А вы знаете, что феминистки — это девочки в нелепых бантиках, в сравнении с закоренелым воинствующим матриархатом? Никогда не думал, что столкнусь с этим... Умноженный на патологическую жадность и отсутствие культуры семейных взаимоотношений, это — многоголовый дракон, с которым я сражаюсь не один год.
Это не то, что в анекдоте:
— Наум Соломонович, а расскажите нам за матриархат! Что это такое?
— Это когда муж хлопочет по хозяйству под угрозой схлопотать по хозяйству.
И не то, что:
Матриархат — это когда вы ссоритесь с женой, она отворачивается к стенке и начинает храпеть, а ты весь в слезах забираешь детей — и к папе, к папе!
И даже не:
Мужчины любят женщин, женщины любят детей, дети любят хомячков, хомячки никого не любят...
Это смешно так же, как шутки о евреях и «чурках». Это жесть, которая стала частью менталитета. Потому что на практике для мужчины обществом отведена если не роль самца, то лишь роль подкаблучника. Тогда он имеет право только на жалость. Всё остальное осуждаемо. Деформация общества в сторону «яжематери» настолько прочна, что даже судебная система гнётся под женским доминированием.
Что вижу я — расскажу пару историй из своей юридической (смотрим тут) практики.
История первая
Он — бывший военный, занимался бизнесом, как мог, основательный и хозяйственный. Семью ценит, детей любит. Своих ли, чужих (от других неудачных браков жены) не делит, пытается в жизни помочь всем. Она — домохозяйка, двое общих детей с ним и трое от предыдущих браков.
Как выяснилось, задолго до скандального разрыва она к нему готовилась: крала деньги из семейного бюджета, обыскивала машину мужа, убедила его оформить на неё приватизацию земли и развивать на ней его бизнес, оформленный на её имя. Затем, съездив за счёт мужа отдохнуть, вытащила фото почти годичной давности с мужниного корпоратива и ткнула ему в лицо — мол, вот ты какой кобель, ты мне изменил. На фото — пьяные все, в обнимку за столом, праздник, и всё.
После такой «предъявы» выгнала мужа из его же дома в пристройку (по сути, собачью будку) и не пускала домой месяца два. С маленькими общими детьми видеться не давала категорически. Время от времени вызывала полицию, бегала по селу с криками «убивают», вымазанная куриной кровью, и далее в таком духе. Кому будут верить?
Она разрушает всё, что может. Семью, бизнес, имущество, возможности это всё содержать, детскую психику, наконец. Она дважды лечилась у психиатра стационарно — до и во время конфликта. Однажды ночью вывезла всё, что было в доме, и главное — детей в другой город, откуда родом. С момента, когда его выгнали из собственного дома, он детей не видел. И уже не увидит. Местные службы позаботились, «доброжелатели» помогли, суды закрепляют. «Онажемать» — это ведь индульгенция на всё.
Почему? Потому что психам верят, а вот адекватным — нет. Манипуляторам — да, честным — нет. У порядочного отца нет шансов против «яжематери». По определению.
Могу ли я помочь? Риторический вопрос.
История вторая
На него заглядываются женщины, топ-менеджер, эмпатичен и симпатичен. Она тоже симпатична, если не увидеть её в злости, пыталась претендовать на высокие роли в компаниях (правда, без особых талантов), «сделала себя» из обычного провинциального железнодорожного городка. Имея эмоциональную депривацию, тем не менее эмоциями управлять умеет и отыгрывает их — Станиславский бы плакал.
Общий ребёнок, всё бы неплохо — даже её завышенные потребности и жадность вписывались в отношения. Но корона трёт и спадает, хочется свежести, свободы и новых достижений. Так появился сожитель, который заменял мужа на все командировки и её свободное время. Муж стал не интересен, а если так, то и не нужен.
Самый оптимальный способ — стать вдовой. Самый недоказуемый — привлечь к исполнению потусторонние силы, колдунов и т. д. И по её плану оставалось ему недолго.
Потому, когда муж стал возражать, это не на шутку её разозлило. А когда он узнал, что ребёнок в реальной опасности и оставил его у себя, бросила в бой все (и не только свои) силы.
Для многих на такой войне все способы хороши. Коррупция, зашоривание, манипуляции, неприкрытая ложь. В том числе амбициозный адвокат, для которой правила не писаны. Впрочем, она думает, что использует клиентку для поднятия престижа, но на самом деле клиентка использует её. Пара достойна друг друга.
Он — борется. Готов был сдаться ещё на старте, но она не пожелала договариваться. Зачем? Ведь, по её убеждениям, всё — ребёнок, имущество, право — это её. Интересы ребёнка? Нет никаких других интересов, кроме её личных. Эксперты, психологи, реакция ребёнка, в конце концов?
Дилетанты!
Перспектива? Не знаю. Клиент борется, не жалея себя. Стимул — ребёнок. Если для неё ребёнок — всего лишь предмет, то для него — смысл.
