Любая современная война, даже ведущаяся в форме гибридной, является полигоном для отработки новых технологий и концепций. Не стала исключением и ведущаяся непрерывно с 2011 года гражданская война в Ливии. Некогда процветающая страна, экономика которой построена на нефти, ныне представляет собой просто одну из точек противостояния мировых и даже просто региональных сверхдержав.
Так, вооруженные формирования полковника (ныне самопровозглашенного маршала) Халифы Хафтара пользуются прямой поддержкой, и его Ливийская национальная армия (ЛНА) вооружается напрямую Саудовской Аравией, ОАЭ, Египтом, Россией и Францией.
Ливийской национальной армии противостоит армия правительства национального согласия (ПНС), которое официально признано
ООН. Ее поддерживают прежде всего Турция и Италия.
Несмотря на довольно примитивный характер противостояния, обе стороны конфликта получают достаточно современное вооружение. В том числе и такой «хайтек», как беспилотные летательные аппараты, причем (что интересно) прежде всего ударные. Так, Хафтар имеет на вооружении 6-8 ударных БПЛА дальнего действия Wing Loong I, несколько Wing Loong II китайского производства, как минимум два Schiebel Camcopter S-100 (подобные аппараты применяются миссией ОБСЕ на Донбассе) и несколько десятков Mohajer-2 иранского производства.
Основным аппаратом противной стороны являются средние ударные БПЛА Bayraktar TB2, которые управляются турецкими операторами.
Bayraktar в составе Воздушных сил Украины
Интересно, что, как ни в одном другом конфликте современности, применение беспилотных аппаратов носит довольно масштабный характер. Так, по данным ООН только за полгода противостояния в 2019 году отмечено около 900 вылетов беспилотников (это в среднем примерно пять в день). Из них 600 — ЛНА и 300 — ПНС. Понятно, что большинство вылетов разведывательные, тем не менее, по самым скромным оценкам, две трети потерь личного состава вооруженных формирований сторон — от воздействия ударных БПЛА.
Для Украины есть смысл присмотреться к событиям поближе, ведь Ливия стала фактически полигоном, где обкатываются Bayraktar TB2, состоящие и на вооружении ВСУ.
Говоря о турецком аппарате, необходимо отметить, что он не является чем-то выдающимся на фоне своих «одноклассников». При максимальной взлетной массе в 650 кг и довольно внушительных размерах (размах крыла — 12 метров) он может нести довольно скромную полезную нагрузку в 50 кг — фактически пару управляемых бомб или управляемых противотанковых ракет UMTAS турецкого производства. При максимальной скорости полета в 222 км/ч Bayraktar TB2 может действовать на оперативную глубину в 150 км.
БПЛА Bayraktar турецких ВВС
Впервые о поставках из Турции для официальных властей Ливии партии беспилотников Bayraktar TB2 стало известно в мае 2019 года. Собранные на базе Мисратского авиационного училища, с того момента они стали постоянно мелькать в сводках с мест боев. По всей видимости, первая партия состояла из шести машин (два дивизиона), которые довольно быстро понесли серьезные потери. Доподлинно известно о потере трех аппаратов: 6–7 июня на земле в результате авиаударов с борта других беспилотников (китайских Wing Loong) по месту базирования было уничтожено два Bayraktar TB2, а 30 июня был сбит еще один.
Это привело к тому, что турки для возмещения потерь были вынуждены поставить вторую партию — уже из девяти аппаратов. В ответ их противники спланировали и осуществили очередную серию высокоточных ударов с воздуха (все теми же дронами китайского производства, поставленными из ОАЭ с эмиратскими же расчетами) по тем же ангарам Мисратского авиационного училища. Это произошло 15 и 18 августа 2019 года.
Один из сбитых в Ливии БПЛА Bayraktar
Высокий процент потерь беспилотников привел к тому, что в конце августа 2019 года в Мисрате появилась и третья партия дронов турецкого производства. Параллельно турецкими военными предпринимались меры для уменьшения потерь и увеличения боевой эффективности. Так, осенью 2019 года благодаря развертыванию наземных ретрансляционных станций дальность действия дронов увеличилась примерно на 150 км. Также турецкие военные пытаются снизить высокий процент выбытия Bayraktar TB2, запуская их с дорог, а не со стационарных авиабаз, которые оказались весьма уязвимыми для превентивных ударов с воздуха.
