Должность детского омбудсмена для Украины совершенно новая. Институт защиты прав несовершеннолетних граждан был создан при президенте менее года назад и возглавил его Юрий Павленко, молодой, но достаточно опытный, как для своих лет, политик. В свое время он возглавлял Министерство семьи, детей и молодежи, удержался в этом кресле и после реорганизации — слияния двух министерств (Минсемьи, молодежи и спорта), проработав аж в трех правительствах — Юлии Тимошенко, Юрия Еханурова и Виктора Януковича.
Как работается некогда оппозиционному к действующей власти политику, который первые свои имиджевые дивиденды «зарабатывал» на Майдане, в команде оппонентов? На кого приходится жаловаться главе государства в ходе защиты детских прав в Украине и научилась ли Украина не нарушать права своих самых маленьких граждан? Об этом и многом другом — в эксклюзивном интервью «Фразе» рассказал первый детский омбудсмен страны Юрий Павленко.
Юрий Алексеевич, свое первое дело на должности главного защитника украинских детей помните?
Первое мое дело «нарисовалось» уже в первый день моей работы. 12 августа ко мне обратилась общественная организация из Черниговской области (Борзнянский район). Местная власть там решила расформировать детский дом семейного типа, а детей распределить по интернатным заведениям. Дети собирались сооружать баррикады, а ко мне обратились с просьбой остановить их выселение из занимаемого помещения. На тот момент у меня еще не было даже собственного кабинета, служебного телефона, о проблеме мне сообщили на мобильный телефон.
А в чем проблема состояла?
Первое — это то, что нормативно не была урегулирована деятельность семейного дома, организованного общественной организацией. Получается, что дом семейного типа согласно действующему законодательству как бы существовал незаконно. Во-вторых, в помещении, где 10 лет назад, изначально, был за деньги шведских граждан организован приют для беспризорников, раньше находился детский садик. Когда детсад решили восстановить, местная власть ничего лучше не придумала, как детей разогнать по интернатам. А ведь дети там жили с
Я так понимаю, к вам за помощью обратились знакомые по прежнему месту работы в Кабмине, раз они звонили на мобильный телефон?
Да, люди просто прочитали в газете информацию о моем назначении на должность и сразу решили обратиться напрямую, на следующий день с утра. А их как раз на 12 число собирались выселять. Я остановил все действия по выселению и через день прибыл туда для проведения переговоров и поиска решения в пользу детей. За стол переговоров пришлось усадить прокуратуру, местную власть и родителей этого детского дома. Были приняты все необходимые решения для урегулирования конфликта и разблокирования конфликтной ситуации. Сегодня в том доме уже сделали ремонт, узаконили вопрос с помещением, счастливы все — и дети, и взрослые.
А последнее дело, которым вы занимались?
Последнее?.. Сложно сказать, я вот взял папку с обращениями, поступившими за вторую половину дня сегодня. Если я начинал с одного обращения в день, то сегодня (считает дела, — Авт.) — 15 обращений, поступивших только в послеобеденный период. Они все разные.
Утро у нас начинается с того, что мы сортируем поступившие дела по направлениям. У меня 7 человек в офисе работает и каждый ведет определенное направление, разрабатываем план действий по каждому заявлению. Вот, первое дело, например, касается ребенка-инвалида, который не может принять участие во вступительной кампании 2012 года. Это обращение пришло официальным путем — письмом на Банковую. Следующее обращение поступило по электронной почте — на страницу уполномоченного Президента по правам ребенка на сайте главы государства. Здесь — папа пишет о том, что он осуждает отцов, не заботящихся о своих детях, и поддерживает ужесточение ответственности за недобросовестную уплату алиментов. И в то же время жалуется на нарушение своих родительских прав: он, дескать, платит алименты регулярно, а мать ограничивает его право на свидания с ребенком.
Еще вот есть обращение ребенка: «...я не хочу видеть своего папу и не хочу больше с ним никогда не встречаться...», — зачитывает Юрий Павленко послание. — Я так понимаю — здесь внутрисемейный конфликт между мамой и папой. Следующее обращение касается ратификации в Украине конвенции Совета Европы по защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия. Есть также обращение от уполномоченного по правам ребенка при Президенте Российской Федерации господина Астахова. Он в рамках межгосударственных отношений просит содействия для общения отца с ребенком, который проживает с матерью-украинкой в Германии. Вопрос о соблюдении прав ребенка. Вот письмо из Сумской области, в котором облгосадминистрация сообщает о положительном разрешении вопроса насчет обеспечения ребенка-инвалида путевкой на лечение и оздоровление, я ходатайствовал о предоставлении ребенку путевки. Вот — ответ из МВД относительно реакции милиции на похищение малолетнего ребенка отцом и вывоз его в Ливан.
