Пока украинцы все еще удивленно, приложив ладонь к уху, прислушиваются к завыванию ветра в трещинах разбитого корыта, европейцы уже прислушались к песне «1944» новой участницы «Евровидения» Джамалы. И возмутились. В западных медиа политкорректно намекают, что политике в образе семейной драмы далекого крымско-татарского народа (даже микронародца в мировом контексте) нет места на самом веселом песенном конкурсе. На его сцене — немудреный музыкальный гам-тарарам, а под сценой — захмелевшие европейцы, вперемешку с недоевропейцами, в кои-то веки демонстрируют карнавальное равноправие.
Пусть так и останется.
Джамале эти намеки по лыжичкиному барабану. Она поет и рыдает, рыдает и поет песню настолько незамысловатую, что у незамысловатых, но очень мнительных европейцев могут возникнуть дополнительные подозрения.
«Когда приходят незнакомцы... Они приходят в ваш дом, Они убивают всех вас и говорят — „Мы не виновны“... Вы думаете, что вы боги, но все умирают. Не поглощайте мою душу, наши души. Я не могла провести свою юность там, потому что вы забрали мой мир. Мы могли бы построить будущее, Где люди свободно живут и любят. Счастливые времена...»
Стойте-стойте, а эти странные крымские татары — турки или курды; а они сунниты, шииты или кришнаиты; а они хорошие мусульмане или плохие; а они едят мало или сало; а сколько их, и не собираются ли этих татар расселить по нашим кельнам и дюссельдорфам, в наших простаивающих на аукционах немецких замках?
Кто-то не поймет, что песня о татарах. Решит, что о сирийцах. «Да что она себе позволяет!», — забурлят у телевизоров политкорректные немцы, британцы, французы, бельгийцы, шведы, австрийцы, испанцы, браво шлифующие сирийской пылью свои берцы. Это мы, боги — и вдруг «незнакомцы»? Это мы пришли в их, сирийский, дом, чтобы «поглотить души»?
Праворадикалы, неонацисты и сочувствующие грохнут себя бутылками по лысым головам и рамштайново засипят. О чем поет эта черная? «...Мы могли бы построить будущее, Где люди свободно живут и любят...» О каких счастливых временах, уж не левая ли эта черная? И вообще, она попросту бездумно содрала текст из нашей неонацистской речевки: «...айн-цвай-драй, мы построим белый рай...»
Сколько вавилонской неполиткорректной путаницы от одного стишка!
Японцы, которые не участвуют в «Евровидении», но любят петь, вспомнят свой собственный «1944». Тогда Верховный суд США подтвердил конституционность интернирования и привел убийственный аргумент. Ограничение прав расовой группы, выселение ее из обжитых домов за колючую проволоку — в бараки без туалетов и кухонь — очень возможно и даже запросто, если того требует общественная и военная необходимость.
Такой необходимостью всегда объяснялись преступления против человека. Обыкновенного среднестатистического человека, живущего в своем мире и доме — немецкого еврея, советского татарина, американского японца, коренного американца, названного индейцем.
Впавшую в немилость «расовую группу» — добропорядочных японцев среднего класса, с детьми, книгами, гитарами — отправляли в индейские резервации. Так что японцам и индейцам — встретившимся, наконец, братьям по крови — было о чем поговорить.
Индейцам есть о чем поговорить и сейчас. В одной из крупнейших резерваций Пайн-Ридж не у каждого представителя оглала-сиу есть телевизор, чтобы посмотреть европейский конкурс. Даже ванна не у каждого есть. Зато в избытке детские самоубийства. Бандиты, алкоголики, наркоманы, безработные, инвалиды и хронические больные. Из-за бандитизма, алкоголя, наркотиков, безработицы и плохой медицины. Молодые индейцы бегут от нищеты — в армию, на войну. Остальные живут в крошечных, покрытых токсичным грибком фанерных домах, нафаршированных четырьмя поколениями. Продолжительность жизни — 50 лет, доход — менее 5-6 тыс. в год, полная безнадега. Так прозябают маргиналы, а когда-то — гордые люди, хозяева своей богатой, но отобранной земли.
Американские и европейские туристы ежегодно приезжают на бутафорные пау-вау, даже не подозревая, что разряженные в многоцветные перья, уже и не по традиции уничтоженных и раздробленных племен, потомки индейцев живут от карнавала к карнавалу, почти как украинские крымчане, а между карнавалами — пьют паленую огненную воду и думают тяжелую краснокожую думу. Белые бюрократы — конгрессмены в своем большом вигваме — тоже слепо уверены, что «расовая группа» живет сыто и счастливо, получая доходы от отелей и казино (как счастливчики-семинолы во Флориде).
