Чем важен казус Данилюка?

Ответ заместителя директора НАБУ Углава на обращение депутата от Радикальной партии Куприенко относительно проверки министра финансов Александра Данилюка на предмет совершения им криминальных деяний согласно новому Закону «О предотвращении коррупции» отдает типичным украинским крючкотворством.

Оказывается, декларацию Данилюк заполнял бумажную и по старым правилам Закона «Про основы предотвращения и противодействия коррупции», которым не предполагалась уголовная ответственность госслужащих за внесение не соответствующих истине данных. Теперь, собственно, понятно, зачем украинский политический класс устраивал такой спектакль вокруг вступления нового закона в действие, что чуть было не стоило Украине отказа в вопросе перехода к безвизовому режиму еще зимой прошлого года.

Видите ли, концепция недовольства реакционеров этим законом была ясна и тогда, но личный интерес был не слишком понятен (депутаты, которые вмешивались в процесс прохождения законопроекта на всех стадиях, не выглядели кандидатами в министры). Теперь все ясно: пролонгирование двойственной ситуации и конфликта законодательных актов было прежде всего выгодно ныне (и тогда) ключевой правящей партии — БПП.

Вероятно, никто не обратил бы на такой поворот особого внимания в украинских реалиях всех предыдущих эпох. И граждане во многом сами виноваты в том чувстве вседозволенности и безнаказанности, которое свойственно отечественным чиновникам. Но, кажется, не теперь. Представляется, что упорный Олег Ляшко со своими союзниками сделает казус Данилюка жупелом и доведет его до определенного (каким бы абсурдным оно ни оказалось) завершения. Собственно, это и есть функция оппозиционера, так что преследованием конкретного Данилюка (который сам признался, что «забыл» указать офшорные компании, в какой бы форме он в них ни участвовал; и это некий нравственный прогресс) данный продолжающийся скандал назвать нельзя.

Тем не менее за этот скандал грех не схватиться, потому что из таких моментов как раз и состоит этапность политической истории. Понимаете, проблема ведь не в личности Александра Данилюка — он вполне симпатичен и открыт, с точки зрения медийного и экспертного сообществ. А также обладает преимуществами в глазах сильной «вестернизаторской» партии в обществе (американское образование, британский опыт работы и чрезвычайно малое касательство к режиму Януковича. Работая приглашенным консультантом по программе реформ в 2010-11 гг. (и автор этих строк отлично помнит его в этом качестве), он вызывал наивную улыбку чиновников.

Проблема состоит в прецеденте. И, между прочим, именно президентская партия (хотя все труднее ее таковой называть; кажется, она все больше сегментируется, и у Петра Порошенко в ней остался от силы «контрольный пакет») все чаще грешит тем, что порождает прецеденты, не соответствующие революционным настроениям общественности. Мы же видели, чем закончился скандал с Кононенко: «никто не виноват», депутата возвратили в руководство фракции, более того, он претендовал на то, чтобы ее возглавить! Интересно, кем почувствовал себя Айварас Абромавичус? Он должен поверить в то, что ему звонили из АП и пытались оказать давление в кадровом вопросе? Хочется надеяться, что внутренняя оппозиция в БПП («Еврооптимисты» — правда, кажется, это межфракционная группа) не оставит Кононенко в покое.

Теперь вот Данилюк, который, к тому же, пришел на место Натальи Яресько, каковая, заметим, несмотря на то, что многие годы занималась в Украине бизнесом, подобными скандальными нотками за время своего пребывания на должности не отметилась. Отписка Углава, возможно, формально полностью соответствует закону, однако осадок от нее остается неприятный. А самому министру не правильнее ли политически (хотя все понимают: кандидатуру главы Минфина согласовывали так сложно, что новая эпопея нарушит балансы, а это приведет к проблемам с получением Украиной в этом году суммы от $1,7 млрд до $8 млрд) подать заявление об отставке, а там пусть парламент решает. Есть такое чувство, что парламентское большинство это заявление не удовлетворит — а жест красивый.

Нельзя ведь отбрасывать вариант ошибки. Так, к примеру, из материалов ICIJ извлекли фирмы, юридическим посредником которых работала начальник люстрационного департамента Минюста Татьяна Козаченко, однако их отношения прекратились давно. Кроме того, закон воспринимает эту проблему в несколько иной плоскости (бенефициар, собственник, доход, синхронизация с госслужбой, нынешние интересы). Иными словами, если когда-то у вас был офшор, это само по себе не значит, что вы не можете работать на государственной службе. Однако в случае Данилюка им не были указаны компании, где он числился директором, и его аргументация состоит в том, что он о них забыл. Тм еще есть вопрос писем, подтверждающих этот факт.

Поэтому, видимо, создание временной следственной комиссии парламента в отношении высших должностных лиц, с которыми приключились вот такие казусы, — вещь не только неизбежная, но и нужная для дальнейшего общественного прогресса. В США подобные сенатские комиссии постоянно «пьют кровь» из правительственных чиновников, и героями американской политической саги оказываются те из них, кого так и не смогли зацепить. Белому дому в голову не придет обвинять СМИ, парламентариев и гражданских активистов в покушении на «политическую стабильность».

В Израиле преследование государственных функционеров — настоящий национальный спорт, и никто не рассматривает это занятие журналистов и правозащитников как «подрыв обороноспособности» страны, а ведь Израиль воюет уже десятки лет.

Наконец, в Бразилии президент Руссеф отстранена от власти по обвинению в непредотвращении коррупции в государственной нефтяной корпорации. Причем отстранена во многом такими же, если не худшими коррупционерами, испугавшимися народного гнева. Бразильское общество стало требовать нового качества политики. Ему уже недостаточно отсутствия диктатуры на протяжении 27 лет, чемпионатов и Олимпиад — оно пожелало по-настоящему подчинить политический класс своей воле.

Украинцы, два года назад свергшие превращавшийся в авторитарный режим Виктора Януковича, ничем не хуже и заслуживают лучшего. И в этом смысле ковать железо следует, пока горячо, а именно пока обновленный политический класс не «забронзовел» и революционная логика все еще позволяет действовать быстро.