Георгия Николаевич Данелия – грузин, родившийся в Тбилиси. Родину он не забывал, а «Не горюй» и «Мимино» – можно смело называть грузинскими фильмами.
Но одновременно Данелия удавались и фильмы «славянские». Один лишь образ сантехника Афонии чего стоит! Здесь мы приходим к главному феномену интернационализма по-советски (не путать с космополитизмом). Чтобы понять душу человека другой национальности – нужно быть не общечеловеком-космополитом, а представителем своей национальности. Лишённый национальности человек никогда не сможет понять того, у кого она есть. Поэтому грузин Данелия мог делать правдивые фильмы о «загадочной русской душе». А иным (пусть сто раз русским или родившимся в русскоязычной среде) режиссёрам этого дано не было.
Данелия получил правильное советское воспитание. В его автобиографической книге «Чито-грито» он описывает навсегда запомнившийся ему с детства эпизод. Отрок Георгий и его отец мылись в общественной бане. Услуги банщика стоили недорого или вовсе входили в цену входного билета, но чтобы попасть под веник профессионала требовалось отстоять очередь. Ряд категорий граждан Советского Союза имели права на проход без очереди. Везде, а следовательно – даже в бане. Именно так истолковал это право на льготу посетитель-генерал, и с точки зрения буквы закона он был прав. Конечно, очередь не желала пропускать никого вперёд, и требовала у обнажённого военачальника подтверждения его высокого звания. И тогда обозлённый генерал вышел в предбанник, и вернулся в парилку … в генеральской форме! Его отхлестали вне очереди веником под насмешки остальных посетителей, после чего генерал удалился.
Изюминка заключалась в том, что отец будущего режиссёра был крупным инженером и в те послевоенные времена тоже носил генеральские погоны. Следовательно, тоже мог воспользоваться льготой. На вопрос сына, почему он этого не сделал, генерал Данелия ответил, что ему было бы стыдно, если б люди подумали, что он такой же чудак на букву «м». Этот урок демократизма Данелия запомнил на всю жизнь.
Первый свой фильм – дипломную короткометражку – Данелия снял в 28 лет. Он, сын директора метростроя, у которого вся родня по материнской линии – киношники, сначала получил жизненную школу, выучился на архитектора, и только затем пришёл в кино. Сравните, например, с Алексеем Германом, которого отец – член худсовета Ленфильма – буквально пропихнул в училище. Впрочем, о космополитах мы уже упоминали.
Славу Данелия принёс третий его полнометражный фильм – «Я шагаю по Москве». С тех пор ни один из его фильмов не оставался не замеченным. У него не было «проходных» фильмов. И все они были сняты с уважением к зрителю: Данелия умел ставить острые, сложные и подчас философские вопросы, но говорить о них простым языком, доступным массовому зрителю. Умение, недоступное подчас его «высоколобым» коллегам-элитариям. Такое вот умение – говорить просто о сложном, - и есть талант. И ни в одном фильме Данелия не держал либеральную «фигу в кармане». Но напротив, приносил Мосфильму прибыль, которая частично шла на убыточные фильмы либеральных «интеллектуалов».
К делу Данелия тоже подходил по-советски. Карен Шахназаров вспоминал, как в молодости он принёс на худсовет сценарий того, что в последствии станет «Зимним вечером в Гаграх». Худсовет решительно «завернул» сценарий, а его глава заявил, что хороший сценарий пишется год – а не несколько дней. В дальнейшем глава худсовета не раз и не два заставлял переписывать сценарий. И лишь добившись удовлетворившего его вкус качества, сценарий одобрил. А если бы не заставлял переписывать, получилось бы хорошее кино? Никогда! Звали этого «совкового» тирана и изверга Георгий Данелия. В этом и причина качества советского кинематографа: система была устроена так, что процент качественного кино был высок, как нигде в мире.
Постсоветская судьба Данелия была и типичной, и не типичной для режиссёра. У многих режиссёров талант то ли пропал, то ли и не существовал в природе, а их успехи были вызваны специфическими особенностями советского кинопроизводства с худсоветами и цензурой. Талант Данелия никуда не делся, и это было скорее не типично. Типичным же было то, что реализовать талант возможности не было. Стареющий мэтр снимал, но агрессивная антихудожественная среда сильно влияла на качество фильмов. В двухтысячном году Данелия снял свой последний фильм, уже без Леонова и без песни «На речке, на речке на том бережочке». Все путинские годы он молчал, если не считать попытки мультипликационного ремейка «Кин дза дза». Говорить на языке кинематографа последних лет было для него уже просто невозможно.
Мэтра часто пытались «выводить» на антисоветские темы, но Данелия не поддавался на провокации. «Я ни в коем случае не хочу, чтобы создалось впечатление, что я пытаюсь выглядеть жертвой советской власти. Напротив. Я благодарен этой власти за то, что она дала мне возможность заниматься любимым делом. Правда, я не снял всё, что хотел. Но снял только то, что хотел!» - писал он в книге «Безбилетный пассажир». А один раз, когда Георгию Николаевичу в очередной раз стали рассказывать, что его фильм «Кин-дза-дза» антисоветский, режиссёр лишь устало посмотрел на очередного журналиста-всезнайку, и высказался в таком духе: Все думали, что я снимал фильм про наше прошлое? А я снимал про наше будущее, только не знал, что оно наступит так скоро.
Превратиться ли постсоветское пространство в безжизненный Плюк? Это вопрос…