Кроме официальных обращений, есть сообщения, которые приходят на страницу в Фейсбуке. Мама, например, троих приемных детей поднимает вопрос равенства в оздоровлении усыновленных и родных детей и недопущении дискриминации, как одних, так и других.
Я так понимаю, ей дают путевки на приемных, а на родных нет?..
Да. Так нельзя. Это будет отрегулировано в соответствующем распоряжении Президента Украины. Я, к слову, ко всем обращениям, поступившим как официальным путем, так и через страницу в Фейсбуке, отношусь равноценно. И вот еще, мне помощники подсказывают, еще было 10 обращений телефонных. Они точно также регистрируются. Но в телефонном режиме чаще всего просят проконсультировать по тому или иному вопросу или же вопрос касается оперативного реагирования на проблему. Бывают ситуации, когда необходимо немедленное вмешательство детского омбудсмена. Тогда либо я, либо сотрудники офиса немедленно включаются в систему защиты ребенка. Проблемы — от отключения света в квартире, доме, до просьбы о личном приеме, дескать, только при личной встрече человек может рассказать о своих бедах.
В прошлом году Украина рапортовала перед Европой о соблюдении прав детей в канун
Мы как раз рассматриваем возможность создания в каждом регионе представительства детского омбудсмена. На этой неделе по нашему приглашению приезжает делегация экспертов Совета Европы, чтобы максимально с нами отработать лучший опыт тех стран, где подобный институт существует уже десятилетиями. Нас интересует организация работы как на центральном уровне, так и на региональном — реагирование на жалобы, изменения в законодательстве. Это — одно из заданий, которые я ставлю перед собой по созданию сети. Но, пока этого нет, это не значит, что институт детского омбудсмена в Украине не имеет коммуникации с регионами. За это время я уже сделал инспекционные поездки по всем областям. Нами создана система мониторинга нарушения детских прав в каждом регионе, которая состоит из трех источников информации. Первое — это официальная информация из облгосадминистраций, районных, городских, и центральных — министерств и ведомств. Второе — это альтернативная информация общественных организаций, работающих в интересах детей, — как на местах, так и на общеукраинском уровне. И третье — это непосредственно жалобы и обращения граждан: детей и их законных представителей.
С общественными организациями, не являющимися сегодня моими официальными представителями в регионах, мы находимся в постоянном контакте, в том числе и по поводу получения независимой от власти информации.
Кроме того, серьезные задания поставлены перед главами обладминистраций. Кстати, заместители глав облгосадминистраций являются моими официальными представителями в части соблюдения прав детей на местах. 11 мая был проведен дневной семинар-совещание с чиновниками по поводу конкретного исполнения заданий, поставленных президентом в сфере защиты прав детей. Хотя я очень серьезно отношусь и к службам по вопросам детей в городах, районах, областях. Проведено обучение их сотрудников, чтобы они более оперативно и эффективно реагировали на проблемы, с которыми сталкивается ребенок.
Вы как-то согласовываете свою деятельность с Уполномоченным по правам человека Верховной Рады?
Несколько дней назад мы провели встречу с избранным на должность омбудсмена Украины Валерией Лутковской и обсудили совместную организацию работы. Чтобы не было никакого даже намека на конкуренцию, в дискуссии мы договорились о моментах, когда нам необходимо действовать совместно. У нее одни полномочия, у меня — другие, и инструменты решения вопросов у нас разные. Но когда речь пойдет о соблюдении прав конкретного ребенка, мы будем объединять и наши возможности, и наши инструменты для восстановления прав маленького гражданина.
Ваше отношение к использованию детей в политических акциях протеста (школьников, студентов)... Впереди — горячий сезон, выборы в украинский парламент...
Я считаю, что использование детей в конкретных политических акциях конкретных политических партий недопустимо! Вместе с тем, Конвенция ООН по правам ребенка предусматривает, что дети все же привлекаются к общественной деятельности, они должны быть активными гражданами. Поэтому, с точки зрения гражданской активности детей, — это нормально и допустимо.
А когда родители взяли детей за руку и привели под Кабмин, Верховную Раду, и требуют, к примеру, решить их жилищный вопрос? Как было в ситуации с жертвами молодежного кредитования, которые благодаря государству оказались в долговой яме и без жилья?..
Дети также являются участниками этих программ. Естественно, есть ответственность и родителей, и правоохранительных органов, и органов власти, чтобы какое-либо участие ребенка в акции протеста не нанесло вред жизни и здоровью детей. Если честно, в свое время, активно занимаясь политической деятельностью, я тоже время от времени на политические акции брал своих сыновей. Они почти всегда были со мной, но, однозначно, там, где им ничего не угрожало.
