Недавно компания Google обнародовала статистику запросов жителей Украины в Глобальной сети. В соответствии с ней
Жаль, что насладиться своей славой ей не суждено. Всё закончилось. Вот и преступники недавно получили по заслугам. Наступает время книг и мемуаров. «Погреться у погребального костра» изъявили желание уже четверо николаевцев: Юрий Круцилов — один из организаторов митингов в поддержку Оксаны Макар, Татьяна Суровицкая — мать убитой девушки, писатель Сергей Гаврилов и драматург, телережиссёр Юрий Любаров. Последние двое откликнулись на предложение немецкого издательства «Глобус», которое заинтересовалось этим резонансным событием в Украине. С ними-то «Фраза» и решила пообщаться о происходящем, о будущей книге, жизни в Городе корабелов и многом другом.
Скажите, как так получилось, что вы ввязались в проект под названием «Роман об Оксане Макар»?
Юрий Любаров: Я уже говорил об этом во многих интервью. Повторю. У нас с Сергеем был совместный удачный проект, самая красивая книга о нашем городе за всё время его существования — «Николаев — 220». Великолепное издание, редкие фотографии, правильное сочетание достоверных фактов и беллетристики. Книга разлетелась по всему миру: от Канады до Австралии. Эта книжка попала к немцам в Нюрнберг. В реквизитах есть мой электронный адрес, и они вышли к нам с предложением. Мы, естественно, сразу же отказались...
?!
Юрий Любаров: Ну, во-первых, об этой трагедии в те дни достаточно много говорили в печатных и электронных СМИ. Интимное горе стало публичным и опошлилось, как всё, до чего дотрагиваются журналисты. Естественно, ситуация вызвала рвотный рефлекс у всех нормальных людей. Не хотелось в общем хоре обострять негативный ажиотаж вокруг города.
Однако немцы — народ основательный. Они повторили предложение и... решили согласиться с нашими условиями.
И что же это за условия?
Юрий Любаров: Здесь нет никакой тайны. Во-первых, это должна быть крупная литературная форма — роман. Во-вторых, исключить из содержания любую журналистскую публицистику, то есть представить художественное произведение о Николаеве. В-третьих, сюжет будет развиваться исключительно в нашей фабуле и с нашей драматургией. Издатели согласились. Мы выслали им синопсис (краткое содержание) будущей книги. Теперь работаем...
Вас не смущает, что эта книга, еще не будучи написанной, уже вызвала общественное отторжение?
Юрий Любаров: Это вопрос, наверное, к Сергею. Он журналистов не любит ещё больше, чем я.
Сергей Гаврилов: Ситуация, действительно, абсурдная. Готового продукта нет, а критических статей набралось на целый сборник...
Вот недавно к ним присоединился и известный публицист Андрей Кокотюха, разместивший в Сети статью о стремлении некоторых пишущих людей «погреть руки» на резонансных убийствах Оксаны Макар и охранников «Каравана». В контексте его материала вы причислены к этой категории.
Сергей Гаврилов: Как раз перед вашим звонком прочел этот материал. Могу только пожать плечами. По Аристотелю, литературная критика — толкование произведения. Если нет предмета толкования — нет и критики. Я не знаком с автором и никогда не читал того, что им написано, однако статейка агрессивная и посвящена мотивации нашей работы...
Кстати, по поводу мотивации. Юрий Любаров так и не ответил на вопрос о деньгах...
Сергей Гаврилов: И правильно сделал, что не ответил. Если интересует какая-то конкретная цифра нашего гонорара, то озвучивать ее принципиально не буду. Могу только сказать, что это не та гигантская сумма, которая грезится журналистам. Мы оба зарабатываем достаточно, чтобы не заниматься грязной работой — «греть руки» на погребальном костре маленькой николаевской девочки.
Подумайте сами, сколько могут заплатить двум каким-то провинциальным авторам за роман?.. Мотивируют не деньги, мотивирует именно то, что эта работа не грязная. Юра здесь прав, если бы издатели не согласились на наши условия, никакие бы деньги не заставили писать о родном городе гадость. В конце концов, я живу здесь тридцать лет, Николаев для меня — Родина, а Юра, вообще, родился тут... на всякий случай...
Хорошо. Материальная мотивация для вас не главное. А что главное? За что боретесь? И каков общий замысел вашего романа?
Сергей Гаврилов: Это вопрос, наверное, опять к Юре. Он вдохновитель проекта и уговорил меня попробовать ликвидировать последствия «городской катастрофы», сложившейся вокруг убийства Оксаны Макар. И вообще, речь в книге идет вовсе не об этой маленькой девочке...
О чем же?
Юрий Любаров: Николаев в своей
Первый был в позапрошлом веке, когда после Крымской войны России запретили строить корабли на Черном море. Тогда город почти умер и сумел возродиться только во время открытия свободной хлебной торговли. Второй — после Октябрьского переворота и гражданской войны. До 1927 года судостроительные мощности Николаева не были востребованы полностью. И третий, самый жестокий — последние 22 года. Украина — не очень большое государство. Ей не поднять корабельную тяжесть, рассчитанную на нужды громадной империи. Поэтому все нынешние игры с фрегатами для украинских ВМС выглядят ностальгическими упражнениями политиков, которые забыли, в каком мире живут.
Мы уже давно не столица корабельного края, нам никогда не построить новых дредноутов и авианосцев. Наши верфи, к сожалению, умерли. Большинство предприятий местной промышленности — банкроты. Инженеры-конструкторы, нормальные работники или мигрировали в поисках лучшей доли, или развращены поденной мелочной торговлей на рынках. Идет тупая, ежедневная психологическая ломка городской общины. Трудно жить в эпоху перемен...
Не было бы убийства Оксаны Макар — нашёлся бы другой повод выплеснуть стрессовый негатив на площадь. Содержание романа именно об этом, а не о том, как адвокаты упражняются в судах и «кто кого и как». Мы рассказали немецким издателям о своем замысле, они согласились с нами. Вот и всё.
Когда произведение пишут сразу два человека, всегда интересна технология. Как это происходит? Вы что, все время находитесь вместе?
Юрий Любаров: Пусть Сережа говорит. Мне приходится подстраиваться под него.
Сергей Гаврилов: Нет, вместе не находимся. Мы не Стругацкие и не братья Вайнеры. У нас просто. Я делаю свою половину, Юра — свою. Потом соберемся у кого-нибудь на даче и приведем всё к общему стилистическому знаменателю.
Действие в романе происходит в разных уголках планеты. Где-то ездил я, где-то Юра. Мы исходим из географии сюжета. Потому решили, что наша книга должна быть рукописным кино. Открываешь страницу и... начинаешь смотреть фильм. Для достижения этого результата текст должен быть предельно парадоксальным. Если читатель будет отвлекаться — до свиданья — мы своей цели не достигли...
И когда же ваше «рукописное кино» планируется выпустить в прокат?
Юрий Любаров: Сергей уже заканчивает свою часть, а мне придется напрячься, чтобы уложиться в договорные сроки — к началу февраля. Немецкие издатели получат книгу немного раньше. Если удастся договориться с украинскими агентами, то горожане увидят книгу в марте. Если не получится с типографией в Украине, то спокойно выложим свою рукопись в Сеть. В конце концов, не все в мире измеряется деньгами. Наша задача — рассказать правду о городе. Никто не собирается «греться у погребального костра» погибшей девочки.
