2016 год стал годом Сирии, в связи с чем я и высказываю искренние соболезнования гражданам этой страны. Российско-украинская война уже не интересует европейское сообщество и мир в целом. Забыта аннексия Крыма, забыто попрание международного права, забыты тысячи убитых и десятки тысяч искалеченных парней, защищавших Украину и грёбаные европейские ценности. В 20016-м Европа наблюдала за разрушением Сирии.
Раз, мальчик в карете скорой помощи...
Два, мальчик в карете скорой помощи...
Три, мальчик в карете скорой помощи...
Вы же христиане, взывали сердобольные активисты, спасите Сирию!
Раз, горит гуманитарный конвой...
Два, горит гуманитарный конвой...
Раз, российский авианалет...
Два, российский авианалет...
Башар Асад перешел красную черту! Россия перешла красную черту! Спасите Сирию!
Исчерпав лимит глубокой обеспокоенности, Европа ответила: 26 декабря из Берлина в Алеппо двинулся «Civil March for Aleppo». Как сообщает Deutsche Welle, участники марша, протестуя против войны в Сирии, пройдут четыре тысячи километров «балканским маршрутом», который прежде преодолели сирийские беженцы.
Я смотрю репортаж и умиляюсь: блондинки в вязаных шапочках, парни с яркими рюкзаками, белый транспарант «Ave Aleppo», купол зонтика в цветах ЛГБТ-сообщества (только дождя почему-то не видно). «Я не такая наивная, — говорит активистка марша, — чтобы думать, будто мы остановим войну в Сирии; но мы делаем то, что в наших силах». Лицо у девушки серьезное, мимика сдержанная, глаза лучистые. Она исполнена чувства ответственности.
Я смотрю эти кадры, и меня почему-то не покидает чувство дежавю. Слова активистки, словно отзвук иных возвышенных слов о мире во всём мире.
Эти молодые лица, омрачённые мыслями о гражданском долге; эти ноги, ступающие в сторону Азии, — всё это, как-бы уже-виденное... Ещё-бы! Это же Милан Кундера, «Невыносимая лёгкость бытия», марш мира — протест против войны в Камбодже! Как можно забыть этот злой и саркастический эпизод!
Нас не интересуют ваши политические разногласия! Нас заботят страдания мирных граждан! Мы — врачи, журналисты и деятели культуры, граждане европейских стран и Америки, — мы идем, чтобы, прежде всего, помочь обездоленным детям вашей страны, раздираемой гражданской войной!
Что осталось от этого марша? — спрашивает Кундера, — что осталось от людей, топчущих тропическую грязь, от их невысказанных мыслей и чувств, от правильных выражений их лиц перед телекамерами и таких же правильных слов? Только фотография голливудской звезды с желтым ребенком на руках. Остался только китч, резюмирует Кундера. Мы все, пишет Кундера, прежде чем превратится в ничто, превращаемся в китч.
Я люблю тексты Кундеры, но тут возьму на себя смелость сделать уточнение. Да, Кундера прав, всё превращается в китч. Однако, в некоторых случаях, этот процесс продуцирования китча «невыносимо лёгок», возможно, даже слишком лёгок.
Сложно ли было журналистам LIFE создать китч, имея на руках фото голливудской звезды с желтым ребенком на руках? Конечно же, нет. Ведь китч был изначально заложен в конфигурации вещей, схваченных объективами фотоаппаратов. Да весь этот марш мира во имя спасения детей Камбоджи изначально был коллективным продуцированием китча! Всё это изначально была ходячая пошлость (!), если перевести слово «китч» на русский язык.
Сама идея, чудовищно перекликающаяся со словами Остапа Бендера — мы протянем руку помощи маленьким обездоленным детям! — сама идея была отвратительно пошлой! И мысли участников марша, и правильные их слова, и выражения лиц, словно содранные с обложек LIFE, — всё, от «а» до «я», — чистый китч, воплощение абсолютной пошлости. Эти люди не превратились в китч, он были китчем.
Участники марша, топающие из Берлина в Алеппо, действительно, делают то, что могут, — создают политический мусор. Что могут, то и создают.
Скоро мы увидим на страничке Deutsche Welle трогательное фото: немецкая девушка с курчавым ребенком на руках.
