось, чтобы эта автокефалия была не вырвана, как Русская церковь вырвала ее из рук Константинополя в 1458 году, а дарована канонически, законно, как это было, например, в случае с Польской церковью или Американской.
Как Вы прокомментируете письмо главы УПЦ КП Филарета Архиерейскому собору и реакцию Московской патриархии?
Филарет попросил прощения и сказал, что сам всех прощает. Это — хорошая формула, которая могла бы помочь в налаживании диалога и способствовать созданию единой поместной церкви в Украине. Выкручивание рук с уточняющим вопрошанием — мол, а за что именно ты просишь прощения? — здесь неуместно. Это — не кухонный разговор.
После письма главы УПЦ КП появились большие возможности, но Московская патриархия, к сожалению, ими не воспользовалась. Причина тому нежелание окончательно потерять УПЦ (МП).
Другой вопрос, что далеко не все и в УПЦ (МП) хотят объединяться с Киевским патриархатом, поскольку тогда встанет вопрос о руководящих постах и епархиях, как их делить и объединять. Впрочем, при доброй воле всех сторон эти и другие вопросы, ныне мешающие объединению православных в Украине и созданию Единой поместной церкви, можно было бы мирно и справедливо решить.
