Пари, Абана, Сакартвело... Так звучат на французском, испанском и грузинском языках всем нам хорошо известные географические топонимы Париж, Гавана, Грузия. Да и Україна по-русски звучит как Украина, не как Украйина. И Київ они называют Киев. И против этого здесь никто не возражает. Во всяком случае, мне о таких возражениях ничего не известно.
Многие топонимы звучат на разных языках по-разному.
И к такому положению вещей все во всем мире относятся более или менее спокойно. Нет, по каким-то политико-культурным причинам происходят переименования Бирмы в Мьянму и Камбоджи в Кампучию и обратно, но это скорее исключение из правил.
В обычных условиях в «устаканившихся» странах никому в голову не придет требовать от остального мира называть их столицу Пари, только Пари и никак иначе, кроме как Пари, и демонстрировать истерические припадки, услышав Пэрис или Париж...
И всем остальным, по большому счету, до лампочки, как французы называют свою столицу на своем родном языке. Никто из Германии, Англии или России им ничего не указывает и ничего от них не требует.
И это — нормально. Это понимают просто здравомыслящие люди, это понимают филологи. Так, директор Института украинского языка, д. ф. н., профессор П. Ю. Гриценко четко и однозначно заявил: «Питання передавання власних назв російською мовою належить до компетенції мовознавців Російської Федерації».
И вот в связи с этим вновь хочется спросить украиноязычную общественность: «Неужели есть кто-то, кто хочет и может запретить украинцам говорить „в Україні“? Неужели есть кто-то, кто требует, чтобы украинцы непременно говорили „на Україні“?».
Это родной язык украинцев, и только украинцы сами вправе решать, как они считают правильным на нем говорить. Украинцам никто в этом не указ. Украинцы — в своём праве. И никто не имеет намерения это право украинцев нарушать.
Но и украинцы не должны нарушать право русских и русскоязычных (в том числе и граждан Украины) говорить на своём родном языке так, как принято по его нормам: украинское «в Україні» на русский язык переводится как «на Украине». И это находится не в компетенции украинских мовознавців, а в компетенции лингвистов из Российской Федерации.
И политика здесь ни при чём...
