К 10-му, юбилейному, фестивалю «Неделя австрийского кино», который стартовал 15 июля, «Фраза» составила подборку из пяти лучших картин в истории австрийского кинематографа. В их число вошла и «Пианистка» Михаэля Ханеке, которую в рамках нынешней «Недели» можно посмотреть на большом экране и в очередной раз поразиться экстремальности актерского таланта Изабель Юппер, которая никогда не выбирает простых и скучных героинь, и силе кинематографического слова самого титулованного и самого концептуального австрийского режиссера, который вот уже много-много лет подряд не устает исследовать феномен заложенного в человеческой ДНК насилия.
На самом деле ТОП-5 легко можно было составить из одних только работ Ханеке: «Пианистка», «Скрытое», «Забавные игры», «Белая лента», «Любовь». Однако австрийский кинематограф, пусть маленький и часто неотделимый от кинематографа немецкого, все же чуточку шире, чем творчество неоспоримого мэтра. И поэтому в этой пятерке нашлось место и другим режиссерам.
Пианистка (La Pianiste, 2001)
На грани патологии и разрушенных надежд разворачивается пиковая, выходящая за рамки, шокирующая и пугающая трагикомедия садизма, секса и высокого искусства. Уважаемая пианистка, преподавательница Венской консерватории, за холодным, надменным видом скрывающая искалеченное либидо старой девы, живущей с деспотичной матерью, однажды решается раскрыть перед влюбленным в нее учеником самые сокровенные сексуальные фантазии, полные садомазохистских и околоинцестных извращений. Но фантазия и реальность оказываются не одним и тем же. Ханеке считает, что все человеческие взаимоотношения в той или иной степени построены на доминировании и подчинении, и это насилие одних над другими — в нашей природе и в наших генах.
Героиня Юппер — не положительный персонаж, но больной и безумный. Однако только она (и ее искренняя любовь и понимание музыки) здесь вызывает сочувствие. Шуберт, эдакий закадровый герой сюжета, звучит голосом подлинного арта, противопоставленного низменности и уродству человеческих желаний. Жестокость, тяга к причинению и ощущению боли выше любви, уважения, нежности. Учительница подсыпает ученице в карман битое стекло. Мать годами терроризует затравленную, загнанную в угол дочь, психика которой необратимо искалечена. Вчерашний романтик на раз-два превращается в жестокого насильника. Нет хороших и плохих, есть лишь аномальные мазохисты и садисты. И выше этого только искусство, которое коммерциализируется и опошляется в руках, ушах и глазах таких обывателей, как мать героини. Поэтому под занавес пианистка совершает шокирующий жест, выводящий зрителя из мглы и некоего дурмана страшного и радикального рассказа: акт протеста против вульгаризации неприкасаемого творческого гения.
Любовь (Amour, 2012)
Еще один общепризнанный шедевр Михаэля Ханеке — камерная драма «Любовь», разыгранная двумя пожилыми актерами, ветеранами французского кино Жан-Луи Трентиньяном и Эммануэль Рива. Режиссер, который всю свою карьеру изучал и анализировал феномен бессмысленного садизма, внезапно снял очень нежное, трепетное, искреннее и деликатное кино, тяжелое и светлое одновременно, которое даже может показаться по-стариковски сентиментальным, но в действительности начисто лишено сусальности и даже наоборот, преисполнено горечи, которую не преодолеет ни один хэппи-энд. Кино о настоящей любви и преданности, как бы банально это ни звучало.
Супружеская пара бывших преподавателей музыки, которые всю жизнь прожили рука об руку, сталкивается с неизбежным довлением смерти над жизнью. Внезапный паралич жены вынуждает мужа не только ухаживать, мыть, кормить с ложечки, но и день за днем вглядываться в пустеющие глаза любимой женщины и верной многолетней спутницы, из которых неумолимо уходит все живое. С одной стороны, Ханеке снял совсем другое кино, принципиально отличное от его предыдущих работ. С другой — маэстро остался верен себе и вынес на повестку дня все ту же природу насилия, но только на этот раз его светлую, а не темную сторону, то есть насилия, совершенного по соображениям сострадания и любви. Здесь режиссер предложил зрителю роль наблюдателя не за тем, как человек над человеком учиняет акт насилия, но за тем, как акт жестокого насилия учиняет увядание над жизнью, что продолжает едва теплиться в медленно остывающем теле.
