Наследие Киева

Автор: Иван Бранкович

03.03.08 14:44

44453

В настоящее время украинские историки предлагают достаточно специфическое освещение истории Древней Руси. В общих чертах, этот подход заключается в следующем: была Русь в Киеве, затем пришли татаро-монголы, разгромили столицу Руси, но литовцы позже освободили древних полян от ордынцев и вот теперь, через много лет, Киев – вновь столица не только Украины, но и естественно Руси. Позвольте, оппонируют им русские, но эстафету столичности Русских Земель приняла Москва. На это украинцы делают «удивленные глаза», так как горизонты истории Руси для них далее 1240 года (год взятия Батыем Киева) не распространяются, временная лакуна между 1240 годом и началом казачества на Украине им или не известна, или специально игнорируется. Однако история пишется народом, а не территориями (в нашем случае, названием «Киев») и писали продолжение истории Руси древние киевляне, черниговцы, отнюдь не в Киеве, а в Москве. История Московской земли, начинается с 10 века, когда на свободные земли, некогда принадлежавшие финскому племени мере, жившему здесь до 7-го века, стали проникать славянские племена вятичей. В 12 веке, эта территория представляла собой достаточно плотное скопление мелких городищ, что вероятно препятствовало проникновению сюда власти Русских князей. Вятичи достаточно успешно отражали нападения киевлян, то суздальцев. Однако вскоре, после первого упоминания в летописях града Москвы и эта земля, была включена в Русскую Землю. В 1158 году Святослав Ольгович присоединил Землю вятичей к Черниговскому княжеству, расселив здесь своих наместников и дружинников. 1237 год, начало трагедии Русской Земли. Батый вторгся со своим войском в северные княжества. Археологи картографировали все сельские поселения на пути ордынцев. Оказалось, что 80% сельских поселений 12-13 века, прекращают свое существование, иными словами, практически все население Московского княжества было либо истреблено, либо угнано в полон. Мало кто помнит названия древних городов вятичей в Московской земле. Нет Тишилова, нет Колческа, Перевитеска, Перемышля, Ростиславля, Белгорода, Никитска, Сверилеска, Новгородка, Добрятина. Не стало древнерусской волости Брашева. Безымянных городов-укреплений выявлено под сотню, а сколько было распахано, затоптано и просто не обнаружено. Так закончился вятический период Московского княжества. Полным запустением, разорением и потерей практически всего населения. Кажется, что эта земля не имеет предпосылок вновь стать многолюдной и процветающей. 14 век. Демографический взрыв. Археологические обследования поселений 14-го века, показывают, что, как правило, это новообразования и слоев предшествующего времени они не содержат. Этот этап характеризируется интенсивным освоением бассейна Москвы-реки. Антропологи отмечают, что население Волго-Окского междуречья обнаруживает изменение антропологического состава по сравнению с ранним средневековьем. Кто же стал новыми поселенцами на возрожденной Московской земле? Возникают новые города: Оболенск, Лужа, Боровск, Верея, Вышгород, Звенигород. И др. Названия последних двух однозначно указывают на переселенцев с юга Руси. Но не только названия свидетельствуют о переселенцах из Киевской и Черниговской земель. Московский район Остоженка, начинался как поселение выходцев из Киева, в 14-м веке. Село так и называлось – Киевец, и стояло на берегу притока Москвы-реки, ручья, Черторый. Знакомое для нынешних киевлян название. Разница в одну букву, от киевского Чертороя. Одна из самых старейших московских церквей, Николы на Киевце, дожила до революции, оставив в наследство иконы, написанные в древнекиевском стиле новыми поселенцами. Тот же 14-й век. Киевский вельможа Родион Нестерович с сыном Иваном и двором численностью в 1700 человек пришел на службу к Ивану Калите (Новгородская летопись). Это примерно половина населения Киева, если считать, что после Батыя выжило около 2 тысяч человек, а по описанию Боплана в 17 веке, в Киеве жило 5-6 тысяч. Московский князь выделил для людей Родиона Рябца землю в нынешнем Волоколамском районе Московской области. Сын Родиона, Иван, носил кличку «Квашня» за рыхлость тела. От него пошел дворянский род Квашниных. Иван Квашня участвует в Куликовской битве и в честь победы при впадении Сходни в Москва-реку закладывает Спасо-Преображенский мужской монастырь, где и был похоронен после смерти. Один из сыновей Квашни, был «зело телом велик», получил кличку «Туша», от него ведут род Тушины, от него же район Москвы, ранее село Тушино, которым он владел и позже прославившееся сидением в нем «Тушинского вора» в Смутное время. Тушины, служат воеводами в Костроме, Пронске и др. Один из Тушиных, Ждан, был послом Ивана Грозного при дворе германского императора. Род сохранился, потомка древних полян Юрия Самарина (от Квашнина Степана Самары), можно увидеть на портрете работы В.А.