В медиасфере – новый скандал, на сей раз вокруг изображения Иосифа Бродского на стене санкт-петербургской школы. Скандал не имеет никакого отношения к искусству и к культуре. Это скандал – чисто политический.
Ибо Бродский как поэт – и от этого не деться никуда – фигура не столько литературная, сколько политическая.
«Какую биографию делают нашему рыжему!» – сказала по преданию Ахматова, когда Бродского судили за тунеядство.
Дальше была раскрутка безвестного в СССР «поэта-диссидента» западными СМИ, эмиграция в США, присвоение нобелевской премии. Всё это (как и мгновенное трудоустройство профессором Мичиганского университета), естественно, было обусловлено не литературными талантами (а их у Бродского я не отрицаю), но исключительно политикой.
Нобелевская премия по литературе вообще ни разу ещё не присуждалась за литературу. По крайней мере, за писателей русскоязычных можно ручаться. Бунин получил премию, как антисоветчик-эмигрант. Как следует из опубликованных несколько лет назад документов, Пастернак нобелевкой обязан ЦРУ. Шолохову дали премию в качестве «компенсации за Пастернака» и под прямым давлением СССР. Шита белыми нитками и хорошо известна история премии Солженицыну. Что же касается соответствия «высокого» звания лауреата с литературным талантом, то после онобеления Алексеевич, тут не о чем и говорить. Лауреатство и писательский талант не имеют друг к другу вообще никакого отношения. Нобелевка Бродскому 1987-го года – это чистая политика и более ничего.
На рубеже 1980-х и 1990-х сознательно разрушался «советский пантеон» литературных и политических деятелей. Их нужно было кем-то заменять. Объявили гениями Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Мандельштама. Нобелевская Бродскому – это настойчивый указ «просвещённого западного старшего брата», дескать, не забудьте этого. Этого не забыли, он теперь в школьной программе. Слом одной идентичности и авральная замена её вытащенными на свет божий безвестными именами – дело не новое. В 90-е точно так же поступали (и поступают сегодня) все новые государства, в т.ч. и постсоветские. В этом отношении Бродский схож с Бандерой, которого возвеличивают украинские власти.
Сегодняшний скандал вокруг Бродского с мгновенным переводом простого хулиганства в политическую плоскость – лучшее подтверждение сказанному. Бродского рисуют (и фанатично отстаивают нарисованное) не потому что Бродский поэт. А потому что – он политический объект. Вопрос стоит не «за граффити/против граффити». Вопрос стоит «Советский/антисоветский».
Любопытно и то, как 24 мая это было сделано. Без согласований, без учёта мнения противоположной стороны: нате. Проснитесь утром и любуйтесь. И не смейте пикнуть! Граффити с Бродским – вызов большинству. Нам опять показывают наше место. Чем любоваться всем гражданам – решает меньшинство, а прочих просто ставят перед фактом: сидите и терпите, быдло. Ватники, обитатели страны заборов.
Вот увидите, администрацию школы – а заодно и вышестоящие инстанции – ещё заставят извиняться за то, что они посмели выполнить букву закона! В этом отношении граффити с Бродским (а равно памятники Сахарову, Собчаку, Гайдару и т.п.) это примерно то же, что и пляски лезгинки на улицах русских городов: Демонстрация силы. Пир победителей. Горе побеждённым! Примерно так на Украине скидывали памятники и открывали новые.
Скажите, а «художник» понёс административное наказание? Кажется, так даже не ставится вопрос. Несмотря на то, что художественная ценность работы вызывает вопросы. Да и холодный деколь, метод работы художника Лукьянова, по некоторым оценкам наносит вред архитектуре.
Означает ли это, что каждый из вас может теперь нарисовать на любой стене всё, что считает необходимым? А вы попробуйте, что у вас получится? Людей снова делят на высших и низших. На тех, кто имеет право писать на заборах и тех, кто не имеет. Кто имеет право требовать восхищения тем, что нравится лично ему (нравится ли? В большинстве случаев новоявленные поклонники Бродского имеют о своём «кумире» самое общее представление), и на тех, кто не имеет права высказать даже сомнения в уместности такого восхищения.
Первые даже не делают попытки хоть как-то принять во внимание мнение вторых. Есть одно мнение – наше, либеральное. Все остальные – унтерменши, ватники, быдло. Украинские братья наших либералов употребляли термин «колорады». Либералы и впрямь ведут себя в точности как бандеровцы из анекдота: «А если они нас?», «Так а нас-то за шо?».
В 1937-м году многие тоже не понимали «за шо». Искренне не понимали. И их идейные потомки не понимают часто по сию пору. За что? Да за всё.
P.S. Ну, а мы поняли, наконец, где подлинное место Бродского в русской литературе. Место по гамбургскому счёту. Без усилий ЦРУ, Нобелевского комитета и либеральных пропагандистов. Место Рыжего без искусственно созданной биографии. И место его, как выяснилось, – на грязной заплеванной стене.
