Мазепа. Личность, которая влипла в историю (Продолжение)

Автор: Андрей Ткаченко, Москва

04.06.08 10:21

16368

Мазепа. Личность, которая влипла в историю (Продолжение)

Вот мы потихоньку и подобрались к самому главному… (Первую часть читайте здесь). Т. Яковлева пишет, что Мазепу к шведам толкнула последовательная цепь событий, уязвлявших его самолюбие и ограничивавших его власть и, что самое главное, контролируемые им финансовые потоки от налогов с городов: 1) «…Петр, уже находившийся в Киеве, получил тревожные военные вести и отдал указ о выступлении А.Д. Меншикова на Волынь против шведов, а Мазепе в случае нужды приказывалось содействовать тому. Поход не состоялся, но гетман воспринял это как кровное оскорбление: «Вот какое награждение мне при старости за многолетнюю службу!» Больше всего Мазепу задело то, что его отдавали под команду безродному выскочке». По-современному говоря, этот приказ оказать содействие называется «оперативным подчинением». Может, и обидно, но вполне терпимо. Если руководствоваться интересами дела, в данном случае – победой в войне, а не личными амбициями. Практика Московского царства времен местничества свидетельствует, что и не такие бояре гордыню смиряли, когда оглашался царский указ: «Всем быти без мест!». 2) «Именно Меншикову было суждено стать роковой для Мазепы фигурой… В июле 1706 г. во время пребывания в Киеве, Меншиков устроил званый обед, на котором, помимо царя, присутствовал и Мазепа со старшиной. На этом обеде подвыпивший Меншиков заявил гетману о необходимости преобразования Гетманщины и о ликвидации старшины. Раздраженный Мазепа передал эти слова царского фаворита своей старшине: «Вот всегда мне ту песенку поют, и на Москве, и на всяком месте!». Примерно в это же время княгиня Дольская [Это которая «глупая баба» — А.Т. Как видите, контакты с ней не прервались] передала Мазепе слова Б.П. Шереметева и генерала Рена, что Меншиков намеревается стать гетманом или князем Черниговским и «роет яму» Мазепе. Насколько они были правдивы, мы, наверное, никогда не узнаем, но, безусловно, подлили масла в огонь, и гетман в сердцах воскликнул: «Господи! Освободи меня от их панования!». 3) «Еще одним поводом для роста недовольства против русских стало строительство крепостных сооружений в Киеве. Условия были крайне тяжелыми… но Петр не обращал внимания на трудности, и рост недовольства против Мазепы его не волновал. Он постоянно высказывался по поводу того, что «войско Малороссийское не регулярное и в поле против неприятеля стоять не может», требовал, чтобы казацкие войска были лучше вооружены, приказывал Мазепе на собственные средства купить лошадей – пока деньги не придут из Москвы и т. д. В июне 1707 г. Петр направил в Украину грамоту, в которой выражал сожаление по поводу тяжкой службы малороссиян и бедствий, сопровождавших переходы через Украину русских войск, но заявлял, что в «таком ныне с неприятелем нашим, Королем Шведским, военном случае, того весьма обойтить не возможно, и того ради надлежит вам...то снесть», а «по окончании сея войны те понесенныя трудности и убытки... награждены будут». 4) «В марте 1707 г. Петр вызвал Мазепу на военный совет в Жолкву – так как «зело нужно». Совет состоялся 20 апреля, в Великую пятницу. Орлик писал, что по окончании совета Мазепа не пошел на обед к царю, возвратился к себе расстроенный и целый день ничего не ел. Старшинам он только сказал: «Если б я Богу так верно и радетельно служил, то получил бы большее мздовоздояние, а здесь хоть бы я в ангела переменился – и тогда не мог бы службою и верностью своею никакого получить благодарения!» (…) Автору удалось найти документы, проливающие свет на эту тайну, безусловно, ставшую одной из последних причин, толкнувших Мазепу к шведам. В конце марта в Малороссийский и Посольский приказы были отданы указы о передаче из Малороссийского приказа в Разряд «города Киева и прочих Малороссийских городов». Окончательно этот указ откладывался, однако «покамест по приезде в Жолкву гетмана и кавалера Ивана Степановича Мазепы». Таким образом, Петр, наконец, принял решение о включении значительной части Гетманщины в состав России на общих условиях и собирался объявить об этом Мазепе в Жолкве, что он явно там и сделал. Отсюда – и реакция гетмана, который таким образом лишался всякой реальной власти, а Гетманщина – остатков автономии. Между прочим, в письме Мазепы И.И. Скоропадскому, написанном через два дня после его перехода к шведам, тоже отмечалось, что «потенция Московская... без жадного о том с нами согласия, зачала городи Малороссийские в свою область отбирати». 