Тропинина, 1844 г. В борьбе Дмитрия Донского против ордынцев, участвовали не только потомки Нестора Рябца, известен еще один «выходец из Киева», боярин князя Дмитрия, Андрей Иванович Одинец. Нынешний город Московской обл., а раньше село Одинцово, получил свое название именно от прозвища Андрея Ивановича, а город Звенигород, в Одинцовском районе получил название от Звенигорода Киевского, который перестал существовать в середине 13-го века в результате монгольского нашествия. В память о прежних городах переселенцы называли новые селения знакомыми именами. В том же 13-м веке в потоке переселенцев с юга Руси в Москву прибыл черниговский боярин Федор Бяконт, с чадами и домочадцами, слугами и рабами. При Иване Калите, Федор Бяконт был городской головой. Вотчина черниговских переселенцев была устроена в центре бывшей земли московских вятичей, на реке Пахре. Здесь проходила граница с враждебным тогда Рязанским княжеством. Черниговцы устроили здесь укрепрайон. В память осталось название Бяконтов Мыс, а недалеко – село Бяконтово, где, вероятно, родился сын Федора, Елевферий, который под именем Алексей, в будущем стал митрополитом, главой Русской Церкви. Неоценимая роль, которую он сыграл в возвышении Москвы и в борьбе московских князей за единство Руси, хорошо выяснена в исторической науке и не требует отдельного рассмотрения. Младший брат митрополита Алексея, Александр, носил прозвище Плещей, что значит ― широкоплечий, и от него пошла известная в истории фамилия Плещеевых. Ближе к Подольску, по Пахре, и поныне существует небольшая деревня Плещеево. Прочие сыновья Федора Бяконта стали основателями не менее известных дворянских родов Бестужевых, Басмановых, Фофановых. Еще один московский дворянский род, ведет свою родословную от древних киевлян, род Киселевых. По преданию, воевода Владимира Мономаха, Свентольд, в отсутствие великого князя умел спасти Киев от осаждавших его печенегов. Он приказал в яме смешать муку, воду и мед, получилось что-то вроде киселя. Киевляне увидели, что земля их сама дает готовую пищу, воодушевились и отогнали неприятеля. С тех пор предок Киселевых носил прозвище Кисель, его потомки – Киселевы и Брусиловы. Род Киселевых – воеводы, участники Казанского похода Ивана Грозного. Семеро Киселевых погибли при взятии Казани. В 1873, род Киселевых получил графский титул. Киселевы участвовали в русско-турецкой войне, в Бородинской битве. П.Д. Киселев – министр российский и личный друг Николая I. Фамилия одного из Киселевых, Киселева-Загорянского, оставила память в названии Подмосковного поселка Загорянский, который он основал. Генеалогические источники, позволяют четко проследить, происхождение нового населения Московской земли. Значительное число представителей московских знатных родов, кроме вышеназванных – выходцы из Южной Руси: Аксаковы – в старину Оксаковы – происходят, судя по родословным книгам, от знатного варяга Шимона (во св. крещении Симона) Африкановича или Офриковича, - племянника короля Норвежского Гакона (или Якуна) Слепого, прибывшего в Киев в 1027 году. Волынские – старинный русский дворянский род, ведущий начало от выехавшего из Волыни к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому Дмитрия Михайловича Волынского-Боброка, прославившегося в Куликовской битве. Денисьевы – русские дворянские роды. От Ивана Ивановича Шаина, черниговского воеводы. Оболенские – княжеский род, ветвь князей черниговских. Одоевские – княжеский род, происходящий от Рюрика и от князя Черниговского Михаила Всеволодовича, замученного в 1246 г. и причисленного к лику святых. Воротынские – древний княжеский род, происходящий от черниговского князя Михаила Всеволодовича. Горчаковы ― русский княжеский род, происходящий от Рюрика , ветвь князей Черниговских. Кроме того, киевские переселенцы приглашали на свою новую родину людей из других княжеств. Тот же Нестор Рябец в 1332 году привел к великому князю новгородского посадника Микулу. В 15-м веке, частью Волока Ламского, под Москвой, в «сместном» новгородско-московском владении участвует новгородец Федор Кутуз, предок знаменитого полководца М.И. Кутузова. К 17-му веку в Московской земле вновь происходит скачкообразное увеличение населения. На этот раз – за счет переселенцев с Западной части бывшей Руси. Православные «белорусины» целыми селениями и местечками бегут от притеснения католиков в Московское княжество. Этими переселенцами был основан Ново-Иерусалимский монастырь под Москвой, а в Москве белорусины основали огромную Мещанской Слободу, сейчас этот район Центрального Округа Москвы, так и называется Мещанский. Во второй половине 17-го века белорусины составляли 10 % населения стольного града Москвы. Однако выходцев из земель южной Руси в Московском княжестве, вероятно, было подавляющее большинство. Если происхождение высшего слоя населения, возможно, отследить по летописям и генеалогическим записям, то в отношении движения простого люда может свидетельствовать лингвистика. Киевский публицист С. Щеголев писал в начале прошлого века, что, судя по письменным источникам, говор древних киевлян имел яркие особенности южнорусской фонетики, более-менее близкий к южно-великорусским акающим говорам, к которым относится и среднерусская группа, в лице московского говора и упоминает, что еще в 17-го веке малороссы в коренных жителях Чернигова видели «московских людей». Таким образом, именно благодаря переселенцам из Киева, Чернигова, а также Новгорода и Полоцкой земли, Русь собрала свои лучшие силы в Москве, окрепла и вновь заявила о своих исконных правах на Русские Земли. Важно также заметить, что новые украинские историки, критически относясь к роли Москвы как собирателю Русских Земель, и оспаривая ее право быть лидером в Русском Мире, встают на сторону татаро-монгольских завоевателей и польско-литовских католических миссионеров. Нет сомнений, что и те и другие сделали бы все возможное, чтобы не допустить исхода русских людей с подвластных им территорий в Московское княжество, зная, что именно они выстроят новый центр Руси, который потом будет побеждать их и возвращать Русскую Землю русским и их потомкам.