Раздумья на фоне хронологии распада Великого Киевского Княжения

Автор: Пармен Посохов, независимый публицист

12.05.08 09:12

23846

Раздумья на фоне хронологии распада Великого Киевского Княжения

Борьба за право наследовать Киевскую Русь, что называется, в самом разгаре. Но новоявленным претендентам мало одного факта проживания на месте бывшей метрополии (это и понятно, так и турки могут себе Византию приписать), им принципиально важно обвинить соперников в местечковом сепаратизме, похоронившем великую державу, и на этом основании отказать в наследстве. Процесс распада Киевской Руси был длительным. Но почему-то из основных моментов этого исторического процесса обычно выделяют только разгром Киева в 1169 году, организация которого приписывается Андрею Боголюбскому. Ничего, впрочем, удивительного. На самом деле, хулители Боголюбского имеют в виду совершенно иное. По их «глубокой» мысли Киев разгромил не сын Великого Киевского князя и внук самого Мономаха, а вожак некоего непонятного по происхождению народа, сформировавшегося в Волжско-Окском междуречье. И по их замыслу, ответственность за развал Киевской державы следует возложить именно на этот народ, чуждый по происхождению племенам, породившим, в конечном счете, украинский народ, а именно полянам, северянам, волынянам и галичанам. Упорное замалчивание других не менее важных этапов развала Киевского государства не случайно, ибо начинают возникать вопросы, для «свидомых» историков убийственные, а разгром Киева Боголюбским начинает выглядеть лишь как последняя точка, которую суровый князь просто вынужден был поставить, как наездник, режущий уже загнанную лошадь. Когда же начался распад Киевской Руси? Осмелюсь утверждать, что Киевское великое княжение еще не успело окончательно оформиться, а сепаратистские тенденции уже давали о себе знать. Так, Владимир Красно Солнышко еще не успел Червенские города (будущую Галичину) у поляков отбить, а Полоцк ну ни в какую не хотел под Киевом находиться! Ни в какую! Удивительно? Ничуть. Обратите внимание, что белорусы на Киевское наследство не претендуют, более того, с некоторым удивлением наблюдают, как братья-славяне по сему поводу собачатся. А что, белорусы – не славяне? Славяне! Им при всем желании ни татарское, ни финно-угорское происхождение не пришьешь. И Киевское происхождение тоже не пришьешь. Не лежит у белорусов к нему душа. Скорее к Великому Княжеству Литовскому. Вот это действительно их государство. А Киев… Да, Полоцкая дружина входила в состав рати князя Олега, когда он, умертвив Аскольда с Диром, Киев себе забрал. И все. Киев полочанами рассматривался как нечто вроде добычи. Но подчиняться Киевским князьям – увольте. Не хотели этого полочане. И вели длительную борьбу за свою независимость. Князья у них были свои, и на Рюриковичей смотрели как на ровню, если не сказать хлеще. Когда захотел Добрыня своего племянника Владимира на Рогнеде, сына Рогволда Полоцкого женить, ему отказали, да еще с позором. Негоже Рогнеде за сына какой-то рабыни выходить. Оскорбление без ответа не осталось. Началась война. Полоцк пал, Рогволд убит, Рогнеда публично обесчещена и принуждена стать женой Владимира. Было это около 972 года. Получается, что только с этого времени Полоцк попал под киевскую великокняжескую власть. И с этой же минуты мечтал из-под нее выйти. Похоже, что и в Киеве не знали, что делать с Полоцком. Уже в 987 году Владимир отдает Полоцк в удел одному из своих сыновей от Рогнеды Изяславу. А после смерти Владимира его полоцкий внучок Брячислав Изяславич совсем от рук отбился, начал на Новгород набеги совершать. В 1021 году ограбил-таки Новгород, но был настигнут Ярославом Мудрым и был вынужден отдать все обратно. И, невероятно, не был наказан дядей. Тот для его умиротворения пожаловал ему еще Усвят с Витебском. Много, очень много значил Полоцк для Киева, раз на проделки Полоцких князей смотрели сквозь пальцы. И был Полоцкий князь Киевскому скорее союзником, чем данником. В чем причина такой лояльности? Похоже, что не хотели Киевские князья ссориться с могущественным племенем кривичей. И сепаратизм Полоцких князей был не сепаратизмом отдельной ветви Рюриковичей, а сепаратизмом мощного славянского племени, совладать с которым Киеву было не под силу! Брячислав Изяславич умер в 1044 году, и ему наследовал сын Всеслав. После смерти в 1054 году Ярослава Мудрого Полоцк опять перестал с Киевом считаться. Фактически с этого момента по 1078 год шла непрерывная война полочан с наследниками Ярослава Мудрого, которая завершилась независимостью Полоцка. Так что, если и входило Полоцкое княжение как составная часть в Киевское, то всего чуть более 100 лет. Мизерный исторический отрезок. И вели себя полочане и киевляне как два враждебных друг другу народа. Всеслав Полоцкий с Новгородской Софии колокола снимал, а Владимир Мономах вырезал все население Минска, вел себя как татарский мурза задолго до Батыева нашествия. Как знать, может действительно поляне и кривичи были как два совершенно разных, враждебных друг другу этноса. Но об этом никто упоминать не хочет. После Всеслава Полоцк вел себя относительно тихо, в княжеские распри почти не вмешиваясь. Так же, кстати, ведет себя и сегодня спокойный и работящий Белорусский народ, которого