Журналист, волонтер и общественный активист Евгений Шибалов в интервью «Фразе» рассказывает о текущей обстановке в Донецке, тамошних настроениях, а также о том, как украинская сторона могла бы осуществлять соцвыплаты на неподконтрольных территориях.
Евгений, на протяжении последнего года вы оставались в Донецке?
Да, я никуда не выезжал и продолжаю жить здесь.
Много ли ваших друзей и знакомых покинуло город?
Почти все. Мой круг общения складывался в основном из активистов донецкого Евромайдана, и, естественно, когда начались все эти события, им стало здесь небезопасно, и практически все из них были вынуждены покинуть город.
А на вас оказывалось давление?
Было, но изначально, как журналист, я решил оставаться в Донецке, чтобы рассказывать людям о происходящем в городе. А потом, увидев, во что это все выливается, мы с единомышленниками начали заниматься гуманитарной деятельностью. В какой-то момент мы поняли, что вечно быть волонтерами невозможно. Встал выбор: уезжать и устраивать свою жизнь на новом месте или сделать гуманитарную работу своей профессией. Мы выбрали второе.
Журналистикой вы сейчас вообще не занимаетесь?
Не занимаюсь совсем. Только гуманитарной деятельностью на неподконтрольных территориях.
Планируете ли вернуться к журналистской работе в будущем?
Знаете, нынешняя специфика проживания в Донецке заключается в том, что ты никогда не планируешь дальше, чем на несколько дней. Возможно, в будущем я вернусь к журналистике; возможно, нет.
Какая сейчас обстановка в Донецке?
Она стабильно плохая и постепенно ухудшается. Если мы говорим конкретно о гуманитарной ситуации. Активных боевых действий сейчас нет. С одной стороны, это, конечно, плюс. С другой — это обнажает все проблемы, которые копились и скрывались за сводками с фронта. Сейчас, например, в районах, непосредственно прилегаюющих к фронтовой линии, уже работают международные команды психологов, потому что там люди массово переживают посттравматический синдром. Если в начале войны главная проблема была, как не дать людям умереть с голоду, то сейчас главная проблема, как вернуть им интерес к жизни, заставить заботиться о себе. У них начинается апатия, и порой даже в бедственном состоянии человек не прилагает никаких усилий, чтобы помочь себе.
Еще одна страшная вещь — это то, что люди начинают привыкать к существующему положению вещей. Поэтому будет довольно сложно убедить их в преимуществах восстановления статус-кво. Те, кто остался, как смогли, устроились в новых условиях. Я имею в виду тех, кто сохранил дееспособность. Многие начали зарабатывать на войне и на том, что с ней связано. Чем жестче попытки блокады неподконтрольных территорий, тем выше заработки тех, кто находит обходные пути.
Пенсии и зарплаты бюджетникам там сейчас выплачиваются?
Нерегулярно. Я до сих пор считаю большой ошибкой Киева ликвидировать все свои структуры в тех районах, где нет украинского силового контроля. Этот вакуум теперь заполняется самопровозглашенными республиками. Сейчас в Донецке, например, в бывших помещениях украинских банков работают отделения «Республиканского банка ДНР».
То же самое происходит и с бюджетной системой. Управлять этой системой у представителей «ДНР» и «ЛНР» получается плохо, поэтому выплаты проводятся нерегулярно. Они могут где-то найти деньги и пару месяцев выплачивать пенсии и зарплаты бюджетникам, а потом несколько месяцев вообще ничего не платить. К тому же валюта, в которой производят выплаты, зависит от того, где и как им удалось найти деньги. Были случаи, когда на неподконтрольных территориях пенсии платили в долларах. Но, снова-таки, не всем. А потом и вовсе прекратили выплачивать.
Если бы украинская финансовая система там осталась, получается, киевской стороне пришлось бы передавать деньги тем, с кем она воюет?
Необязательно. Честно говоря, я не знаю, как должен выглядеть этот механизм. Я исхожу из слов международных миссий, которые прошли уже не один военный конфликт и имеют в своем запасе массу решений, как могут действовать базовые институты, необходимые для обслуживания мирного населения, в подобных условиях. Эта работа могла бы происходить при международном посредничестве, и, насколько я знаю, такие предложения украинскому правительству поступали. Но Кабмин к этим предложениям не прислушался и выбрал курс на блокаду.
