Как чувствует себя Армения в ЕвразЭС? Что меняет переход к парламентско-президентской форме правления? Как обстоят дела в зоне конфликта? Об этом и многом другом — в беседе с армянским политологом, автором публикаций на темы Восточного партнерства и региональной безопасности Арменом Григоряном.
Как Армения чувствует себя в ЕвразЭС? Заработало ли «политическое» измерение? Похоже, существуют разные мнения на этот счет.
Противодействие Беларуси и Казахстана усилению политической составляющей ЕвразЭС, их намерение работать лишь в рамках экономической интеграции позволяют сдерживать экспансию ЕвразЭС в политической сфере. Так или иначе, в структурах ЕвразЭС Армения фактически исполняет роль «дублера» РФ, высказываясь одинаково с Москвой по любым вопросам, почти не пытаясь (за незначительными исключениями) противодействовать экспансионистским устремлениям РФ, добиваться принятия поправок, которые позволили бы уменьшить отрицательное воздействие унифицированных правил, повысившихся таможенных пошлин и т. д.
Очевидно, что сохраняющиеся низкие цены на нефть и низкая покупательная способность жителей РФ не оставляют надежды на восстановление товарооборота, резко упавшего именно после вступления Армении в ЕвразЭС в 2015 г. (что было одним из последствий резкой девальвации рубля с осени 2014 г.). Однако правительство Армении, не желая признать, что завело страну в тупик, продолжает повторять заезженные мантры о «выходе на 180-миллионный рынок ЕвразЭС» и т. п.
Можно ли считать на сегодняшний день урегулированными те проблемы с тарифами, которые привели к так называемому «электромайдану»?
Тарифы на газ и электричество остаются самыми высокими на постсоветском пространстве (и выше, чем в ряде стран—членов ЕС). Несмотря на демонстрации протеста летом 2015 г., т. н. «электромайдан», правительство Армении оставило решение о повышении тарифа на электричество в силе, лишь предложив выплачивать 105.000 наименее обеспеченных семей дотацию примерно по $50 в год, то есть все равно решать финансовые проблемы «Электрических сетей Армении» за счет налогоплательщиков. Вскоре после этого правительство и «Газпром» провели примитивный фокус с «понижением» стоимости газа: была снижена оптовая цена, по которой «Газпром» осуществляет поставки в Армению, однако розничная цена для потребителей осталась прежней. С учетом того, что единственным оптовым покупателем является владеющая всеми газораспределительными сетями ЗАО «Газпром-Армения» — дочерняя компания, 100% акций которой принадлежат тому же «Газпрому», все остались «при своих».
Правда, в январе 2017 г. розничные тарифы на газ все же были снижены на 5,3% для домохозяйств и на 15,65% для промышленных потребителей. Я соглашусь с общественниками из «Союза информированных граждан», что это была предвыборная пиар-акция, к которой приложил руку ставший незадолго до того премьер-министром выходец из «Газпрома» Карен Карапетян.
Кроме того, несмотря на неоднократные предложения иранской стороны в течение последних 4 лет провести переговоры об увеличении объема поставок газа и возможности строительства нового газопровода, включая возможность прокладки транзитного газопровода в Грузию с выходом к Черному морю, правительство Армении уклоняется от подобных переговоров, при этом заявляя на запросы общественности и СМИ, что иранский газ дороже российского.
Какие последствия имело недавнее обострение в Арцахе (НКАО)? Какие настроения существуют в истеблишменте Армении по поводу дальнейшей судьбы региона? Вынужден ли Ереван увязывать свою позицию в этом вопросе с позицией Москвы?
Наиболее серьезное нарушение договоренностей о прекращении огня, произошедшее в апреле 2016 г. (так называемая «четырехдневная война»), подчеркнуло необходимость продолжения переговоров при международном посредничестве, однако Россия попыталась перехватить инициативу и претворить в жизнь так называемый «план Лаврова», предусматривающий усиление роли РФ в переговорном процессе за счет Минской группы ОБСЕ, с созданием трехстороннего формата РФ-Армения-Азербайджан. Подобный формат ранее уже предлагался Путиным после одной из предыдущих стычек, в августе 2014 г.
