Владимир Фесенко: У нас любой политик, обвиняемый в преступлении, может без проблем покинуть страну

Как пережить кризис? Что ждет Украину в ближайшее время и к чему готовиться рядовым украинцам? Что означает очередная волна громких арестов и что на самом деле собирается предпринимать наша власть? Об этом и многом другом в эксклюзивном интервью «Фразе» рассказал политолог, глава Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.

Владимир, на ваш взгляд, история с Онищенко — это очередная показательная порка без логического завершения, ибо, насколько известно, он уже покинул Украину, либо же мы все-таки увидим реальный арест и вынесение приговора?

Давайте не будем наивными людьми. Пока действует нынешний Регламент Верховной Рады, любой депутат, обвиняемый в любом преступлении, может без проблем покинуть страну. И не потому, что кто-то его специально выпускает, а потому, что он защищен депутатской неприкосновенностью и сложной, как минимум двухнедельной, процедурой рассмотрения вопроса о снятии этой неприкосновенности через соответствующее решение парламента. В прошлом году попытались обойти эту процедуру и одномоментно (в тот же день) получить согласие на арест депутата И. Мосийчука. Тогда это удалось сделать.

Но затем суды признали этот арест нарушением Закона о регламенте Верховной Рады Украины. Поэтому сейчас правоохранительные органы вынуждены действовать в соответствии с буквой закона, а это дает шанс любому депутату, подозреваемому в нарушении закона, вовремя покинуть страну. Народные депутаты выработали надежный механизм своей правовой самозащиты. Изменить его не так просто. А уж тем более проблемно отменить или ограничить депутатскую неприкосновенность. Разговоры об этом идут уже 15 лет, а воз и ныне там. Новый Генпрокурор Юрий Луценко предложил забирать у подозреваемых нардепов загранпаспорта. Если парламент на это согласится, тогда появится шанс увидеть арестованных депутатов. В случае с депутатом А. Онищенко я ожидаю увидеть судебный приговор (другое дело, когда). А вот арестовать его будет затруднительно, пока он будет оставаться на территории России. Показательность дела Онищенко в том, что надо начинать борьбу и с правонарушениями, которые совершают народные депутаты. Осенью ожидаю продолжения, то есть новых представлений на снятие депутатской неприкосновенности с отдельных парламентариев.

Как вы полагаете, что стоит за анонсированной Юрием Луценко войной с «газовой мафией»? Коррупция у нас была всегда, и боролись с ней всегда, причем всегда побеждала именно коррупция. Так что же произошло сейчас? Откуда такой порыв?

Анонсирована не только борьба с газовой мафией (кстати, я бы не ставил здесь кавычек), но и активизация расследования по расстрелам протестующих на Майдане, и многое другое. Почему мы наблюдаем бурную активность нового Генпрокурора? Да потому, что, как профессиональный политик, вышедший из майдановской среды, он чувствует общественный запрос на такую повышенную активность правоохранительных органов. Такой активности ждут наши граждане, наши международные партнеры. Ведь два года все критиковали отсутствие борьбы с коррупцией и преступлениями режима Януковича. А когда это началось, снова начинаем сомневаться. Думаю, есть и соответствующая политическая позиция Президента. Наконец, наверняка есть и личный интерес самого Юрия Луценко. Юрий Витальевич прекрасно понимает, что его бурная и, если получится, успешная деятельность на посту Генпрокурора может существенно повысить его рейтинги и вернуть в число перспективных политических лидеров. Отмечу еще одну причину. Наконец заработали новые антикоррупционные органы — Национальное антикоррупционное бюро и Специализированная антикоррупционная прокуратура. Их руководство хочет показать результат и оправдать создание этих структур. Им явно не хватает опыта и требуемых навыков, но зато есть драйв и желание. Процесс пошел, и остановить его будет не так просто. Очень скоро он будет действовать по своей собственной логике. Но надо понимать, что при наших масштабах коррупции ожидать быстрой и легкой победы над ней -- утопия. Это будет сложный, достаточно длительный, противоречивый и очень драматичный процесс. Скажем честно: у нас никогда не было системной и серьезной борьбы с коррупцией, скорее иногда была имитация такой борьбы. Напротив, сформировалось очень терпимое отношение к коррупции. Чтобы коррупция не поборола борьбу с коррупцией, необходимо прежде всего побороть коррупцию в судах и правоохранительных органах. Для усиления эффективности расследования по коррупционным делам следует также, на мой взгляд, отменить возможность освобождения лиц, обвиняемых в коррупции, под денежный залог. Президент Порошенко призывал к этому еще год назад, а соответствующего парламентского решения нет до сих пор.

Если говорить откровенно, то какой процент подобных громких дел — это всего-навсего показательная порка, ориентированная больше на тех, кто смотрит, а не на тех, кого наказывают?

У меня другой взгляд на эту ситуацию. Речь действительно идет о «показательной порке». Но запрос на эту «порку» идет со стороны общества. Все социологические исследования на эту тему показывают сильный общественный запрос на аресты высокопоставленных чиновников и политиков. Однако общество уже понимает, что одних арестов мало, необходимы судебные приговоры и реальное наказание больших коррупционеров. Именно по судебным приговорам и будем оценивать реальную эффективность правоохранительных органов в борьбе с коррупцией. Но борьба с коррупцией -- это не только «порка» в виде арестов и судебных приговоров, это прозрачность и подконтрольность государственных закупок, дерегуляция экономической сферы, либеральные экономические реформы, формирование новой, справедливой и некоррумпированной судебной системы и многое другое. Вот это другое, к сожалению, гораздо меньше интересует общество.