И вот как вы думаете, на чьей стороне специальные службы? Ювенальная превенция, правоохранительные органы, исполнительная служба?
Вероятно, вопрос тоже риторический.
В отношении его возбуждают уголовные производства, отслеживают и сопровождают, наказывают и давят. Ведь забота отца о ребёнке наказуема.
То, что творит она, благородно и не требует доказательств. Даже если ребёнка у неё ждёт насилие и педофил, которого покрывают влиятельные родственники, правоохранительные органы, ювенальная превенция, исполнительная служба.
Яжемать
По сути, «яжемать» стала брендом, валютой, менталитетом. И уже не важно, что ты вкладываешь в это понятие, которым нерадивые матери успешно прикрывают свою женскую несостоятельность. Для них главное — заставить ответственных мужчин испытывать чувство вины за собственное отцовство.
Государство под невнятными лозунгами защиты кого-то идеализирует образ матери, который бессовестно эксплуатируется современными "кукушками". Ведь никто не отделяет «яжемать» от женщины, владеющей искусством быть матерью и достойной ею быть. Дёготь и мёд смешивают по умолчанию.
Мы привыкли, что абьюз в семье — дело мужчин. Женщина слаба и не способна. При этом считаем нормой для мужчины получать от женщины чувство вины, испытания ревностью и упрёки, манипуляции, газлайтинг. Мы привыкли. Мы считаем это нормой. И в большинстве случаев мужчины сдаются, отдавая своих детей в личную собственность «яжематерей».
О такой дискриминации не вещают СМИ. Насколько мне известно, дети в исламе — собственность отца, а у нас традиция обратная: дети — это собственность матери. Именно как к собственности к ним отношение и в конфликте. Интересы ребёнка, маленького, но человека — блеф. Всё решает соревновательность родителей, где на общей стометровке у мам до финиша — всего пару метров. Где у мам преимущество по умолчанию, а отцы по умолчанию виноваты. И где дети, которым сложнее всего, не имеют выбора вообще.
Практически всеми существующими конституциями запрещена дискриминация — по цвету кожи, полу, вероисповеданию, убеждениям и так далее.
Современный мир настолько серьёзно борется с ней, что перегибает палку, и начинается обратный процесс. Например, в странах победивших правил нельзя претендовать на какую-либо весомую должность, если ты не: женщина-инвалид, чёрная, изменившая пол, из «правильной» партии и дальше по списку — и квалификация отходит на второй план. Утрировано для примера, а не с целью кого-то обидеть.
Не думаю, что правила победили в моей стране. Или они не писаны, или условны. Но есть одно твёрдое убеждение, существующее вне зависимости от заключений экспертов и реальности. Это незыблемое убеждение, что ребёнок принадлежит матери — и точка. Иное — ересь. Ибо, как выражаются «яжематери», роль отца — «всунул, высунул и пошёл». А потом — попался, и отец ребёнка должен матери, как «земля колхозам». Именно матери, а не ребёнку, так как, если по определению дитё — собственность мамы, только ей решать, какой именно семейный сценарий реализуется дальше, вне зависимости от степени его ущербности.
Это всё — аксиома. Или постулат для всех — не только для пап и мам, но и для тех, кто как бы должен отвечать за соблюдение прав ребёнка. Редко кто позволяет себе вольность объективно посмотреть на происходящее в проблемной семье.
Сразу оговорюсь: я никого не порицаю и ни к чему не призываю. Разве что предлагаю подумать, пока это не запрещено.
В моей практике встречалось достаточно мам и пап, бывших мужей и жён, которые переносят своё отношение к бывшему теперь партнёру на ребёнка (детей). Достаточно — это подавляющее большинство. Ведь никто не учит искусству создавать семью, отношениям, воспитанию детей.
Считается, что всё происходит по умолчанию. Все умеют это с рождения. Вот и старается каждый так, как умеет — чем показывает себя таким, какой он есть на самом деле.
Ребёнок в ситуации, когда родители не смогли выстроить и удержать отношения, становится заложником. А ещё — предметом, средством и манипулятором. Но, как правило, родителям не до того, что с ребёнком происходит. У них война, и основное определяющее — алименты. Они — тоже предмет манипуляций, например, определяют право общения ребёнка и отца. Имущество тоже играет роль, но более ситуативную. Что многие «яжематери» активно используют. Минюст им в помощь.
То, что я описываю, наиболее стандартно. Вести себя низко и грязно может любая из описанных сторон, так что одна линейка на всех здесь неуместна. Не оправдываю отцов, которые «забили» на детей. Я скорее о статистике и её влиянии на принятие решений. Но вот что делать тем, кто не желает быть «терпилой», как это принято?
Речь об отцах, которые выигрывают во всём, кроме общественного мнения, неписаных правил и отношения к ним органов, вершащих судьбы детей. Чаще всего тогда объективностью и не пахнет. И ладно бы взрослые — за свои поступки им самим отвечать. Но дети попадают в мясорубку.
Так женская жажда найти «настоящего» мужчину упирается в невозможность им быть.
-1.thumb.jpg)