Руководство Армении, в частности военное ведомство, как и власти Нагорного Карабаха, пытаются противодействовать этому, поскольку реализация подобного плана приведет к усилению позиций РФ, вплоть до размещения «миротворцев». Кроме того, с учетом амбиций по расширению ЕвразЭС, имеются сомнения по поводу истинных намерений РФ, могущей пожертвовать интересами чересчур податливого союзника в обмен на уступки со стороны Азербайджана. В целом есть осознание того, что от РФ не следует ожидать вмешательства на стороне члена ОДКБ Армении, даже если военные действия выйдут за пределы Карабаха и затронут непосредственно территорию Армении. Многомиллиардные поставки российских вооружений Азербайджану усугубляют недоверие, общество в целом склонно меньше доверять РФ, хотя лояльность большинства политических сил и пропаганда пока работают.
Правительство Армении поддерживает предложение Минской группы ОБСЕ (по инициативе США и Франции) о создании механизма расследования приграничных инцидентов. В отсутствие такого механизма стороны конфликта обвиняют друг друга в нагнетании напряженности, а также зачастую выражают недовольство деятельностью Минской группы и иных международных организаций, вплоть до обвинений в предвзятости и поддержке другой стороны.
Следует, однако, отметить, что хотя Армении удается избегать чрезмерного усиления РФ в процессе урегулирования Карабахского конфликта за счет международно признанного формата Минской группы, избегать прочих уступок Москве не удается. В этой связи можно, в частности, упомянуть объединение национальной системы ПВО с российской, а также создание объединенной группировки войск (ОГВ), включающей 102-ю российскую военную базу в Гюмри и 4-й корпус Вооруженных сил Армении. Российская сторона обосновывает необходимость подобных мер и параллельно происходящей милитаризации оккупированных Абхазии и Южной Осетии обстановкой на Ближнем Востоке, а также необходимостью «сдерживания» НАТО, однако очевидно, что таким образом создается угроза для Грузии и международных транспортных коридоров.
Сохраняет ли Армения отношения с Европейским Союзом? Если да, то в какой форме?
21 марта было парафировано Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве между Арменией и ЕС. Должностные лица утверждают, что политическая часть соглашения в целом соответствует Соглашению об ассоциации с ЕС, от подписания которого Армения отказалась в 2013 г. под давлением РФ. С учетом обязательств перед ЕвразЭС экономическая часть нового соглашения сведена к минимуму и не предусматривает возможностей, содержавшихся в Соглашении об ассоциации и Углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли.
Сейчас сложно сказать, будет ли подписано и ратифицировано новое соглашение. Учитывая влияние РФ на Армению и высокую вероятность усиления давления, не разумно было бы выражать значительный оптимизм вплоть до момента подписания и далее — до ратификации.
Существует ли некая организационная форма, объединяющая диаспоры армян во Франции и США? Случается ли, что у этих диаспор расходятся взгляды на те или иные внутри- и внешнеполитические вопросы с официальной линией руководства Армении?
Наиболее серьезное расхождение с официальной линией произошло по вопросу армяно-турецких протоколов в 2009 г., вызвавших в диаспоре значительное недовольство. И в целом диаспора не оказывает руководству Армении однозначной поддержки. Диаспора также не является однородной и иерархически организованной: в США, Франции и других странах часть диаспоры критически относится к действующей власти из-за фальсификации выборов, коррупции, нарушений прав человека и т. д., тогда как значительная ее часть закрывает глаза на любые недостатки, взамен требуя от руководства Армении лишь действий, направленных на международное признание геноцида армян в Османской империи, и неуступчивости в отношениях с Турцией.
Как вы оцениваете современное состояние армяно-украинских отношений и связей?
Состояние двусторонних отношений весьма неудовлетворительное — как по причине поддержки позиции РФ представителями Армении в течение трех последних лет в Генассамблее ООН, Парламентской ассамблее ОБСЕ и прочих международных организациях, так и из-за чрезвычайного непрофессионализма посла Армении в Украине Андраника Манукяна и отсутствия качественного стратегического планирования в МИДе Армении и прочих инстанциях.
