Военный суд Центрального региона вынес решение по делу об авиакатастрофе истребителя СУ-27 во Львове на аэродроме «Скнылив» 27 июля 2002 года, в результате которой погибло 83 человека...
Судьи, не мудрствуя лукаво, решили, что раз экипаж самолета остался жив – отвечать ему. Обвинение было предъявлено по 416 статье Уголовного кодекса Украины (нарушение правил полетов или подготовки к ним, а также нарушение правил эксплуатации летательных аппаратов, что привело к катастрофе или к другим тяжелым последствиям).
Командир экипажа Су-27 Владимир Топонарь осужден на 14 лет лишения свободы с выплатой возмещения ущерба в сумме 7,2 млн. грн. государству, второй пилот Юрий Егоров – на 8 лет и 2,458 млн. грн. возмещения ущерба. Также виновными признаны руководитель полетов в зоне пилотажа Юрий Яцюк и управляющий авиа-шоу Анатолий Третьяков. Они получили по 6 лет лишения свободы и по 700 тыс. грн. возмещения каждый. Ответственный за соблюдение правил безопасности Анатолий Лукиных осужден на 4 года лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 2 года.
С первого взгляда приговор логичен. Пилот виноват больше всего, поскольку самолетом управлял именно он. Тем более что, по утверждению обвинения, экипаж выполнял запретную фигуру пилотажа – самолет не вышел из «косой петли с переворотом» (или «хобота») и фактически упал на первые ряды зрителей. Ну а все остальные получили по мере сопричастности.
Однако с другой стороны, суд вынес решение, фактически не опираясь на заключения экспертов. Ведь специалисты, которые после аварии досконально изучили подробную запись катастрофы, утверждают, что летчики сделали все возможное, чтобы отвести машину подальше от зрителей. Хотя даже это не самое главное.
Главное в том, что пилоты, которые выступали на авиашоу, фактически не имели права летать над зрителями. Стоит отметить, что экипаж разбившегося СУ-27 – опытные пилоты. Владимир Топонарь входил в группу «Украинских соколов» - лучших летчиков, которые выполняют демонстрационные полеты. Однако, по неофициальной информации, пилоты за год до авиа-шоу имели лишь 20 часов налета, в то время, как необходимый уровень для подобных мероприятий должен составлять не менее 100 часов. К тому же, перед авиашоу пилотам не дали нормально отрепетировать свое выступление. Был проведен только один тренировочный полет.
Как следует из материалов дела, после того, как было принято решение провести на 60-ю годовщину со дня создания 14-го авиакорпуса авиационно-спортивное шоу, главком ВВС Виктор Стрельников приказал своему заму Александру Волошенко выяснить, есть ли подготовленные летчики и какая техника будет продемонстрирована зрителям. За неделю до трагедии Стрельников поинтересовался, как выполняются его указание. Заместитель Волошенко генерал Алексеев сообщил, что подготовка к празднику идет планово, все задания выполняются. 26 июля Алексеев поинтересовался у подчиненных о подготовке к генеральной репетиции и с удивлением узнал, что таковой вообще не планируется – командир 14-го авиакорпуса Сергей Онищенко отменил репетицию по причине отсутствия топлива, не смотря на то, что Топонарь просил ее провести.
Непосредственный командир Владимира Топонаря, начальник 168-го летно-испытательного комплекса полковник Сергей Ковалев, давая показания, характеризовал своего подчиненного исключительно положительно. В то же время, по словам Ковалева, Топонарь раньше никогда не выполнял на самолете такую фигуру, как «хобот». Он считал, что Топонарь попросту не готов выполнять ее, поскольку мало тренировался.
Но, в штабе ВВС, очевидно, решили, что достаточно будет и одного тренировочного полета. Дескать, летчики – лучшие из лучших, и если что – смогут сориентироваться прямо в небе. Как видим – не смогли. А суд, выносивший приговор, почему-то не подумал о том, что человек, разрешивший подняться в воздух неподготовленным пилотам, совершил, наверное, большее преступление, чем сами пилоты.
Следователи утверждают, что 24 июля 2002 года на аэродроме Озерное состоялся разговор между Топонарем, Егоровым и Яцюком. Егоров предположил, что скныливский полет будет выглядеть более зрелищно, если элемент «бочка» выполнить вращением самолета вправо. А выход из «косой петли» - вращением истребителя вдоль его продольной оси – влево, то есть, провести таки этот пресловутый «хобот». По словам следователей, Топонарь согласился с этими рекомендациями.
Позже, в ходе допросов, он отвергал обвинение в том, что еще на земле сам изменил полетное задание - ведь в документе не оговаривалось, в какую именно сторону следует выполнять элементы «бочка» и «выход из косой петли». Топонарь заявляет, что уже в воздухе он обнаружил, что зрители располагаются не так, как предусмотрено планом полетов. В результате, ему пришлось менять маршрут самолета непосредственно во время полета. Вряд ли кому-то нужно объяснять, что от импровизации в таких ситуациях ничего хорошего ожидать не приходится. «Я был неприятно удивлен, что оказался за зоной пилотажа. А где же все остальные были – начиная от Стрельникова, и никто ни одного слова не сказал, а теперь оказывается виновен исполнитель», - сказал летчик.
Вопрос Топонаря выглядит тем более актуальным, что в отношении летной «верхушки», которая, собственно, принимала решения, было заведено отдельное дело. Его фигурантами стали экс-главком ВВС генерал-полковник Виктор Стрельников, его заместитель генерал-лейтенант Александр Волошенко, бывший замначальника по боевой подготовке ВВС генерал-майор Владимир Алексеев, экс-командующий 14-м авиакорпусом генерал-лейтенант Сергей Онищенко. Позже дело просто спустили на тормозах, ограничившись увольнениями с должностей.
Конечно, если Топонарь действительно необдуманно решил «блеснуть» своим мастерством, он заслуживает наказания. И он его получил. Однако, похоже, что кроме своей вины, на него переложили вину тех «летных» генералов, которые принимали необдуманные решения, не вникая в ситуацию и надеясь на традиционное «авось». Вот только они забыли, что «авосьничать» там, где речь идет о человеческих жизнях – недопустимо.
Тяга к пустой показухе загубила не только несколько десятков жизней ни в чем не повинных граждан, но жизни летчиков. Ну а судебный процесс, который завершился недавно, заставляет многих из его участников стыдливо отводить глаза на вопросы о том, что будет с теми, кто принимал решения на высшем уровне.