5) «К принципиальным спорам добавлялись и личные обиды. Сразу после совета в Жолкве Меншиков прислал приказ компанейскому полковнику (командиру полка гетманской гвардии) Галагину выступить с ним в поход. Мазепа в ярости кричал: «Князь Александр Данилович всякий день со мной видится, всегда со мной разговаривает и не сказал мне о том ни единого слова, а без моего ведома и согласия рассылает ордонансы людям моего регимента!... И как Танский может идти без моей воли с моим полком, которому я плачу? Да если б он пошел, я б его велел, как пса, расстрелять!» А теперь – самое главное: «Мазепа, которого многие историки обвиняют чуть ли в изначальных планах измены, оказался настолько неподготовленным к этому шагу, что даже не издал официального универсала, объясняющего и оправдывающего свой поступок, наподобие «Манифеста европейским державам», который опубликовал И. Выговский после Гадячского договора. Как доказал О. Субтельный, договора с Карлом XII у Мазепы никогда не существовало, по крайней мере до 1709 г., когда уже постфактум был заключен договор чисто формальный. Не было даже договора Мазепы с Лещинским – только ссылки на «привилей» этого короля, обещавший Украине равный статус с Великим княжеством Литовским, т.е. по образу многократно упоминавшегося Гадячского договора Выговского. Ни одному историку не удалось найти оригинала договоров – ни в шведских, ни во французских, куда попали документы Орлика, архивах, ни даже копий – в русских документах. Это можно расценить, с одной стороны, как то, что Мазепа был крайне осторожен и все свои контакты тщательно конспирировал, а с другой – что переход к шведам не был для него заранее спланированным и решенным делом. Иначе он не рискнул бы всем, бросаясь в этот омут без всякого письменного соглашения сторон… Подтверждением этому нашему тезису служит еще один эпизод, очень нелюбимый как «ура-патриотами», так и хулителями Мазепы. Речь идет о плане гетмана выдать Петру Карла XII. Сообщил о нем миргородский полковник Д. Апостол, один из самых близких Мазепе людей». А теперь я хотел бы это все прокомментировать. 1) Хочу напомнить всем, что Петр I ввел первый в русской армии «Устав внутренней службы» — Артикул Воинский. Поведение Меншикова, через голову Мазепы отдавшего приказ его полковнику – это грубое нарушение субординации. «Данилыч», что правда, то правда, деликатностью манер не отличался, но он и за меньшие проступки от «Мин херца» знаменитой дубинкой по хребту получал. В данной ситуации сам Мазепа презрел и 20 лет своей беспорочной службы, и тот колоссальный авторитет, которым он пользовался у Петра (Т. Яковлева пишет, что авторитет Мазепы мог сравниться лишь с таковым А. Виниуса.) Его жалоба Петру на некорректные действия Меншикова была бы в данной ситуации абсолютно обоснованной и совершенно уместной, но он предпочел эскапизм как метод решения проблемы, т.е. бегство от источника фрустрации, хотя ранее к этому склонен не был. Скорее всего, он уже все для себя решил… 2) Что касается отсутствия письменных договоренностей с Карлом, то хочу напомнить всем: Мазепа совсем не забыл забрать с собой значительные денежные суммы (потом, «в турецкой эмиграции», он даже ссудит деньгами Карла), а деньги того времени – это не современная кредитная карта – это груз массивный и весьма, и весьма обременительный и небезопасный… Так что, скорее всего, совсем уж «спонтанным» это бегство не было. 3) Т. Яковлева забывает, что Мазепа был, без иронии, интеллектуалом. Слухи, сплетни, планы, открытые ему подвыпившим Меньшиковым и даже письма пани Дольской о том, что кто-то что-то замышляет – это не та пища для ума, которой питаются подобные серьезные люди. К этому добавьте, что все, описанное Т. Яковлевой, произошло в достаточно сжатые сроки, и все это на прежнего Мазепу не похоже – не его стиль поведения. Скорее всего, вступил в действие «запасной вариант»… А вообще, психологические выкладки Т.Яковлевой, даже несмотря на ее неточности, – это приговор «свидомой» историографии с ее инсинуациями по поводу «казацкой державы». Понимаете, есть старый прожженный интриган, есть его личные обиды и уязвленное самолюбие, есть его планы более комфортного сюзеренитета… Нет только державы. Ну нет ее! Есть «государь», чужой для своих «подданных», недовольный своим положением и, вполне в духе советов своего «учителя», пытающийся это положение изменить, есть его «Я», но нет того «Мы», ради которого стоит стараться не на живот, а насмерть. Война, которая пришла в Малороссию, была совсем другой, непохожей на войну как бизнес, к которой были привычны казаки. Этой войне одного «ума» было мало, поскольку он не мог удовлетворительно объяснить, почему шведы уничтожают русских, а не просто побеждают их. Этой войне понадобилась некая иррациональная компонента, которую позже Толстой назовет «скрытой теплотой патриотизма», и которая весьма сродни инстинкту. А вот шляхтичу, дорвавшемуся до казачьей булавы, взять эту инстинктивную «теплоту» было просто негде… Согласно преданию, Мазепа умер, заеденный вшами… С медицинской точки зрения подобный генерализованный педикулез является свидетельством выраженного иммунодефицита. Радиации или иммуносупрессоров тогда не знали, поэтому остается только одна его причина: выраженная психическая депрессия. Всех обманул и себя не забыл… Вы спросите: а где же финальный вывод о личности Мазепы? А вывод сделал Н. Костомаров: «законченный эгоист и себялюбец». Мне добавить нечего.