Оказывают ли какое-либо влияние на армянское общественное мнение и политическое планирование правительства развитие событий в Турции, а также ухудшение американо-иранских отношений?
События в Турции скорее усиливают скептические настроения по поводу возможного дальнейшего сближения Турции с РФ, которое воспринимается как потенциальная угроза. Ухудшение американо-иранских отношений после вступления в должность Трампа на армяно-иранских отношениях, скорее всего, не скажется. США всегда с пониманием относились к армяно-иранскому сотрудничеству, учитывая сложное положение Армении.
Иногда говорят, что в Армении доминирует российский бизнес, а в России — армянский, по крайней мере с этнической точки зрения. Насколько это стереотипы?
Российский бизнес непропорционально широко представлен в Армении, занимая монопольное или доминирующее положение в энергетике (в данной сфере фактически происходит хищническая эксплуатация с извлечением сверхдоходов за счет населения страны), железнодорожных и авиаперевозках, услугах связи, горнодобывающей промышленности, со значительным присутствием в банковской и иных сферах.
Доминирование армянского бизнеса в России вряд ли возможно, учитывая размеры страны. Хотя ряду выходцев из Армении еще в 90-е годы удалось встроиться в систему, найти общий язык с властями и сколотить крупные, в нескольких случаях миллиардные, состояния, в частности в строительном бизнесе.
И последнее: на ваш взгляд, существует ли сегодня внешнеполитическая изоляция Армении? Если нет, то почему? Если да, то как Армения преодолевает эту проблему?
Некоторая степень изоляции имеется. Это результат чрезмерной осторожности и желания не раздражать Москву, то есть речь скорее о самоизоляции. История с отказом от подписания Соглашения об ассоциации с ЕС уже общеизвестна. В этой связи можно отметить, что примерно за неделю до появления в Крыму «зеленых человечков» Александр Дугин, заявляя о намерении РФ ввести войска в Крым, также предупреждал, что Армения стоит перед выбором: стать членом Таможенного союза или исчезнуть с карты мира. Угрозы о том, что стремление отдалиться от России «может разрушить любую страну», высказывались и в 2015 г. главой международного комитета Совета Федерации Константином Косачевым незадолго до проведения сессии Парламентской ассамблеи Евронеста в Ереване, когда лишь начинались консультации с ЕС о возможности какого-либо рамочного соглашения взамен несостоявшегося Соглашения об ассоциации. Москва так же ревниво относится к отношениям Армении с НАТО, хотя таковые и ограничены рамками «Партнерства во имя мира» и участием в миротворческих операциях. Так, буквально на днях прозвучал окрик из Москвы из-за намеченного участия армянских подразделений в учениях Noble Partner, которые пройдут в июле в Грузии.
Системного подхода для преодоления этой проблемы, к сожалению, нет. Этому способствует целый ряд факторов: оппозиция, готовая занять место «любимой жены» Кремля (кстати, за неделю до отказа от подписания Соглашения об ассоциации в 2013 г. первый секретарь посольства РФ намекал на возможность устроить «жаркую осень» — массовые выступления оппозиции); личная зависимость политиков от РФ (через различные досье, бизнес-связи или попросту склонность к стяжательству), приводящая к отрицанию очевидного — что РФ, на бумаге называясь союзником, на деле является главной угрозой для безопасности и суверенитета страны. Однако помимо российского фактора следует отметить также отсутствие стратегического планирования и склонность к использованию ситуационного подхода и, наконец, кумовство, приводящее к вопиющему непрофессионализму многих должностных лиц — например, именно на счет этого, а не козней Москвы, следует отнести некоторые неблагоприятные для Армении резолюции ПАСЕ.
В целом все это приводит к нерешительности в отношениях с Западом и другими партнерами, к возможности провала с трудом выстроенного сотрудничества, новых уступок РФ и регресса общественных отношений внутри страны.