Тони Эрдманн (Toni Erdmann, 2016)
Немецко-австрийская трагикомедия постановщицы Марен Аде, наверняка очень личная для создательницы, рассказывает о взрослой дочери и пожилом отце, который самыми несуразными способами пытается вернуть расположение и любовь той, что давно и осознанно отдалилась. Она — успешный бизнес-консультант в престижной корпорации, деловая и серьезная, не терпящая дурацких, глупых выходок. Он — бывший учитель музыки, который охотно исполняет роль дурака и клоуна, не имеет на пенсии никаких дел и, кажется, ни к чему не относится серьезно, подобно шуту развлекает народ розыгрышами и трюками. Когда отец в парике и гриме приходит к дочери прямиком на работу, в эту холодную, безжизненную обитель стерильных хай-тек офисов, стесненная такой же стерильной офисной одеждой неулыбающаяся женщина разрывается между любовью к нелепому и непутевому родителю, что похож на двухметрового ребенка, и чувством стыда.
Но в итоге оказывается, что этот глоток хулиганства, легкомысленности и свободы, что привнес в ее строгий распорядок внезапно ворвавшийся шалопай-отец, был ей жизненно необходим. Посредством семейной драмеди про отцов и детей Марен Аде поднимает актуальные психологические проблемы современного социума, задыхающегося в корпоративной культуре, трендах профессиональной успешности и карьерного роста, в гонке за топовыми местами в пищевой цепи. Мы, корпоративное поколение, ежедневно копим, копим, копим стресс, не давая эмоциям выходить наружу, и превращаемся в армию аниматроников, готовых в любую секунду взорваться.
Импорт-экспорт (Import Export, 2007)
Мастер гиперреалистичного социального псевдодокументализма Ульрих Зайдль снял чернушную драму о трудовой миграции, отталкивающе жесткую, чрезмерно откровенную, но честную, в которой провел параллели между жизнью в Австрии и жизнью в Украине. Параллельные истории перебивающейся от зарплаты до зарплаты медсестры из Украины, что решается подработать заточенной под иностранцев веб-проституткой, а затем едет на заработки в Австрию и становится уборщицей, и безработного австрийца, уволенного из охраны, что сбегает от кредиторов в Украину, в определенном месте, конечно, пересекаются, однако суть диптиха не в пересечении, а именно в параллели. Для украинских зрителей «Импорт-экспорт» — возможность взглянуть на свою страну глазами европейца.
Во время съемок Зайдль побывал и в западной Украине, и в восточной, в частности на Донбассе; столкнулся и с гопниками, и с коррумпированными ментами (тогда еще милицией, а не полицией), и с донецким криминалом. При этом режиссер не разграничил Европу и Украину как рай и ад. Скорее, показал Украину как ад для бедных и Европу как ад для богатых, старую, изжившую себя Европу как аллегорический дом престарелых, где всем предоставлены хороший уход и безбедная старость, но жизнь давно остановилась. А ввоз и вывоз человеко-товаров, поставленный на неофициальный поток, ничем не отличается от трафика сигарет или зерна.
Фальшивомонетчики (Die Fälscher, 2007)
Культовый австрийский фильм режиссера Штефана Рузовицки, получивший «Оскар» в иностранной категории, рассказывает о реальных событиях времен Второй мировой, известных как операция «Бернхард» (секретная нацистская операция, в ходе которой немцы руками еврейских пленных из концлагеря Заксенхаузен напечатали около трехсот миллионов очень качественных фальшивых английских фунтов и американских долларов, чтобы таким образом подорвать экономику Великобритании и США). «Фальшивомонетчики» — редкое сочетание авантюрного криминального жанра про аферы и ограбления и подлинной трагедии про Холокост. По сюжету группа отобранных для операции евреев во главе с профессиональным фальшивомонетчиком Соломоном Соровичем (реальный прототип — Соломон Смолянов) на время миссии оказывается своеобразной элитой среди прочих смертников концлагеря, у которой есть хорошая еда, приличные кровати, сигареты и прочие недоступные другим пленным «излишества». Но каждый прекрасно понимает, что как только операция свернется, всех поспешно истребят.
К слову, настоящий Соломон родился в украинском Кременчуге, после операции «Бернхард» не был казнен нацистами и пережил Холокост; будучи в международном розыске за фальшивомонетчество, затерялся после освобождения американской армии на просторах земного шара; по прошествии лет имя его всплыло в Южной Америке, где поначалу Смолянов подделывал православные иконы, а затем начал мастерить и продавать детские игрушки.
