В преддверии выборов воздух пахнет грозой. Поэтому мы поговорим о том, как функционируют политические режимы и формируется политика несогласия со стороны населения. В основном мы будем опираться на книгу Чарльза Тилли «Режим и репертуар».
К сожалению, эта книга не была переведена на русский, что делает ее недоступной для широкого читателя, хотя это однозначный must read для всех интересующихся политикой. В своей работе американский исследователь обратил внимание, что динамика любого политического режима напоминает театр с весьма ограниченным репертуаром, и потому широкие народные массы вынуждены наблюдать за одними и теми же повторяющимися ритуальными движениями на протяжении многих лет.
Такое положение вещей вызвано тем, что ни один политический режим не является монолитным. Никто не правит государством в одиночку. Задача любого правителя создать более или менее стабильную систему сдержек и противовесов, позволяющую государству существовать, а ему удерживать власть. Естественно, если система работает стабильно, то она начинает функционировать в циклическом режиме. Это легко увидеть на примере Украины 2004-2014 годов, когда власть циркулировала между бело-голубыми и оранжевыми, но, по факту, ничего не менялось. «Белые пришли грабют, красные пришли грабют».
Для объяснения этой ситуации Тилли использует такое понятие, как структура политических возможностей. Структура возможностей определяет, какие реальные альтернативы есть у каждого участника политического процесса. Если у вас в стране или на международной арене сохраняется стабильная структура возможностей, то у них просто нет другого выбора, кроме как повторять заученные движения.
А вот если структура возможностей изменилась, то это исключительно вопрос времени, когда кто-то дерзкий попробует пройти новым непроторенным путем. Вот вам пример. Был на Ближнем Востоке перспективный диктатор Саддам Хуссейн,и решил он в 1991 году аннексировать богатый нефтью Кувейт, которому, к тому же, был должен кучу денег. В результате прилетели американские морпехи «в голубом вертолете» и объяснили принципы международного права для хапающих не по чину.
Но шло время, США ослабели, и вот РФ оккупирует Крым, развязывает войну на территории сопредельного государства, и никаких американских военнослужащих на горизонте не возникает. Практически произошло радикальное изменение структуры возможностей в рамках всей планеты. Теперь можно пойти отобрать чужую территорию, и ничего тебе не будет. Если ты, конечно, достаточно большой и сильный.
И лишь вопрос времени, когда прецедентом воспользуется кто-то еще.
Очевидно, что кратчайший способ дестабилизировать государство — это изменить структуру возможностей, которая определяет его политическую жизнь. Именно на это заточены различные виды санкций, предполагающие, что если внести достаточный разлад в ряды правящих элит, то неудобный режим неминуемо падет. Конечно, не все изменения репертуара пагубны, некоторые из них вполне могут привести к созданию новой прорывной комбинации, которая выведет страну на новый уровень. Но момент сдвига репертуара — это момент максимальной уязвимости: когда ни один из участников политического процесса не знает, что ему делать и как на его поведение отреагируют другие игроки в престолы.
Но это все разговоры об элите, а ведь есть еще и народ, который Тилли тоже не обошел своим вниманием. Очевидно, что у населения по отношению к власти всегда есть две опции. Поддерживать ее решения или выступать против них. Для обозначения всей совокупности низовых протестных действий существует термин «политика несогласия», который охватывает всю эту активность, начиная с флэш-мобов и заканчивая терактами.
Политика несогласия определяется структурой возможностей и цикличности, заложенной в основе доминирующего репертуара, как и все остальные элементы существующего режима. А при смене режима меняется и политика несогласия. При этом нельзя забывать, что для всех участников протеста характерна мимикрия — одна успешная акция порождает десятки подражателей.
Классический пример: 23 июля 1968 года три палестинских террориста захватили самолет, в котором было 10 членов экипажа и 38 пассажиров. Испуганные их угрозами, израильские власти выпустили из тюрем более 1200 боевиков. В результате с 1968 по 1972 год произошло 326 угонов самолетов. То есть в среднем происходил один угон в 6 дней. Конец этой эпидемии пришел только тогда, когда был провозглашен лозунг «мы не ведем переговоры с террористами». Что лишило любого смысла повторять такие действия в будущем.
Исследователи выделяют пять этапов, определяющих облик и методы политики несогласия. Ниже мы рассмотрим все эти этапы на примере событий в нашей стране, происходящих на протяжении последних пяти лет.
1) Кульминационная точка противостояния.
Горят шины, строятся баррикады, люди стреляют в людей. Именно такой была Украина в начале 2014 года, когда на Майдане лилась кровь, но, как мы знаем, это только начало истории.
2) Региональная и секторальная диффузия.
А потом была «ночь гнева», когда регионы, поддерживающие Майдан, стали захватывать административные здания, солидаризуясь с происходящим в столице (региональная диффузия). В результате,Янукович бежал в Ростов, «Власть сменилась». И жители «бело-голубых» регионов решили, что они тоже так могут, и начали захватывать административные здания. Тут мы видим пример секторальной диффузии, когда эффективную тактику начинают копировать, игнорируя идеологические различия.
3) Выделение новых актеров.
