Общественный деятель из Донбасса, представитель общественной организации «Центр UA» и политический аналитик Валентин Красноперов, — о том, можно ли считать войну на Донбассе гражданской, что ждет студентов на территории «ДНР» и «ЛНР», а также о том, как украинский «третий сектор» способен помочь государству в возвращении оккупированных районов.
В какой мере конфликт на Востоке Украины можно считать гражданской войной?
Если бы не было внешнего влияния, вообще не приходилось бы говорить об элементах гражданской войны на Донбассе. Сегодня я не вижу в Украине реальной конфронтации между теми или иными большими социальным общностями внутри страны — например, «пролетариат против буржуазии», «красные против белых» и т.д. Сейчас в нашей стране на серьезном уровне мобилизовано и организовано национально-демократическое сообщество. Есть разные группы населения, которые смотрят на нынешнюю ситуацию иначе, но они разрознены. А гражданская война — это когда внутри государства есть, как минимум, два противоборствующих лагеря с высоким уровнем мобилизации и организованности. Эту «вторую группу» в Украине пытается создать соседнее государство, но дальше отдельной территории у него это не получается.
Я считаю, что нынче Украине не угрожает гражданская война. Результаты парламентских выборов показали: подавляющее большинство избирателей отдали свои голоса промайдановским партиям. Что касается Донбасса, то после победы Майдана там была почва для социального взрыва, но, еще раз повторюсь, ничего бы не было без воздействия извне. События на Востоке страны не стали гражданской войной, это гибридный конфликт. К примеру, в одном из своих интервью мэр Мариуполя Юрий Хотлубей рассказывает о том, что весной в столице Приазовья активно работали представители российский спецслужб, которые организовывали прокремлевские акции, чтобы раскачивать ситуацию. И это, естественно, касается не только Мариуполя. Есть реальные свидетельства людей. Я уверен, что позже много чего расскажет в этом контексте и донецкий мэр Александр Лукьянченко.
Я помню мартовские настроения дончан, недовольных Майданом; никакие «новороссии» они поддерживать не собирались. Ситуация заметно раскачалась уже в конце марта — начале апреля, когда массово приезжали в шахтерскую столицу «сторонники федерализации» из Ростовской области. Еще один немаловажный момент: сегодняшние военные подразделения «ДНР», которые преимущественно состоят из жителей Донбасса, как правило, выполняют охранную фунцкию — в боевых действиях они практически не принимают участия. А военные, наступательные операции в основном связаны с представителями РФ.
Какие перспективы сегодня у студенческой молодежи, остающейся на территории «ДНР» и «ЛНР»? Какие альтернативы в данной ситуации предлагает украинская сторона?
Многие донбасские вузы переехали в другие города страны. Украина предлагает студентам из Донецкой и Луганской областей продолжать обучение в них. Немало уже приняли переселившихся студентов разные украинские университеты, не только киевские.
Перспективы студенческой молодежи, которая остается на территории «ДНР» и «ЛНР», плохие. Едва ли Россия будет вводить тамошние «вузы» в свою систему образования. И то, что эти «вузы» возьмут на баланс каких-нибудь частных университетов или институтов где-нибудь в Ростовской области, — тоже маловероятно. Все это может обернуться для всей российской системы образования серьезными санкциями.
Возьмет ли, на ваш взгляд, Россия полностью на себя финансирование оккупированных районов?
«ДНР» — это ни Приднестровье, ни Южная Осетия, ни Абхазия. Население Приднестровья — 500 тысяч человек, Абхазии — 240 тысяч, Южной Осетии — 50 тысяч. А на оккупированных донбасских территориях на данный момент остается приблизительно 3,5 — 4 миллиона жителей! Донетчина и Луганщина были очень сильно интегрированы в украинскую экономику. В захваченных районах не будет никакой жизни, если произойдет окончательный разрыв с Украиной. По данным за первую половину текущего года, более 32% донбасского экспорта шло в Европу (в страны СНГ — менее 22%). Куда теперь будут идти 32%? Если же Россия возьмется полностью финансировать районы, подконтрольные «ДНР» и «ЛНР», это уже может потянуть ее экономику ко дну.
Как сегодня гражданский сектор Украины может способствовать налаживанию жизни на освобожденных территориях и возврату захваченных районов?
Украина должна переходить к демократическому управлению — когда люди не ждут, что власть придет и все за них сделает, а могут решить свои проблемы самостоятельно. Государство, в свою очередь, должно создавать для граждан условия и возможности для достойной и свободной жизни. В советской системе эта свобода уничтожалась, что привело к негативным гражданским реалиям постсоветского периода. Сегодня общественные организации могут стать неким переходным звеном: через них у людей будет возможность приобщаться к демократическим формам социальной жизни. Хочется надеяться, что в дальнейшем представители украинского «третьего сектора» будут активно помогать в этом жителям донбасских районов, подконтрольных Киеву.
Что касается оккупированных территорий, то единственная, по сути, возможность их возврата в украинскую систему заключается в том, чтобы создавать на донбасских землях, находящихся под контролем Киева, достойные условия для социально-экономической и гражданско-политической жизни. Но для этого нужно, чтобы такие условия создавались по стране в целом. А на освобожденных территориях Донбасса сегодня, на самом деле, очень много проблем: «крышевание», произвол правоохранительных структур, негативное поведение представителей добровольческих батальонов и другие.
Есть СМИ, есть западный мир, и украинское государство не сможет проигнорировать ситуацию, если, например, какая-то община в Доброполье встанет и скажет свое слово. Тогда любые приехавшие туда представители силовых структур и батальонов будут уважать мнение этой общины и опасаться в том или ином случае нарушать права людей.
Ваша организация, «Центр UA», сейчас занимается гражданским проектом в Донецкой области. В чем его суть и цель?
Мы работаем с общественными организациями на севере Донетчины — в Краматорске, Славянске, Красноармейске, Доброполье, Константиновке и других городах. Наша задача — помочь им объединиться, а также предоставить базу, чтобы они могли влиять на местную и центральную власть, и начать улучшать жизнь людей в своих городах. Наш главный тезис в данной ситуации заключается в том, что украинский флаг должен символизировать нормальные условия для жизни людей.