Какие нынче общественные настроения в Донецке по поводу настоящего и будущего?
По поводу будущего у нас установилось полное согласие: все хотят мира. Этот запрос настолько силен, что люди уже согласны на мир в любой форме, как бы это ни выглядело политически. Из-за страха и нежелания провоцировать конфликты между собой нынче дончане не очень стремятся говорить друг с другом о своих идеологических взглядах. Зачем тебе знать политическую позицию собеседника, если завтра он, возможно, поделится с тобой последней пачкой макарон?
Здесь также нужно подчеркнуть, что подавляющее большинство местных жителей не взяли в руки оружие — ни на одной из сторон. Даже по самым высоким оценкам штаба АТО, непосредственно на стороне «ДНР» и «ЛНР» воюют полпроцента жителей неподконтрольных территорий. Всего лишь полпроцента. И это при том, что сегодня в этих районах единственным местом, где стабильно выплачивают деньги, остаются вооруженные формирования.
В Донецке отсутствуют массовые антиукраинские настроения. Это подтверждается тем, что у местных жителей остаются паспорта граждан Украины, и многих из них этот статус вполне устраивает. Самое страшное, что люди начинают привыкать к текущей ситуации, приспосабливаться к ней. Поскольку в условиях местного вакуума здешней властью себя объявила «ДНР», то, чем дальше идет время, тем больше местных жителей с этим внутренне соглашаются.
Обстрелы города в Донецке приписываются в основном украинской армии?
Во всех отчетах международных миссий говорится одно и то же: ни с одной из сторон не зафиксировано актов целенаправленной атаки на мирное население, но тем не менее обе стороны в ходе боевых действий допускали инциденты, которые приводили к гибели мирных граждан. Грубо говоря, речь идет о промахах. Это неизбежно, когда идет война в таком густонаселенном и высокоурбанизированном регионе, как Донбасс.
Это выводы экспертной среды, а что в общественном сознании?
В общественном сознании все случаи обстрелов населенных пунктов, находящихся под контролем «ДНР» и «ЛНР», как правило, приписываются местными жителями украинской армии. Есть такая убежденность независимо от тех или иных контраргументов. Но если говорить объективно, то все, конечно, сложно.
Чем занимается ваша организация?
Наша организация «Ответственные граждане» была создана в июне прошлого года. Изначально ее основателями были четыре активиста. Насколько это было в наших силах, мы взяли тогда на себя функции, которые не могло и по-прежнему не может выполнять на неподконтрольных территориях украинское государство. Это — социальная защита граждан. И прежде всего — самых не защищенных: пенсионеров, одиноких стариков, инвалидов, матерей-одиночек. Сейчас в нашей организации уже примерно сорок активистов.
Сначала мы помогали людям продуктами и средствами первой необходимости. С появлением крупных миссий мы практически отказались от продуктовой помощи, поскольку наши объемы на ситуацию уже не влияли. Сейчас мы помогаем людям средствами первой необходимости, которые не могут обеспечиваться ни государством, ни другими гуманитарными миссиями, поскольку вне их мандата. Речь идет об адресной поддержке медикаментами, средствами дезинфекции и гигиены.
Также мы являемся локальными партнерами всех международных миссий, которые сейчас работают в неподконтрольных районах. Ну, и ведем собственную гуманитарную деятельность на пожертвования граждан, за что им огромное спасибо.
***
Реквизиты для желающих оказать помощь страдающим мирным жителям в зоне боевых действий на Востоке Украины:
«ПриватБанк»: номер карты — 5168 7423 4873 6798, владелец — Евгений Шибалов.
«Перший український міжнародний банк» («ПУМБ»): номер карты — 5167 5463 0110 0244, номер карточного счета (для зачисления средств в национальной валюте) — 26256975914036.
С реквизитами для зачисления средств в других валютах можно ознакомиться на официальной странице общественной организации «Ответственные граждане» в Фейсбуке.