26 декабря Европа ответила, как могла.
Ночь с 30 декабря на 1 января 2016 года, Кельн: на привокзальной площади ближневосточные эмигранты устроили «тахарруш» — отлавливали «немецких сучек» и лапали, бросались дерьмом в полицейских и кричали, что их пригласила Ангела Меркель. В полицейский участок загремел только чех — охранник одного из баров на соседней улице; он совершил преступление на почве «расовой неприязни»: заступившись за женщин, отметелил нескольких арабов.
22 марта, Брюссель: 08:00 — в брюссельском аэропорту прогремели два взрыва, устроенные террористами-смертниками: погибли 14, были ранены 96 человек; 09:30 — террорист-смертник привел в действие взрывное устройство в вагоне брюссельского метро: погибли 20, ранены 106 человек.
Один из смертников оказался марокканцем, два других — гражданами Бельгии, жителями Моленбек-Сен-Жан — арабского пригорода Брюсселя.
12 июня, Орландо, США: уроженец Нью-Йорка афганец Омар Матин посетил свой любимый гей-клуб и пристрелил 49 человек, 53 получили ранения. Это вам за Ирак и Сирию! — сообщил Омар. Имам мечети, в которую также захаживал преступник, охарактеризовал его как «очень спокойного молодого человека». Информагентство организации «Исламское государство» назвало террориста «солдатом халифата».
14 июля, Ницца: эмигрант из Туниса разогнал грузовик и вырулил на Английскую набережную; в ту летнюю ночь горожане праздновали День взятия Бастилии: погибли 86 человек, 308 получили ранения. Водителя грузовика застрелили полицейские. Ответственность за теракт взяла на себя организация «Исламское государство».
26 июля, городок Сент-Этьен-дю-Рувре, Нормандия: два араба из местного гетто, 19 и 24 лет, граждане Франции уже в третьем поколении, зашли в церковь Святого Стефана во время службы и перерезали горло 85-летнему священнику. Президент Франсуа Олланд заверил общественность: Франция даст достойный ответ на это злодеяние приверженцев Исламского государства. Ответ Франции: в Фейсбуке появился хэш-тег #JeSuisPretre («Я священник»).
19 декабря, Берлин: тунисец Анис Амри убил поляка-дальнобойщика, сел за руль и направил фуру в толпу рождественской ярмарки. Под колесами грузовика погибли 11 человек, около 50 получили увечья.
Знакомясь с предысторией теракта, сложно понять, где кончается комическое и начинается кошмар. Амри прибыл в Европу по так называемому средиземноморскому пути; проще говоря, его подобрала в море береговая служба Италии. Амри назвался несовершеннолетним, его отправили в школу и он — поджег школу. Власти Италии приняли решение депортировать Амри, но Тунис наотрез отказался принимать своего гражданина. И тогда итальянцы выдворили его на север. В Германии Амри опять оказался на скамье подсудимых, ему инкриминировали мошенничество и связь с террористами. Приговор: депортировать. Власти Туниса не ответили на запрос, и немецкий суд отпустил осужденного. Что произошло 19 декабря — уже известно.
Выше я перечислил только самые резонансные теракты 2016 года. А сколько было терактов, не попавших в мировые СМИ? А сколько было убийств и насилий, вроде «тахарруша» на привокзальной площади Кельна, — сугубо криминальных преступлений? Думаю, этого не знают даже правоохранители ЕС. Но мы точно знаем ответ Европы: #CivilMarchForAleppo.
Зададимся гипотетическим вопросом: каково отношение выживших во всех этих терактах и родственников жертв к печальной судьбе Алеппо?
Содрогаются ли их сердца при виде вынутого из-под развалин пятилетнего Омрана Дакнеша, касающегося красного пятна в волосах, рассматривающего измазанную ладошку, а затем спокойно вытирающего её о сидение кареты скорой помощи? Возможно.
Но также думаю, сердца их ожесточатся, когда до их сознания дойдет, что облетевшие мир фото и видео Омрана Дакнеша — постановочная фальшивка, созданная для манипуляции общественным мнением. Путинская пропаганда создала распятого мальчика из Славянска; пропаганда ИГИЛ — чудесно спасенного мальчика из Алеппо. Но оба эти сюжета — только вариации на заданную тему.
