Как-то шёл я по городу с одним наблюдательным человеком и вот, в самой середине города на одном здании, стоящим рядом со святая святых – зданием исполкома, мелькнула новая вывеска. Видел я её и раньше, но из-за насаженных сплошной стеной елей не присматривался – не мой ведь магазин-то.
- Хочешь взглянуть на нечто любопытное? - спрашивает меня наблюдательный человек и указывает на вывеску.
Я обошёл ели, задрал голову вверх и увидел то, что вы сейчас видите на фотографии.
«Вот те на! – подумалось сразу, – в одном слове три ошибки!»
Для тех, кто не знает, напомню, что в 1917 году министром просвещения Временного правительства была отменена старая орфография и введена новая, которой мы пользуемся по сей день. Этим преобразованием, в частности, отменялись буквы «ять», «фита», «ижица» и «i». В данном случае налицо желание художника придать названию «старинность» (хотелось как лучше – получилось как всегда). Но суть оказалась не в том, что написание было ошибочно с точки зрения орфографии новой а в том, что и с точки зрения старой орфографии оно было с тремя ошибками.
Какие могут быть разборы, когда и без них ясно, что в слове допущены три ошибки.
Подумаешь, ребята хотели написать на старорусском да вот беда – в букварь заглянуть поленились, - именно так может спросить читатель, - указать им на ошибку и нехай исправляют! Но, не всё так скоро... Наблюдательный человек, который и указал мне на вывеску не сомневался, что в случае написания слова на русском имеют место три ошибки, но не допускал мысли, что в наш просвещённый век (в кого не плюнь – высшее образование) можно так ошибаться, и потому в глубине души надеялся, что ошибок может и не быть, если слово писалось по правилам какой ни будь «украинской» грамматики. Эти сомнения он посеял и во мне. Потому, прежде чем подвергнуть незадачливых ваятелей букв посмеянию, пришлось малость подучится: полистал я доступные книги, порылся в интернете, обдумал нарытое, сопоставил – однозначно писать вывеску задумывали именно на московитском. Об этом даже высокие начертание изваянных ятей говорят (они хорошо видны на снимке) В общем, убедился в том, что и без того знал, но о потраченном времени жалеть не пришлось: повторение – мать учения, а учение, как известно, свет.
И вот на что он (свет) пролился – на то, что правды лучше не знать, ибо, чем больше в неё углубляешься, тем менее она радует. Так произошло и в случае с разбором злополучной вывески – краткое исследование данного вопроса вывело в совсем иную сторону и высветило то, что многочисленные сеятели доброго и вечного тщательно скрывают от непосвящённых сограждан.
В поисках оправданий для незадачливых грамотеев начала 21-го века я окунулся в документы 19-го и 20-го столетий, касающиеся дела: грамматики, письма, указы, циркуляры. Оказалось, что разрушением русского языка занимался не только один П. Кулиш, а целая свора негодяев, каждый из которых писал свою «грамматику». Помимо «кулишовки» была ещё «желиховка» и ряд других. Всех их объединяло одно: как можно сильней исказить, изувечить русский язык.
Не вдаваясь в словарь и прочие мудрости, скажу, что общеизвестная особенность кулишовки и желиховки состоит в том, что в них буква і заменила старый «ять» во всех случаях написания слов. Именно к ним и восходит современное «мовно», которое прочат нам как средство общения. Казалось, всё почти ясно и одну ошибку художникам можно не засчитать, так как если словесо «бенефис» читать по правилам кулишовки, то написание десятичного «и» в конце слова будет правильным. По правилам кулишовки оправдан и твёрдый знак в конце слова.
Оставались два злополучных ятя, наличие которых кулишовка никак не объясняла. Не объясняла их наличие и желиховка, отличавшаяся от кулишовки отсутствием знака «ъ».
Поиски привели к неожиданному открытию, которое ошибки в написании слова не оправдали, но пролили свет на нечто любопытное: оказывается, БЫЛА ЕЩЁ ТРЕТЬЯ ГРАММАТИКА! ТАК НАЗЫВАЕМАЯ «ЕРЫЖКА» (от названия буквы «ерь»). Её особенность заключалась в том, что правописание и алфавит полностью совпадал с московитским, то есть, оставался полностью русским. В само название «ерыжка» мовнюки вкладывали презрительный, насмешливый смысл, а кусок говна, иначе ещё именуемый М. Коцюбинским, презрительно называл её «романовкой», намекая на причастность царизма к её возникновению, хотя никаких оснований для таких суждений нет. Просто пресловутый Эмский указ, на который мовнюки всякий раз тычут пальцами, являя в качестве примера запрещения украинского говора, в отличие от кулишовок и желиховок, ерыжку НЕ ЗАПРЕЩАЛ, а наоборот – РЕКОМЕНДОВАЛ В КАЧЕСТВЕ ГРАММАТИКИ ДЛЯ УКРАИНСКОГО КНИГОПЕЧАТАНИЯ И УКРАИНСКОГО ЯЗЫКА (!!!) Именно на ерыжке покойным И. Котляревским и была написана «Вергилиева Энеида на малороссийский диалект (наречие) переложенная».
Вот такой оказался поворот... Выходит, что нагло брешут мовнюки, когда говорят, что украинский диалект русского языка запрещался! Запрещался вовсе не диалект украинский и не книгопечатание на нём («мовни» сколько хочешь), запрещались лишь извращения над языком в виде мовнюкских грамматик! Запрещалось потворное «мовно», которое ничего иного, кроме отрыжки у нормального человека и вызвать-то не может.
Всё это наводит не столько на мысли, сколько на вопросы: каким надо быть негодяем, чтобы постоянно лгать со страниц журналов, газет и экранов телевизора о якобы имевших место притеснениях украинского наречия русского языка! Эта мовнюкская ложь настолько мерзка, настолько цинична, что каждый гражданин вправе поставить вопрос о полной отмене существующих законов о языке, и полной отмене существующих государственных институций, которые прямо или косвенно причастны к распространению так называемого «украинского» языка, постоянной лжи и целенаправленного обмана граждан.