Общие потери Bayraktar TB2 в Ливии по состоянию на конец мая 2020 года оцениваются, по разным данным, от 15 до 22 единиц. Это довольно много, так как максимальная оценка наличия турецких дронов в Ливии — 36—40 дронов. На этот же период потери Wing Loong 2 составили 4 единицы.
Отметим, что на нынешнем этапе развития ударных дронов их применение является довольно затратным делом. Так, один потерянный Bayraktar с учетом вооружения и оборудования — это примерно $5-6 млн.
Еще один из сбитых в Ливии БПЛА Bayraktar
Какие же выводы из ливийской эпопеи Bayraktar TB2 можно сделать для Украины? Прежде всего, стоит сказать, что у нас на вооружении минимальное количество ударных дронов: всего два комплекса — шесть аппаратов и две станции управления. Причем, несмотря на обученный в Турции за довольно-таки большие государственные деньги персонал, до боевого состояния эти аппараты до сих не доведены. Не проводится планомерная работа, что в итоге может привести к результатам «нулевых», когда обученные операторы израильских БПЛА просто уволились из армии, а аппараты сгнили на задворках одной из воинских частей.
Попутно отметим, что Bayraktar TB2 может нести довольно скромную боевую нагрузку: управляемые планирующие бомбы или противотанковые управляемые ракеты, входящие в его арсенал, могут поражать только относительно слабозащищённые объекты. Что полностью отвечало первоначальному замыслу, поскольку турецкой армии был нужен прежде всего «антипартизанский» аппарат для борьбы с курдскими отрядами самообороны на границе. Поэтому основная задача такого аппарата — барражирование на большой высоте и по команде с земли в определенный момент поражение мелкого каравана снабжения или одиночной цели. Годится он и для ударов возмездия для ликвидации лидеров курдского сопротивления.
На Донбассе же последние пару-тройку лет идет позиционная война, в которой основными объектами огневого воздействия являются фортификационные сооружения, танки противника и огневые позиции артиллерии. Насколько окажутся эффективными такие ракеты с относительно слабой боевой части, пока непонятно.
Еще один минус аппарата, о котором говорят военные специалисты, — его размеры и небольшая крейсерская скорость (всего около 130 км/ч). В условиях, когда оккупационные корпуса располагают разнообразными современными средствами разведки и обнаружения российского производства, это может сыграть только «в минус».
Вооружение со сбитого дрона
Возвращаясь к ливийскому опыту, стоит отметить, что турецкие аппараты оказались уязвимыми для ПВО армейского уровня (как минимум два аппарата сбиты ракетой с земли, хотя, по официальной турецкой информации, упали по техническим причинам).
В то же время на Донбассе существует высокоэшелонированная система ПВО: в полях вооруженные формирования прикрываются системами типа «Стрела-10» и «Оса-АКМ», а глобальное прикрытие осуществляется комплексами типа С-300, размещенными непосредственно на территории Российской Федерации (на приграничных территориях). Кроме того, на оккупированных территориях развернута сеть РЛС — как стационарных, так и мобильных. Поэтому с большой долей вероятности турецкие дроны во время боевых вылетов могут оказаться весьма уязвимы.
С другой стороны, наши военные говорят о том, что применение таких беспилотников будет комплексной задачей и использоваться они будут только в плотном взаимодействии с системами радиоэлектронного противодействия. Тем более что ныне наравне с отечественными поступают на вооружение ВСУ и достаточно эффективные западные образцы.
И еще. Стоит признать, что ныне применение ударных беспилотников — дело непростое, требующее серьезной подготовки и тренажерной практики. Поэтому эффективность боевого применения будет напрямую зависеть от подготовки операторов и технического обслуживания. Ну и, конечно же, все теоретические наработки должны быть в обязательном порядке «обкатаны» в боевых условиях. А пока с этим у нас большие проблемы.