А как часто вам приходится нарушать права собственных детей? Ремнем воспитываете?
Тьху-тьху-тьху, ни разу ремень не использовал в воспитательных целя. Вот старшему сыну — десять, младшему — семь. И я ни разу к ним не применял методы физического насилия. Нет, ни на гречке они у меня не стояли, ни ремнем не бил... Я знаю по себе, что это не дает желаемого результата.
Мои дети нормально реагируют на определенное принуждение. И это, кстати, предусмотрено в законодательстве, в конвенции ООН: принуждение по отношению к ребенку, для того, чтобы его изучить, научить, не дать возможность ему сделать какие-то неправомерные действия. Конвенцией ООН по правам ребенка, в частности, определяется, что ребенку для полного и гармоничного развития необходимо расти в семейном окружении, в атмосфере счастья, любви и понимания.
Что вы имели в виду, когда сказали — на собственном опыте... Вас били родители?
Не так часто, но...
Хотите сказать, что в отношении вас родители нарушали ваши права ребенка?
Тогда это не было запрещено законом. А сегодня — физическое наказание ребенка запрещено законом. К сожалению, бывали ситуации, к счастью — не так часто... Но, я отдаю должное родителям, они всегда извинялись за ЭТО. Было несколько таких ситуаций... Я могу сказать, что это плохо. Для меня более важным было их извинение. Важнее было то, что они меня все-таки выслушивали и объясняли мне, в чем же я был неправ, чем их мгновенная эмоция по наказанию.
Если говорить о принуждении, то не нужно путать принуждение с насилием и наказанием. Согласно Закону Украины о предотвращении насилия в семье родительское насилие, собственно, запрещается вообще, исполнение наказания возлагается на государственные органы, а принуждение, понятно без избиения, остается одним из методов воспитания.
Как вам работается в команде бывших политических оппонентов?
Я имею сегодня возможность эффективно работать. Чувствую доверие и поддержку. Собственно, в первую очередь президента, его Администрации, Кабинета Министров и что, не менее важно для меня, в своих действиях я получаю поддержку и тех политических сил, которые декларируют свою оппозиционность. Защита прав детей — это то дело, которое объединяет все политические силы. Тем более, если мы проанализируем программы всех политических партий, то задания, касающиеся детей, у всех идентичны.
То есть — тут нет даже поводов для ссор...
Нет.
Часто ли власть не обращает внимания на ваши замечания? Часто ли игнорируют вас как самого главного защитника всех украинских детей?
Нет такого, чтобы власть игнорировала, не бывает. Временами есть недостаточное понимание требований и не всегда эффективное исполнение законных требований. Хотя определенное время было, как бы это сказать, несерьезное отношение. Но за девять месяцев работы мне удалось эту проблему преодолеть. Должен признать, что многие детские проблемы удается сегодня урегулировать очень быстро, иногда восстановить права ребенка можно просто в телефонном режиме.
Кроме того, инспекционные проверки также дают возможность решать на местах конкретные дела и вопросы по обращениям, поступающим в мой адрес. Хотя не всегда руководители местных органов власти, руководители подразделений знают законодательство, касающееся детских прав. Я уже не говорю о том, чтобы им активно руководствоваться и выполнять закон. Поэтому значительная часть моей работы — это учеба и разъяснительная работа, как правильно и лучше выполнить то задание, которое ставит президент. Уволить чиновника за невыполнение всегда легко. Очень трудно научить. Я больше склонен учить, объяснять, как поступить, чтобы не нарушить права ребенка. Ну и, наконец, практически все органы власти уже ознакомились с Положением об уполномоченном Президента Украины по правам ребенка, с его полномочиями и инструментами. Пунктом первым там идет то, что уполномоченный Президента Украины по правам ребенка обеспечивает осуществление Президентом Украины конституционных полномочий относительно обеспечения соблюдения конституционных прав ребенка.
Приходилось ли вам жаловаться президенту на каких-либо высокопоставленных чиновников?
Я регулярно, раз в два месяца, предоставляю президенту детальный отчет о своей деятельности с конкретными примерами, как по активной работе, так и бездействию центральных и местных органов власти. Далее — президент уже принимает решение и делает выводы по этой работе.
Можете назвать, конкретно кто-то поплатился своим креслом за бездействие?
Еще раз говорю — я не являюсь карательным органом. Первая задача, которую перед собой ставлю, — это вынудить власть, всех уровней, более активно выполнять действующее законодательство, Конвенцию ООН по правам ребенка, подготовить и утвердить необходимые изменения в отечественном законодательстве, чтобы оно работало еще более эффективно в отношении маленьких граждан...