не интересует процент славянской крови в потомках населения Залесского края и его разборки с «украинскими братьями». Итак, Полоцк отложился от Киева сразу после смерти Ярослава Мудрого. А кто следующий? По логике отпасть должны были территории, где был большой процент неславянского населения. Новгород со своей чудью, например. Но этого не произошло. Следующими отпали северяне. Казалось бы, природные славяне, одни из предков современных украинцев. Но это так. Никто этим вопросом вплотную еще не занимался. Очень опасная это тема. Но мы заострим на ней внимание. На мой взгляд, обособление Чернигова с огромной территорией в бассейне Десны, Сейма и Оки было вызвано не просто желанием определенного княжеского клана отложится от Киева, а тем обстоятельством, что северяне сами ждали для этого подходящего момента. А князья просто умело использовали конъюнктуру, найдя себе подходящую территорию с опорой в массах. Видимо ненавидели северяне полян, иначе не стали бы так самозабвенно умирать сначала за Мстислава Владимировича, а затем за Олега Святославича. Чернигов уходил из-под Киева дважды. В первый раз он стал опорой Тмутараканьского князя Мстислава Владимировича в его борьбе за великокняжеский стол с братом Ярославом Мудрым. При Листвене сошлись два войска. И, внимание, если основу войска Ярослава составляли варяжские наемники, то основу войска Мстислава составляло ополчение северян. Варяги были разбиты, Ярослав бежал. Но Мстислав не пошел в Киев, он остался в Чернигове, поделив Русь по Днепру с Ярославом. Произошло это в 1024 году. До его смерти в 1036 году единого государства не было. Только после нее Ярослав Мудрый объединил обе стороны Днепра. До 1054 года, когда после смерти Ярослава сепаратистские тенденции опять стали набирать обороты. И отнюдь не в землях Новгородских словен или неполоцких кривичей, а именно в Южной Руси. Обделенный после смерти отца, Святослава Ярославича, Олег Святославич, свое место под солнцем нашел именно у северян, которые поддержали его в нелегкой борьбе с Мономахом и позволили образовать независимое огромное Северское княжество, простиравшееся от Днепра на Западе до Мурома на Северо-Востоке и вобравшее в себя земли северян и вятичей. Ну, с вятичами все понятно, они покорились, как и полочане, Киеву силой и ждали только момента, чтобы выйти из-под Киевской опеки, но вот поведение северян никто до сих пор объяснить не в состоянии. Почему у них было распространено такое неприятие, казалось бы, близкородственного племени полян. Да и были ли поляне для них близкородственными? Если посмотреть всю историю последующих княжеских междоусобиц, то Северские князья, читай северяне, меньше всего конфликтовали с новгородцами (словенами) и суздальцами, потомками тех же словен, кривичей с примесью мери. Это только косвенно подтверждает гипотезу о том, что северяне приняли самое непосредственное участие в этногенезе так называемого Залесского края, который этнически был к ним куда ближе, чем те же волыняне и галичане! Любечский съезд князей 1097 года узаконил первый этап развала Киевской Руси. Ольговичи получили всю Северскую Землю плюс землю вятичей и Мещеру. Но на этом съезде произошло еще одно событие. Ростиславичи получили как вотчину Перемышль и Теребовль, будущую Галичину. Свою долю пирога получил еще один княжеский клан. И надо понимать, что не были Ростиславичи идиотами, знали на кого нужно опираться. На племя той территории, которое тяготилось властью Киева. А галичане, видимо, тяготились этой властью, как и северяне. Вопрос этот до сих пор не изучен. Изучать его «свидомым» крайне не выгодно. Придется отвечать на вопрос: «Почему с такой охотой и легкостью отложились от Киева племена, которым приписывается однородный состав и участие в этногенезе украинского народа?». Не потому ли, что это очень далеко от истины? Кстати червенские города, или будущее Галицкое княжество, как и Полоцк находились под властью Киева всего только около 100 лет, с конца 10 века, когда их отбил силой у поляков князь Владимир, и до Любечского съезда 1097 года. В отличие, скажем, от Новгорода, Смоленска и Суздальской земли, которые и до захвата Олегом Киева ходили в учредителях Древнерусского государства, и оставались в его составе вместе с Волынью и после Любечского съезда. И еще один очень интересный аспект. Ссылаясь на летописные источники, «свидомые» любят утверждать, что Русь есть территория вокруг Киева, Чернигова и Переяславля. Но поведение Черниговских северян говорит о том, что они считали себя некой отдельной общностью. Это говорит в пользу того, что варяжские завоеватели Поднепровья, носившие название Русь, имели просто вышеуказанный ареал расселения, и что имя «Русь» к местному населению отношение не имело. По крайней мере, на момент написания Повести Временных Лет. Любечский съезд закрепил первый этап распада Древнерусского государства. Владимиру Мономаху и его старшему сыну Мстиславу не некоторое время удалось затормозить дальнейший процесс, но только затормозить. Через некоторое время Мономашичи добили Великое Киевское княжение, причем разгром Киева был всего лишь финальным аккордом в этом неизбежном процессе, и отнюдь не козни Залеских жителей во главе с Боголюбским послужили главным детонатором.