Можете представить шумное празднование дня рождения в больничной палате, когда при этом сам именинник находится в коме с неизлечимым смертельным диагнозом? Нет? Тогда рекомендую внимательно пересмотреть хронику празднования столетия окончания Первой мировой войны, прошедшую в Париже в минувшее воскресение. Ибо пока комментаторы обсуждали архиважные вопросы рукопожатий, опозданий и костюмов глав государств, анализировали глубокомысленные высказывания президента Макрона о национализме, или роли стран во Второй Мировой войне, Иран был отключен от международной платежной системы SWIFT, а Израиль организовал провокацию в Газе, разрешившуюся взаимными ракетными обстрелами с перспективой перерастания в большую войну, с участием не только региональных тигров, но и мировых сверхдержав.
Между тем, сходство сегодняшней международной обстановки с событиями, предшествовавшими началу Первой мировой давно стали общим местом. Тогда все развивалось примерно также: абсолютная зависимость власти от денежных мешкову, неконтролируемый рост спекулятивных капиталов, попытки свести кредит с дебитом за счет накачивания оборонной промышленности, решить внутренние противоречия и направить агрессию масс против соседей, колонизация слабых. И все это на фоне взаимных улыбок лидеров и даже их родственных связей. Не буду описывать трогательные отношения царя Николая и кайзера Вильгельма — отношения кузенов, так напоминающие «мужскую дружбу» президентов Трампа и Путина не обсуждал только ленивый. Тут гораздо интереснее сходство работы медиа сегодня и в начале прошлого столетия.
Такой же националистический угар и надувание щек — дескать, мы всему миру покажем, те же пустопорожние разговоры, как уже завтра непримиримые геополитические противники объединятся против своих вчерашних союзников, тянущих станы в никуда. Та же умиление и пафос в описании церемоний и костюмов начальственных лиц, как бы подчеркивающие ничтожность простого человека в сравнении с этими небожителями и ощущение нашей неспособности что-либо изменить. Как пел Окуджава: «Красная попона, крылья за спиною — как перед войною». Чем вам не песня про Путина и казчий хор, Трампа с его филиппиками в Твиттере, или щенячий восторг простых французов на площади от рукопожатия президента Макрона. А еще бесконечные поиски смыслов в жестах, элементах декора, поворотах головы политиков якобы первого эшелона, которые уже давно ничего не решают, и ничего из себя не представляют.
Ведь по большому счету нет разницы, опоздал ли Путин «как барин к холопам», «как Ющенко к императору Японии, заглядевшись на пчел с горы Фудзи», или собирался впопыхах, да так что правая штанина застряла в носке. Проигнорировал Дональд Трамп президента Порошенко, или просто не узнал, как пожилая француженка не узнала Ангелу Меркель, ошибочно приняв ее за Бриджит Макрон. Все это постановочные эпизоды, за которыми очень легко прятать суть: международные отношения сегодня мало чем отличаются от первой половины 1914 года, а значит и праздновать больше нечего. Что по большому счету, новая мировая война идет не первый год. В Сирии, Ливии, в Западной Африке и многих других горячих и не очень точках. Что живем мы в мире, где вопрос президента США «Почему мы не можем просто завоевать Венесуэлу?» не кажется таким уж диким, а география международных конфликтов с участием сверхдержав, прямо, или косвенно поддерживающих своих прокси готова в любой момент расшириться в разы, а большие армии за их спиной худо-бедно соблюдающие договоренность не стрелять друг в друга — схлестнуться в ожесточенной схватке. Северная Корея, Иран, Тайвань, острова в Южно-китайском море... Да хоть та же Бразилия, где совсем недавно к власти пришли силы, позиционирующие себя в качестве наследников хунты, как, призывающие к расстрелам без суда и следствия, и где уже завтра могут восстать фавеллы. Да хоть в той же Украине, где еще совсем недавно среди политиков и политологов бытовала мода хвастать тем, что именно в Киеве был дан старт третьей мировой войне.
Так что же все-таки праздновали лидеры? Возможно, это было просто протокольное светское мероприятие, не имевшее никакого смысла, кроме обмана собственных граждан. Дескать, политикам в последний момент удастся найти компромисс. Пусть им давно уже не о чем договариваться, как кузенам Ники и Вилли.