Мне почему-то кажется, что выжившие в терактах безразличны к судьбе Алеппо. Если этих людей поставить перед телекамерой, они, конечно же, скажут правильные слова о сопереживании — выскажутся в рамках гуманистического китча. Но видя уничтоженный российской авиацией город, который удерживали боевики ИГИЛ, вполне могут подумать: и поделом!
Путин добился своего. Вмешавшись в сирийский конфликт на стороне Башара Асада, прозванного «дамасским мясником», он теперь предстает единственным политическим лидером, который делает хоть что-то реальное для противодействия исламскому терроризму. Человек, которому не впервой бомбить города, уничтожать заложников, который сам берет заложников на Донбассе, — теперь миротворец! И это — самый отвратительный итог 2016 года.
29 декабря в Москве состоялась встреча министров иностранных дел и министров обороны России, Турции и Ирана: договорились о разделе сфер влияния в Сирии. А уже 31 декабря Совет Безопасности ООН принял предложенную Турцией и Россией резолюцию о прекращении огня в Сирии: Башару Асаду и оппозиции предложено сесть за стол переговоров. Упомянутая встреча в Москве и резолюция Совета Безопасности примечательны тем, что впервые за многие десятилетия, если не века, судьба Ближнего Востока решалась без участия Западных государств. Ни это ли закат Европы?
Европа ушла с Ближнего Востока, но Ближний Восток пришел в Европу. И это тот вызов, на который Европа не смогла ответить в 2016 году. Создание ЕС связало по рукам и ногам национальные государства. На смену четкому осознанию национальных интересов пришла совокупность общих принципов, понимаемых как общечеловеческие ценности. Европа создала себе образ мира, не поинтересовавшись тем, а что мир думает об этих ценностях? А мир, даже ближневосточный, даже оказавшийся в пригородах Брюсселя, Парижа и Лондона, оказался чужд этим ценностям.
А всё почему? А всё потому, что все эти ценности — уважение к правам человека; вынесение за скобки расовых, половозрастных и религиозных идентичностей; неприкосновенность частной собственности; мультикультурализм, понимаемый как изживание империализма и евроцентризма, — способны работать только при наличии иных ценностей, оказавшихся нынче в тени, — жестком либерализме («падающего подтолкни»), приоритетности национальных интересов и определённом изоляционизме.
Европа переживает кризис адекватности — адекватности современному миру, значительная часть которого живет в дремучем средневековье. Нельзя к собаке относиться, как к человеку. Нельзя строить отношение к человеку, игнорируя особенности его культуры. Это глупо и безрезультатно. А в европейском случае — трагично. Нет, Европа так и не изжила свой евроцентризм. Утратив способность действовать, Европа продуцирует пошлость, на подобие #CivilMarchForAleppo, Минских договорённостей или резолюций от 31 декабря в поддержку Асада.
Утратив адекватность, Европа разрушается, разрушается изнутри и разрушается политически. 23 июня британцы проголосовали за выход из ЕС.
Что это, как не политическое разрушение Единой Европы?
Европа боится. 6 апреля Нидерланды проголосовали против Ассоциации между ЕС и Украиной. Их обеспокоила возможность наплыва украинских гастарбайтеров, а также необходимость предоставления Украине финансовой и военной помощи. Но ни о чём подобном в договоре про ассоциацию нет и слова! Так что же обеспокоило Нидерланды? Против чего проголосовали голландцы? Они создали себе фобию — образ ужасной Украины! — и мужественно её преодолели. Голландцы боятся не Украины, они боятся себя! Они страшатся своей беспомощности в Единой Европе, не способной совладать с мигрантами, терроризмом, войнами, идущими по периметру Европы, с собственной брюссельской бюрократией. 6 апреля в Нидерландах — это параллель 23 июня в Британии. Это протест против европейской несостоятельности и неадекватности.
Вы чувствуете себя униженными и оскорблёнными, вы чувствуете себя беспомощными? — Путин идет на помощь! Вас тревожит нестабильность в Украине? — Путин идет на помощь! Вас тревожит терроризм? — Путин уже разбомбил Алеппо!
Путин — это ваше всё!
