Я, наконец-то, решился и посмотрел фильм Ларса фон Триера «Идиоты». Уже, наверное, с год, как я сохранил ссылку на этот фильм. И поздними вечерами плутал вокруг нее, стараясь не замечать и не думать о ней, втаптывал в глаза всяческую кинематографическую дрянь, но к фильму фон Триера не прикасался. «Но меня не осудят и меня не облают», знающие творчество фон Триера поймут. Фон Триер — сильнодействующий препарат, в клочья разносящий сознание. А такие эксперименты даются не просто.
Но речь сейчас не об «Идиотах» фон Триера, речь — об идиотах без скобок, а также идиотизме — лейтмотиве современной культуры. И когда я прибегаю к этому уничижительному слову «идиоты», то делаю это не только для того, чтобы выразить всё свое брезгливое отношение к определённым персонажам и событиям, но и с тем, чтобы понять общий контекст, а заодно и истоки происходящего. Да, «идиотизм» — не политологический термин, однако, как мне кажется, лишь по причине излишней консервативности научной лексики.
Обратимся к событиям недавнего времени. 17 марта в Брюсселе состоялся двухдневный саммит глав государств ЕС. Главная тема саммита — сирийские беженцы; российский публицист Юлия Латынина иронизирует по этому поводу неизменной фразой: «Что еще мы можем сделать для этих замечательных людей!?».
Что еще мы можем сделать — рассказывала Ангела Меркель: согласно предварительной договорённости между Берлином и Анкарой, достигнутой 7 марта, нелегальные мигранты будут депортированы в Турцию, но вместо каждого нелегала, переправленного на турецкий берег, Германия официально примет другого, терпеливо дожидающегося парома с Измира на Лесбос.
В чём смысл этой рокировки для Турции — понять не сложно: согласно договорённости от 7 марта, Анкара получит три миллиарда евро и безвизовый режим для своих граждан на три месяца раньше, чем планировалось. Но в чём смысл этого шахер-махер для Германии? — мне лично понять не суждено. Не уж-то вся глубина германского замысла сводится к тому, чтобы, потратив три миллиарда, научить сирийцев, и прочих-там разных пакистанцев, дисциплины? Нет, я вполне ферштейн и всегда яволь — европейские ценности-там, чистота, «чти своего начальника превыше самого себя», — но я не думал, что за укрощение строптивых дают такие деньги! И я не знал, что столь правы приверженцы генетической психологии, теоретические выкладки которой всегда казались мне абсолютно смешными. А нет, оказалось, что я неправ: порода — превыше всего. Немцам никаких денег не жалко, а дай только приучить кого-нибудь к дисциплине.
И надо отдать должное фрау Меркель: ей удалось, казалось бы, невозможное — уломать европейских коллег на эту авантюру. Отнесемся с уважением и к коммерческой жилке главы турецкого правительства Ахмета Давутоглу, умудрившегося превратить проблему своей страны — 2 миллиона бездомных сирийцев — не проблему всей Европы: заработать неплохие деньги на торговле людьми и прослыть при этом гуманистом — это надо уметь!
И так, результаты саммита от 17 марта. Турция обязуется вспомнить о существовании своих государственных границ и получит за это три миллиарда. ЕС меняет 72 тысячи сирийцев на 72 тысячи сирийцев; выделяет упомянутую суму; обязуется рассмотреть вопрос о предоставлении еще одного транша на такую же суму (т.е., еще три миллиарда); ускорит процедуру предоставления безвизового режима и возобновит переговоры о вступлении Турции в ЕС.
Что же мы имеем в сухом остатке? Во-первых, общее количество мигрантов с Ближнего Востока не изменится: просто нелегалов поменяют на «легалов». Во-вторых, несмотря на закрытие «балканского маршрута» поток мигрантов на Европейский континент не иссякнет, ведь существуют и другие маршруты — например, из Ливии и Марокко. В-третьих, нисколько не приблизившись к осмыслению сути проблемы, ЕС вплотную подошел к освоению тоталитарных практик, одна из которых — массовые депортации.
Жители Азии и Африки стремятся в Европу. Почему? Ответ очевиден: в их странах — войны, эпидемии и безработица. И одно из немногих безопасных мест на планете — ЕС. Однако ЕС не касается сути проблемы — в частности, войны в Сирии, а предпочитает глупейшее и абсолютно бесперспективное соглашение с Турцией. Да и есть ли решение проблемы по существу?
Я должен признать, что в рамках современной культуры, определяющей картину мира и представление о человеке, решения глобальных проблем не существует. Европейская цивилизация или должна погибнуть, или радикально измениться.