Вот, например, миротворцы ООН.... Многие, в той же Украине, возлагают огромные надежды — дескать, придут миротворцы и все решат. Вот только международная практика свидетельствует о том, что никаких миротворцев не существует. Как минимум начиная с войны на Балканах, миротворческие миссии занимаются не разведением участников конфликта по углам, но попросту воюют за одну из сторон. Более того, как показал опыт российско-грузинского конфликта, любых миротворцев нетрудно втянуть в конфликт, если одна из сторон начинает действовать агрессивно.
Далее, их миротворческий статус легко ставится под сомнение — главное заручиться поддержкой глобальных СМИ. Так какой же мир способны принести эти люди, занимающиеся «писмэйкингом» (принуждением к миру) кроме дальнейшего кровопролития?
Еще одной особенностью Первой Мировой стало тотальное предательство народов Европы политическими элитами, в частности социал-демократическими, якобы призванными защищать интересы простого человека. Тогда они повсеместно призвали рабочих отказаться от классовой борьбы ради «национального интереса». Свою позицию они формулировали на основании защиты «прогресса». В частности во Франции, на похоронах убитого националистами социалиста и противника войны Жана Жореса, вдруг прозвучали призывы «национальному единству» и прекращению классовой борьбы. В итоге социалисты Жюль Гед, Марсель Самба и Альбер Тома заняли министерские посты в кабинете войны.
В Германии социал-демократическая фракция Рейхстага голосовала за выделение средств на ведение войны и военные кредиты. Опять-таки во имя «прогресса», противопоставляя себя отсталой России. Также голосовали и английские лейбористы, только боролись они за «прогресс» уже с «агрессивным пруссачеством». Русский революционер социал-демократ Плеханов призывал к полной поддержке правительства и говорил, что сегодня недопустима ни одна забастовка, ни одно протестное выступление. Его даже начали публиковать в черносотенных газетах. Исключение составили лишь маргиналы, вроде группы Ленина-Троцкого в России, Тельмана-Люксембург в Германии, и слабых социал-демократических партий в Сербии, Болгарии и Румынии.
Точно также действуют так называемые умеренные левые и сегодня. В частности партии Социнтерна в странах ЕС активно поддерживают антироссийскую, антииранскую и в целом антивосточную риторику, генерируемую ястребами в США и НАТО. И снова они объясняют свою позицию отсталостью России в вопросах трудовых отношений, а Востока в вопросах гендера. Антироссийский сантимент позволил даже закрыть глаза на украинскую и в целом восточноевропейскую декоммунизацию, или откровенную дискриминацию русского населения Прибалтики. При этом тезис о том, что антикоммунизм и дискриминация по национальному признаку являются явными приметой нацизма, никогда не ставился под сомнение западными социалистами. Впрочем, при необходимости всего этого можно не замечать, как никто не заметил принятия израильским Кнессетом закона об еврейском характере государства Израиль, фактически превращающий нееврейское население в людей второго сорта. Левые же в России нередко выступают даже большими националистами, чем сами националисты. Но апеллируют они уже не к «прогрессу», а к советскому прошлому и аллюзиям времен холодной войны. Разумеется, в такой атмосфере ни о какой защите интересов граждан речи не идет, а улицы по всему миру захватываются агрессивными негодяями, знающими, что выкрикивание патриотических лозунгов и размахивание флагами дает индульгенцию на любые преступления.
Касательно же упомянутых завсегдатаев красных дорожек и дипломатических раутов, так все эти люди, бесполезно суетящиеся, ищущие у соседа блох, раскачивающиеся на жердочке, кусающие друг друга за задницу, корчащие рожи и пытающиеся друг друга отдоминировать, больше походят на обезьян в зоопарке, чем на вершителей судеб мира. Пускай и одеты они в самые дорогие платья и пиджаки. И лишь титанические усилия сотен тысяч журналистов со всех уголков планеты способны предать им и их встречам видимость хоть какой-то значительности. Непонятно только зачем, ибо ни одного их жизненно важных вопросов, стоящих перед человечеством и вверенными им странами, они уже решить не могут, да и не хотят.
