Принято считать, что раздел Черноморского флота СССР прошел относительно спокойно и только весной 2014 года россияне применяли силу для захвата наших судов. Однако это не так: еще за 20 лет до этого, в 1994 году, вокруг флота развернулась нешуточная борьба, которая в какой-то момент имела все шансы перейти в открытое вооруженное противостояние.
В августе 1991 года Украина получила под свой контроль весь Черноморский флот — и военный, и гражданский, но за дерибаном Черноморского пароходства украинское руководство фактически не обратило внимания на военный флот, полагая, что раз базируется на территории страны — значит, никуда не денется.
Однако так не думали россияне, которые воспользовались моментом и смогли информационно перетянуть на свою сторону не только офицеров флота, но жителей полуострова. За очень короткое время, как грибы после дождя, появились политические партии и общественные движения, которые развернули мощную антиукраинскую кампанию. Главным ее рефреном было то, что Черноморский флот и территория Крыма принадлежат России.
Под влиянием пропаганды большинство офицеров и мичманов стали делать выбор в пользу Москвы. И первым делом, понимая, что рано или поздно флот делить придется, россияне начали захватывать явочным порядком более новые военные городки и просто грабить остальные. Причем по старой российской традиции все, что нельзя было увезти, уничтожалось на месте. Угоны кораблей и самолетов в Россию стали обычным явлением.
3 августа 1992 года в Мухалатке близ Ялты президенты двух стран Борис Ельцин и Леонид Кравчук подписали Соглашение о поэтапном урегулировании проблемы Черноморского флота. На фото: Борис Ельцин и Леонид Кравчук после церемонии подписания соглашения © ИТАР-ТАСС/Александр Сенцов
Рано или поздно стычки между военнослужащими украинского и российского флотов было не избежать. И первым «звоночком» стала стычка за жилой дом в Севастополе, которая произошла в марте 1994 года.
Камнем преткновения между двумя флотами (а тогда только начинали делить советское наследие) стал жилой дом № 20-б по улице Генерала Хрюкина, ещё в советские времена построенный Министерством обороны СССР. Было решено, что и российские, и украинские офицеры получат тут квартиры на равных условиях. Однако командование российского Черноморского флота явочным порядком выписало своим офицерам ордера на все квартиры нового дома. Тогдашний командующий ВМС Украины Владимир Безкоровайный (умер в январе 2017 года в возрасте 73 лет) вспоминал: «Эдуарда Балтина [командующего российским ЧФ] я знал еще по Северному флоту. Совершенный им неофицерский, вульгарный поступок меня не удивил. Поэтому я приказал штабу ВМС срочно выдать 55 ордеров украинским офицерам и немедленно заселить все наши квартиры».
К этому времени из квартир, которые должны были получить украинские офицеры, россияне частично вынесли сантехнику, даже сорвали линолеум. Чтобы остановить грабеж, Безкоровайный выставил вокруг дома охрану из восьми офицеров, которые получили там жилье, и четырех матросов.
В ответ Балтин отдал приказ захватить жилое здание. Отбивать штурм 60 российских морских пехотинцев с холодным оружием наперевес пришлось 12 украинцам. Вскоре им на помощь подоспела украинская морская пехота, и только так силовым способом ВМС сумели отстоять дом.
Эдуард Балтин с Юрием Лужковым на очередном антиукраинском митинге, начало 1990-х годов
Однако то, что не получилось в открытой схватке, россияне решили переиграть в информационной плоскости. В российских СМИ появились статьи о «захвате дома националистами из ВМС Украины» (правда, знакомая риторика?). Мало того, МИД России направил ноту протеста.
Дальше все было ещё хуже: используя места базирования Черноморского флота как отправные точки, россияне попытались закрепиться не только в Крыму, где вскоре их пребывание было оформлено и на межгосударственном уровне, но и по всему югу Украины — от Николаева до Измаила.
По словам вице-адмирала Безкоровайного, «в Измаиле стояла бригада катеров, в Одессе — 318-й дивизион и отдел тыла ЧФ, в Николаеве — бригада строящихся кораблей, учебный отряд, гидрографический район, госпиталь и много воинских частей».
При этом командование, пользуясь полной безнаказанностью, позволяло себе антиукраинскую риторику. Так, тот же адмирал Эдуард Балтин (умер в октябре 2008 года в возрасте 71 года) в интервью «ОРТ» в 1993 году заявил следующее: «Господин президент Украины! Налоги не платил и платить не буду, даже если меня накажут из Москвы». Стоит заметить, что все денежное содержание, которое получали черноморцы, выделялось из украинской казны, жилищное строительство для моряков финансировалось Украиной на 75%.
Севастополь до российской оккупации
Однако самый опасный конфликт, определивший дальнейшую судьбу украинского флота, произошел в первой половине апреля 1994 года в Одессе. В эти дни город готовился к традиционному до 2014 года празднованию дня освобождения от немецких захватчиков.