А на солнечной родине черного расизма — в Лос-Анджелесе — мировая секс-звезда армянского происхождения Кардашян может гордо накачивать силикон в бедра, снимать домашнее порно и изредка откровенничать о прошлом своей семьи. Но хоть Калифорния из добродушия Терминатора Арни и признала истребление армян Османской империей, в Белом доме по-прежнему не любят называть историю, произошедшую с армянами век назад, «геноцидом».
Несмотря на положительные резолюции, скрипит зубами на неполиткорректном слове «геноцид» и старая Европа, постоянная участница «Евровидения».
Что поделать, не принято в цивилизованном обществе молить о прощении за вчерашние геноциды индейцев, чернокожих, меланджен, вьетнамцев, американских японцев, армян, прочих народов и «расовых групп».
Потому что всегда может случиться «общественная и военная необходимость».
А вместе с ней, после нее и во время, для удобства чистоплюев, приходит старая-новая политкорректная лексика. «Черные» — афроамериканцы, «краснозадые» — коренные американцы, «даунбасовцы» — внутренне перемещенные лица.
Когда гражданина называют «ВПЛ» — камбоджиец он или житель юго-востока Украины, с этой обезличенной внеклассовой группой можно делать все, что угодно.
С ВПЛ-украинцами делают. В рамках «усиления контроля за выплатами» пособий их снимают с учета: по мнению общественных организаций, десятками тысяч, даже без предупреждения. Вот она — единственная ожидаемая стратегия поведения родины в отношении собственных детей. А как много было разговоров о «примем», «пригреем», «поймем».
Снятие с учета — намек недвусмысленный. Мы просчитались с вами. Да, мы заварили кашу — но вам ее расхлебывать. Мы могли бы построить будущее, Где люди свободно живут и любят. Счастливые времена..., но лучше, дешевле и проще — хэштег «давайдосвидания».
Великолепная вокалистка Джамала не понимает намеков. Увлеклась конъюнктурной и самоубийственной гражданской мимикрией. Не только она.
«...Злата Огневич заговорила на крымско-татарском в новом видео! Известная украинская артистка Злата Огневич, которая родилась в Крыму, не осталась равнодушной и присоединилась к акции тех, кто считает, что Крым — это Украина... Ролик снят в рамках коммуникационной кампании „Крым это Украина“ Министерства информационной политики ко второй годовщине оккупации Крыма... Помимо Златы Огневич, в социальном проекте приняли участие и другие известные личности: Сергей Притула, Александр Педан, Джамала, Мария Бурмака и многие другие сознательные украинцы...»
Злата — она же Инна Бордюг (казацкая фамилия отца) и бывшая тушка-краса Радикальной партии Олега Ляшко — всегда готова к ролевым рокировкам и знает правила шоу-бизнеса.
Почему Огневич? Потому что «...по отцу намешано много разных кровей, итальянских, венгерских, сербских».
Почему сложила мандат? Потому что «...коррупция, лоббистские законопроекты и постоянное перераспределение власти».
Почему участвует в очередной клоунаде министерства информполитики? Потому что «родилась в Крыму», а не в Мурманске, как раньше утверждала она сама и все официальные биографии.
Почему сейчас для украинского шоу-биза «Украина — это Крым», а вчера — Турция, Египет, Монако? Потому что модно. И в министерстве информационной политики попросили.
При всех президентах Украины Крым был Украиной. Белые украинцы, имея Крым, никогда не интересовались его жизнью и ездили на турецкие пляжи-«все включено». Крымчане всех кровей-национальностей в межсезонье жаловались на жизнь, бедность, убогую инфраструктуру, коррупцию и рейдерство. Влиятельные крымские татары злобно ссорились между собой за гранты, лобби и земли. Невлиятельные крымско-татарские мальчишки все это время хмуро, без воодушевления продавали в курортный сезон трогательные незамысловатые колечки, отрытые на раскопках, покрытые зеленой вуалью древности. Все это время их жизни проходили совсем не на фоне плакатов «Крым — это Украина» или «Крым — там, где мое сердце!».
На «Евровидении» перед телевизорами будут сидеть, а под сценой стоять тамошние европейцы, у которых свои сирийцы. И тутошние мелкие «божки», которые на безрыбье пожирают души своих детей.
Кому из них Джамала споет о крымских татарах?