И вот тут страна пошла вразнос. После аннексии Крыма в структуре возможностей украинской политики возникла опция: стать частью России. Это привело к дестабилизации Донбасса, на территории которого проросли и заколосились «поганки» в лице полевых командиров ЛДНР и их братьев по разуму из ультраправых организаций.
И если раньше казалось, что вся эта «революция» закончится очередным грандиозным пшиком, а власть будет дальше циркулировать «в узком кругу ограниченных лиц», то теперь трещины пошли по всему репертуару.
4) Новая концептуальная рамка.
Новым условиям — новая идеология! Хотя парламентские и президентские выборы 2014 года проходили еще в рамках довоенного репертуара, то чем дальше, тем больше была очевидна неадекватность старых клише. Если раньше «оранжевые» могли заявлять, что им мешают «бело-голубые», то теперь, после потери Крыма и части Донбасса, стало очевидно, что этим танцорам «яйца мешают». А пойти на ампутацию им Богородица не велит. Потому начиная с лета 2017 года нам поставили новую пластинку. И наряду с лозунгами про европейский выбор стали все чаще звучать «Армія, Мова, Віра». Порошенко решил оказаться на шаг впереди всех своих оппонентов и оседлать патриотическую волну. Оккупировав нишу главного патриота.
5) Кульминационная точка противостояния.
Это то место, где мы можем оказаться в ближайшие несколько недель или месяцев.
Что же мы можем сказать об Украине в свете всего вышесказанного?
Очевидно, что в 2014 году РФ решила воспользоваться окончанием протестного цикла, начатого во время Оранжевой революции, путем внесения изменений в структуру возможностей для Юго-Востока Украины. Вышло как-то не очень. Потому пришлось ограничиться Крымом и войной на Донбассе, которые, тем не менее, полностью обрушили весь предыдущий репертуар.
С одной стороны, эти события привели к нарушению баланса между «бело-голубыми» и «оранжевыми», что радикально изменило политический расклад внутри государства. С другой стороны, война на Донбассе и безвизовый режим с ЕС изменили структуру украинской экономики. Если раньше нашим основным экспортным продуктом была сталь, то теперь ее место заняли аграрная продукция и поставка дешевой рабочей силы в Европу.
В результате цикл протеста, а значит, и смены политического репертуара сократился почти вдвое. Олигархи начали резать социальную инфраструктуру, чтобы не латать дыру в бюджете за счет своих средств, а появившаяся возможность отправлять людей за границу избавила их от необходимости задабривать население и развивать несырьевую экономику.
Такое положение вещей заставляет вспомнить древнегреческий парадокс «Лысый». Если человек лысеет по волосу, то в какой момент мы назовем его лысым? Если страна теряет своих граждан и меняется до неузнаваемости, то в какой момент она перестает быть Родиной? Что делать, когда почти всё, что ты любил в ней, умерло?
Но вернемся к репертуару. Самым важным фактором, определяющим внутреннюю и, возможно, даже внешнюю политику Украины в ближайшие годы, будут региональные элиты. Пока Украина была относительно индустриальной страной, центральная власть могла давать и отбирать активы. Вот есть у тебя завод, а вот его и нет. Такая ситуация позволяла удерживать местных феодалов на коротком поводке. Но даже тогда, в 1990-е, регионы своевольничали, проводили интересные референдумы, выдвигали идеи о присоединении к другим странам. И если бы не скачок цен на сталь, ближе к концу тысячелетия, Украина бы просто рассыпалась на многочисленные самостийные окраины.
Теперь же мы стали страной с аграрной экономикой. Посеял на поле — собрал урожай — продал его за границу. Полю ты электричество не выключишь и маски-шоу на него не натравишь. Точнее, натравишь, но на местах уже сидят свои гаврики, всегда готовые пояснить, что «это наша корова и мы ее доим». Собственно, постоянные разборки по поводу земли за последние годы стали у нас нормой жизни. Таким образом, влияние нашей власти в регионах растет из приклада винтовки. Поскольку лишь вопрос времени, когда олигархи областного пошиба поймут, что если они будут контролировать землю, то получат автономный источник прибыли, полностью независимый от поползновений Киева.
И уже сейчас мы видим, что региональные элиты позволяют себе занимать позицию, отличную «от чего изволите» по отношению к ПАП. Игнорировать Конституцию, запрещая русский язык, к примеру. А ведь все это происходит в то время, когда центральная власть еще сильна, а экономика, официально, на подъеме. Страшно себе представить, что начнется, если, согласно предложению главы МВД Авакова и ЮВТ, в стране произойдет кастрация президентских полномочий и переход к парламентской республике. Если уже сейчас силовые органы умудряются играть против друг друга, то что же начнется тогда?
Очевидно, что, если на этих выборах будет реализован силовой сценарий в любой форме, мы увидим стремительный переток власти в регионы. Поскольку после кульминационной точки конфликта начнется региональная и секторальная диффузия, а новыми актерами будут именно региональные элиты, готовые защищать свои вольности. В результате, если весь этот бардак не прервут «вежливые люди» на танках, новую концептуальную парадигму придется придумывать для объяснения противостояния между остатками центральной власти в Киеве и областными князьями.
А дальше нас будет ждать начало нового цикла, который полностью уничтожит жизнеспособность нашего государства. И очень вряд ли, что все вышеописанные процессы займут еще 5 лет. Скорее всего, мы провернем это колесо намного быстрее.