Вечером 8 апреля оперативному дежурному ВМС поступил тревожный звонок из Одессы: из Практической гавани готовилось к отплытию гидрографическое судно ЧФ «Челекен», на которое россияне грузят критически важное для обеспечения навигации радионавигационное оборудование, которое демонтировали без разрешения украинской стороны в Одессе.
После доклада из Главного штаба ВМСУ министр обороны Украины отдал однозначный приказ: «Не дать судну выйти в море». Немедленно в гавань прибыли украинские пограничники и морские пехотинцы. Чтобы задержать судно, у швартовых концов выставили охрану. Но когда на борт «Челекена» поднялись пограничники, таможенники и старший морской начальник Одессы, члены экипажа — россияне взяли их на прицелы автоматов и попытались арестовать.
Такое открытое пренебрежение к украинским законам возмутило Киев, и был отдан приказ провести досмотр «Челекена» на следующее утро. И тут началось самое главное. Дело в том, что в те «смутные времена» командование российского флота не брезговало контрабандой, используя для своих «оборудок» гидрографические и вспомогательные суда. Выйдя из порта, корабли меняли флаг несуществующего ВМФ СССР на флаг ВМФ России, таким образом получая статус экстерриториальности и не подлежали досмотру, благодаря чему беспрепятственно ходили по Черному морю.
Наиболее бойким был маршрут в Болгарию, откуда, кстати, и пришел в Одессу «Челекен». По информации нашей военной контрразведки, он был загружен контрабандным сахаром, а гидрографическое оборудование решили прихватить в последний момент.
Именно сахар и боязнь раскрытия всех контрабандных схем стали причиной всех последующих событий. Россиянам кровь из носу надо было исключить досмотр судна украинскими военными и пограничниками, и поэтому они решились на радикальные меры.
Гидрографическое судно «Челекен» Черноморского флота РФ
Поздно вечером из Севастополя в штаб 318-го дивизиона, расположенного в Одессе, поступил приказ: «Вывести судно в море любой ценой». В 23:40 командир 318-го дивизиона вывел к борту «Челекена» взвод моряков с автоматами, которым приказал «зарядить оружие и стрелять при попытке задержать судно».
Украинская охрана, которую выставили у швартовых «Челекена», была не вооружена и фактически сразу была оттеснена. Российские матросы на палубе обрубили швартовы топорами, и судно вышло из порта, взяв курс на Севастополь. Применять оружие с других кораблей, чтобы остановить судно в порту, не стали, да и вряд ли в тот момент кто-то из экипажей выполнил бы такой приказ.
В 6.00 утра 9 апреля за «Челекена» отправили украинские пограничные катера. В воздух были подняты четыре штурмовика Су-25. В ответ из Севастополя на встречу судну-беглецу вышла целая корабельная ударная группа ЧФ. Конфликт становился все более опасным, и, чтобы избежать открытого столкновения, в Киеве решили досмотреть судно в Севастополе.
Но когда «Челекен» ошвартовался в Севастополе, к месту его стоянки были подтянуты несколько десятков российских морских пехотинцев на бронетехнике. Представители СБУ и прокуратуры были допущены на судно лишь после того, как все, что находилось на судне, перегрузили на другие плавсредства. Естественно, никаких улик найдено не было.
Вице-адмирал Владимир Безкоровайный, командующий ВМСУ в 1993–1996 гг.
Спускать с рук выходку «Челекена» и неподчинение 318-го дивизиона в Киеве не собирались. Опять-таки, как вспоминал Владимир Безкоровайный, «дивизион применил оружие и выступил против украинской власти, поэтому его дни были сочтены». По факту инцидента с бегством корабля было возбуждено уголовное дело. Разбирались недолго, и уже 9 апреля было принято решение расформировать 318-й дивизион. Операцию поручили роте десантников.
В ночь на 10 апреля десантники по сигналу изолировали всю охрану дивизиона, и за считанные минуты взяли под контроль склад оружия, командный пункт и узел связи. Все произошло настолько быстро, что около сотни военнослужащих дивизиона даже не успели осознать, что происходит, и были арестованы. Их вывезли на полигон под Одессой, где их допросила военная прокуратура. Затем матросов и офицеров, которые успели принять российское гражданство, вместе с семьями посадили в поезд и отправили в Россию.
Матросов, граждан Украины, распределили по другим воинским частям вооруженных сил Украины. К 8 утра 10 апреля все было закончено, а на месте 318-го дивизиона уже был сформирован Западный морской район ВМС Украины.
Генеральная репетиция военно-морского парада ко Дню ВМФ России, Севастополь, 2013 год
В споре вокруг ЧФ это был единственный случай, когда Украина без согласования с Россией провела подобную операцию и структурные изменения на Черноморском флоте.
По словам вице-адмирала в отставке Владимира Безкоровайного, этот шаг стал «моментом истины». «Психологическая ситуация в частях ЧФ от Николаева до Измаила, где офицеры и мичманы не могли решиться перейти служить в вооруженные силы Украины, резко изменилась. Влияние России на западный регион ослабло, и в течение трех-четырех месяцев все воинские части на юге перешли самостоятельно или были переданы нам».
