Какая структура квазиклассового общества складывается сейчас в Украине и появится ли у нас свой класс-гегемон? А также о мифе средней зарплаты в 500 долларов.
В 2021-м году, наибольший отток кадров (принято минус уволено) приходился на промышленность: минус 40,7 тыс. человек, в то время как в сельское хозяйство дополнительно влилось 50,4 тыс., что частично продиктовано сезонными факторами.
В то же время, сезонностью нельзя объяснить сокращение кадров в торговле (минус 22,1 тыс. чел.), в транспорте и логистике (минус 15 тыс. чел.), медицине (минус 23,2 тыс. чел.).
Эти данные свидетельствуют о продолжающемся разрушении индустриального ядра и сокращении «сердцевины» (в секторе промышленности) — старого рабочего класса, а также о вымывании профессионалов (медики, транспортники и т.д.).
Часть профессионалов при этом мигрируют в другие страны, другая же в виде «сердцевины» — переходит в формат прекариата, с неполной занятостью и нестабильным заработком от случая к случаю.
Напомню, прекариат — это социальная группа, выпавшая из режима полной занятости, без долгосрочной специализации, с неопределенным заработком и без механизмов социальной защиты.
Неформально занятое население в возрасте старше 15 лет в Украине в январе — июне текущего года составляло более 3 млн человек или 19,5% от общего числа занятых.
При этом, более 68% из них работали не по найму, то есть были лишены даже минимальных инструментов социальной защиты.
Из 17 млн экономически активных граждан, трудовым законодательством (размер минимальной зарплаты, порядок увольнения, продолжительность отпуска и выплата больничных и т.д.) у нас защищены лишь 7 млн так называемых «штатников» или чуть более 40% экономически активного населения страны.
В таком случае, можно ли считать оставшиеся 60% — прекариатом. В какой-то мере, да.
Даже если речь идет о микропредпринимательстве, в реалиях Украины, многие из ФОП-во — типичные прекарии, так как ведение бизнеса не является их призванием, а лишь способом выжить.
Такие микропредприниматели перебиваются случайными заказами и часто меняют специализацию.
Более того, даже часть «профессионалов», выезжающих за границу — это тоже прекариат, так как значительная часть из них работают без надежного социального пакета и почти никак не защищена в части обеспечения трудовых прав.
И это могут быть и наши летчики, летающие в Африке на транспортном авиахламе, и инженеры в Азии и Латинской Америке, и рабочие на польском заводе, которых вместо больницы отправляют лечиться «в парк» или которым «забывают» оказать материальную помощь при получении производственных травм.
О доминировании прекариата у нас говорит и распределение населения по уровню среднедушевого дохода.
Если определить так называемый порог «трудовой бедности» на уровне до 8 тыс грн в месяц на человека, то окажется, что 85% населения страны (именно с таким показателем) по данным госстата у нас находятся в социальном сегменте прекариата и лишь 15% — относительный «салариат» (класс со стабильным заработком) с доходами выше 8 тыс.
При этом, более 12 тыс в месяц по показателю средних подушевых эквивалентных общих доходов в Украине приходится лишь на 3-3,4% населения!
Это к вопросу о достоверности показателя минимальной зарплаты в 14 тыс грн. или 500 долларов в месяц.
На графике (см. ниже) указано распределение доходов на все группы населения, а не только на штатников (для которых и определяется размер среднепотолочного заработка), но различие в любом случае, разительное.
Эти данные говорят о катастрофическом уровне бедности в Украине, когда выживание обеспечивается в рамках семьи, как в родоплеменных обществах.
По уровню доходов (трудовой бедности) сегмент прекариата в Украине можно оценить в 85%, а по уровню трудовой защиты — в 60%.
Это самый многочисленны класс, с отсутствием гарантий долгосрочной занятости и стабильного заработка, по уровню доходов пребывающий в состоянии трудовой бедности.
Это социальная группа периодически погружающаяся в состояние апатии и психологической фрустрации. Будучи самой многочисленной, данная страта контролирует минимум экономических активов страны.
С другой стороны, у нас есть и динамичный класс в виде предпринимательства, чиновничества и профессионалов.
Но только последние являются драйверами внутреннего развития и то частично.
Первые две группы (кроме креативного подсегмента), представляют две крайние антагонистические прослойки общества: экономику «мелких лавочников» (ментально, а не по сути бизнеса) и административно-политическую надстройку.
Каждая из этих групп рассматривает страну как экономический ринг и ресурс, для чего периодически вовлекает в свои разборки друг с другом, информационно дезориентированный прекариат, выставляя перед ним морковку в виде шансов на вхождение в средний класс.
Это приводит к появлению так называемого нового трайбализма, когда социум утрачивает чувство солидарности и раскалывается на иррационально сформированные группы с базовой рефлексией в качестве маркера принадлежности (как фрагменты разбитого зеркала).
В таких условиях, верхушка общества больна «синдромом Мюнхгаузена по доверенности», когда в ходе «реформ» она причиняет всем остальным немотивированные страдания, ради похвалы извне, а другая, на противоположном социальном полюсе — больна Стокгольмским синдромом, оправдывая своих «политических мучителей».
Середина же или большинство и вовсе оказывается в социальном «бантустане», абсолютно не влияя на происходящее, когда даже выборы превращаются в симулякр, меняя политиков, но не саму политику.
Это и есть общество, в котором класс — гегемон не имеет сил для драйва развития, а класс выгодополучатель — не видит лично для себя в таком общем развитии страны ни малейшего смысла...
Нынешняя структура общества — не вина нынешней власти. Но ответственность Зе-политиков в том, что они максимально цинично эксплуатируют, с одной стороны, фактор раскола общества, а с другой — его скрытую тягу к утраченной солидарности...