На ваш взгляд, что сейчас реально происходит в нашей экономике и к чему нам готовиться?

Экономика постепенно, хотя и медленно, выходит из кризисной ямы. Об этом говорят не только показатели роста ВВП, промышленного производства, нашего экспорта. Стал заметно расти импорт, в частности автомобилей. А это значит, что опять стал расти спрос. Увеличился объем авиаперевозок. Все это новости последних дней, и они говорят о постепенном улучшении экономической ситуации. «Крутиться» надо, а не «готовиться». Кто готовится к плохому, в итоге плохое и получит. Не ждите подарков от государства или от много вам обещающих политиков, ваш успех -- в ваших собственных руках.

На ваш взгляд, каким будет следующий, 2017 год для рядовых украинцев в плане цен, тарифов и уровня жизни? 

При нашей очень динамичной и непредсказуемой ситуации бессмысленно делать прогнозы на 2017 год уже сейчас. Такие прогнозы будут более корректны в конце 2016-го. Исходя из нынешних прогнозов наших экономистов и международных организаций, в будущем году темпы экономического роста в нашей стране должны возрасти как минимум до 3%. Но это если не будет каких-то чрезвычайных ситуаций. Соответственно постепенно будет расти и уровень жизни, хотя, естественно, не у всех одинаково. У кого-то вырастет, у кого-то нет. Пик тарифной проблемы будет в конце года. Если правительство эффективно запустит механизм социальных субсидий, то это в значительной мере нейтрализует ситуацию. В будущем году острота тарифной проблемы может снизиться.

Все мы с ужасом ждем отопительного сезона и понимаем, что далеко не для всех эта сумма будет подъемной. К чему нам готовиться: к повальным субсидиям или к повальным неплатежам?

Не ужасайтесь, а действуйте рационально. Если вы считаете, что сумма будет неподъемной, оформляйте субсидию. И займитесь этим заранее, а не в конце года. Утепляйте свой дом и квартиру. При возможности ищите альтернативные варианты. Лучше, если «повальные субсидии» получат миллионы людей, реально в них нуждающиеся, чем льготными ценами на газ и горячую воду будут пользоваться жители Кончи-Заспы и прочих элитных поселков. Собственно, те многомиллиардные дотации, которые получал и все еще частично получает «Нефтегаз Украины», надо перевести в прямые целевые субсидии тем, кто не сможет платить по новым тарифам. Если это удастся сделать эффективно, то и процент неплатежей будет не такой высокий.

В СМИ не раз появлялась информация о том, что на самом деле тарифы завышены в десятки раз и завышают их компании-монополисты. А что происходит на самом деле? Это европейские стандарты, к которым мы так стремимся, или банальные коррупционные схемы?

Риск того, что компании-монополисты могут завышать тарифы в своих интересах, всегда присутствует, и не только у нас. Поэтому калькулирование тарифов всегда надо тщательно контролировать. Но информация о завышенных в десятки раз тарифах — откровенная ложь и политтехнологическая манипуляция, в том числе и тех политиков, кто сам был причастен к манипуляциям на газовом рынке (в частности, Александр Онищенко и те, кого он спонсировал). Бесплатный газ, как и бесплатный сыр, бывает только в мышеловке. Вот мы в эту политическую и социально-экономическую мышеловку и попали. Тарифную проблему надо было решать в первой половине 2000-х гг., когда у нас происходил активный экономический рост. Вместо этого верх взяла популистская социально-экономическая политика. Неприятную и некомфортную «тарифную терапию» постоянно откладывали, в итоге болезнь резко обострилась, и под давлением наших зарубежных доноров приходится проводить очень болезненную и рискованную «тарифную хирургию». Другое дело, что реформу тарифов было целесообразно, на мой взгляд, проводить одновременно с реформой системы заработной платы, закладывая в стоимость рабочей силы и возросшие коммунальные тарифы. Возможно, это было бы и способом борьбы с тенизацией зарплат в приватном секторе. Вместо этого используют механизм социальных субсидий, который воспринимается неоднозначно и простыми людьми, и многими экономистами.

Если немного коснуться темы Донбасса, то можно ли давать хотя бы приблизительные прогнозы относительно сроков окончания войны? Или есть реальный риск, что конфликт будет заморожен на долгие годы?

В мире нет научных методик, которые позволяли бы прогнозировать сроки окончания или начала войны. Пока можно констатировать только одно: до конца года ситуация на Донбассе вряд ли принципиально изменится. Нет предпосылок ни для большой войны (в зоне конфликта существует примерный паритет военных сил), ни для полного окончания войны. И я бы не говорил в сугубо негативных тонах о замораживании конфликта. Замораживание конфликта предусматривает прекращение боевых действий. И это лучше, чем война. А там каждый день продолжаются обстрелы. Сейчас в лучшем случае можно говорить о тенденции к полузамораживанию конфликта. Но его даже тлеющим нельзя назвать. Увы, я, как и раньше, не вижу предпосылок для полноценного мирного урегулирования этого конфликта. Обе стороны имеют кардинально разные подходы и модели реализации Минских соглашений, которые не совпадают по сути. По-прежнему задача номер один — добиться устойчивого перемирия, более или менее реального прекращения огня, и только после этого можно двигаться дальше.