Гипотетически представим, что ЕС потратит три миллиарда не на транш Турции и не на перетасовку сирийцев, а на войну. Сирия разделена на три государства — алавитов, суннитов и курдов; армия ИГИЛ — рассеяна. Приведет ли это к решению проблемы нелегальной миграции? — нисколько. Решит ли это проблему исламского терроризма? — ответ тот же.
Что же остается? По-прежнему стоически наблюдать, как в Европу ежедневно пребывают тысячи и тысячи мигрантов из Азии и Африки. А поскольку стоически наблюдать всё это абсолютно невозможно, то остается только радоваться и умиляться собственной толерантности, исток которой не гуманизм, а бессилие. Да, и еще — тратить деньги на безопасность и тщетную адаптацию мигрантов, спрашивая себя: «Что еще мы можем сделать для этих замечательных людей?». Что еще? — я отвечу: умереть. Умереть, чтобы не видеть, во что превратится Европа.
В ХIХ веке победное шествие европейской цивилизации было обусловлено техническим превосходством Европы. И это правда. И дело не в пулемете, — как утрируют антиглобалисты и левые интеллектуалы, — у кого пулемет, тот, мол, и прав. Поставьте себя на место аборигена. Вы видите белого человека, прибывшего к вам на железном корабле, строящего железные дороги и шахты, владеющего разными удивительными «гаджетами». Зачем пулемет, чтобы понять — этот пришлый человек лучше и умнее?
Мы иронизируем по поводу современной страсти скупать трендовые вещи. Но всё новое, как известно, — хорошо забытое старое. Вопрос только в том, что желая заполучить европейские «гаджеты» ХIХ века, те же японцы, к примеру, осознавали необходимость перенять и европейские социально-политические институты. Демократия, парламентаризм, принципы римского права и прочие «империалистические» фетиши, распространялись по миру вместе с паровозами, автомобилями и электрическими лампочками.
Нынче Европа утратила свое техническое превосходство. Она приобрела нечто иное, именуемое «европейскими ценностями», в частности, — ту же пресловутую толерантность, умение видеть и ценить человеческую неповторимость в этом мире, даже если эта неповторимость кажется кому-то чудачеством, уродством или извращением. Европа уходит в себя. Она углубляется. Но как понять глубину культуры, будучи не вовлечённым в эту культуру? В чём символическое выражение этой глубины, если воспринимать ее с поверхности потребления? Где «паровоз» ХХI века!? Нет его, и быть не может.
Прибывающие мигранты ищут в Европе безопасности и комфорта, создаваемыми, к слову, социально-политическими и культурными институтами. Они ищут плодов европейской культуры, европейцы же — ищут в мигрантах их неповторимости. По существу, в этом различии видения и кроется суть проблемы: Европа, фактически, культивирует неприемлемые в Европе культурные практики, сокрушаясь при этом по поводу возникновения гетто и прочих нелицеприятных вещей.
Мне скажут, что дело поправимо: постепенно мигранты ассимилируются, осознают, поймут и всё такое прочее. Не осознают. Сама структура европейской культуры работает против ассимиляции и против осознания. Чем уродливей будет поведенческая практика, тем больше внимания и понимания она будет встречать в Европе. И более того: атмосфера гетто будет порождать даже такие химеры, которые никакой Африке и никакому азиатскому захолустью и не снились! Постмодерн чтит оригинальность и эпатаж.
Что останется от Европы, после встречи с химерами ХХI века? Только кладбище.
Да, кстати, касательно «Идиотов». Персонажу фильма по имени Стоффер принадлежит примечательная сентенция: в каждом из нас живет маленький идиот. Освобождение человеческой личности, а также освобождение общества от всяческих условностей, — утверждает герой фон Триера, — лежит на пути раскрытия в себе этого маленького идиота: он должен говорить (т.е. нечленораздельно мычать) и действовать — пускать слюни.
Герой фон Триера ищет себя в себе самом, он углубляется. На этом пути, пройдя стадию идиотизма, он отрастит себе жабры и рудиментарный хвост, утраченный еще в утробе матери, ведь в каждом из нас живет маленькая саламандра.
Европа по-прежнему ищет человека, как и на заре цивилизации, именно в том самом месте, где нынче разбили свой табор ближневосточные мигранты. И находит его в — идиоте.
Какую грустную аннигиляцию безумия проходит Европа. От «высокого безумия» Донкихота до — «разрешите доложить, господин лейтенант, я идиот» — рядового Швейка. От лирически-наивного князя Мышкина («Да, знаете ли, я идиот, у меня и справка есть»), до — стофферовской концепции освобождения.
Европа двоится. Она пускает слюни и не находит причин для былого «высокого безумия».
