В июле США вновь обложили тарифами китайские товары — еще на $200 млрд. КНР прибегает к грозной риторике симметричных ответов, но на деле не спешит отвечать именно так. И несложно понять, почему.
С одной стороны, действительно, США являются крупнейшим торговым партнером Китая с валовым экспортом из Китая в Соединенные Штаты на сумму свыше $420 млрд в год (доля — около 18%).
Но следует обратить внимание: китайский импорт в США составляет 37% от всего импорта против 29% в 2007 году и 20% в 1997-м. Фактически экономическая зависимость США от Китая удвоилась за 20 лет. Конечно, можно говорить о том, что и Китай, таким образом, зависит от США, от доступа на рынок первой и высоколиквидной экономики мира, оперирующей в резервной валюте. Но не все так просто.
Ведь, с другой стороны, введение таможенных сборов на почти две пятых импорта в страну (а с торговыми секторальными санкциями против массы других государств) ударяет в первую очередь по созданной самими же США системе глобальной свободной торговли, что приведет к массе исков и споров, которые, в конце концов вырастут как снежный ком. Поэтому-то Трамп и заговорил внезапно о выходе из ВТО. Дело в том, что неизбежен в таком случае скачок инфляции (рост цен). Тогда для сдерживания инфляции будет повышена ключевая (учетная) ставка Федерального резерва, цена кредита, пользования деньгами. Ведь «Фед» независим от правительства США. Такой вынужденный шаг, в свою очередь, простимулирует рост рыночных процентных ставок — банки будут дороже покупать деньги ФРС и дороже их перепродавать.
И это в условиях пусть и внешне политически неопасного (США в основном должны сами себе), но огромного внешнего долга в $50 трлн.
Который, отметим, президент Трамп и контролируемый его партией Конгресс, наступив на горло своей предвыборной песне «фискального консерватизма», сбалансированного бюджета (что и был, собственно, главной идеей движения Чаепития, из ковбойки которого якобы и вырос «трампизм»), разрешил увеличивать.
А между тем в следующие пять лет те же две пятых этого долга (не менее 40%) должно быть рефинансировано. То есть примерно $20 трлн. Но повышение учетной ставки ФРС на 1% будет означать до $200 млрд (почти две экономики Украины в белом секторе!) дополнительных бюджетных расходов в год. А это почти в пять раз больше, чем дополнительные доходы от новых сборов с китайского импорта.
Параллельно, как прогнозируется, начнутся рост издержек и снижение рентабельности предприятий. В текущем году (и уже не первый год) именно в Китае (куда пробивается со своими брендами и мечтает разместить свои предприятия даже... дочь Трампа Иванка!) американцы приобретают чуть ли не всю наиболее технологическую продукцию. Этот объем в краткосрочной перспективе заместить невозможно — в принципе.
Производитель «Харли Дэвидсон» уже сбежал, и Трамп ругает его в «твиттере», грозит санкциями американской компании, разворачивающейся в Латинской Америке, Юго-Восточной Азии и даже (о, ужас!) в Европе. В начале прошлого года «Эппл» считал стоимость переноса производства в США, перестройки инфраструктуры и системы подготовки и рекрутинга кадров... Дешевле интегрировать Украину в ЕС. Белый дом начал намекать, что «яблочники» — агенты Си Цзинпина. Производители джинсов тоже разоряться не хотят — цена для американцев по возвращении производства из Мексики выросла бы в 5-7 раз. Конечно, принят новый налоговый кодекс, но его эффектов еще ждать и ждать, а жить и «крутиться» надо сегодня.
Поэтому многие корпорации и партнеры США лихорадочно перебирают варианты, думая, как, где и что заместить. Да и вообще, а прогнозируем ли Вашингтон, в особенности после того, как банкира Гэри Кона сменил на посту главы экономического совета телекомментатор Ларри Кудлов, по образованию историк, не имеющий законченного магистрата, но работавший в администрации Рейгана, в нью-йоркском управлении ФРС и как финансовый аналитик. Один приступ он уже пережил — после заявлений президента на канадском саммите «Семерки». Тревожный знак.
Итак, впереди инфляция, рост цены кредита, снижение рентабельности и расшатывание долга.
А что же Китай?
А Китай не является конкурентом Китая в зоне торговой специализации. Так, если США из Китая закупают всю электронику, промышленное оборудование и компоненты, одежду и обувь, то треть всего американского экспорта в Китай — это продукция растениеводства, а конкретно семена и плоды масличных культур, Также это транспортная (в основном, автомобили и самолеты) и химическая продукция (в основном фармацевтика, биоматериалы и кровь).
Таким образом, сокращения поставок китайской продукции в США, как о том мечтает Белый дом Дональда Трампа, не произойдет — это раз.
Американцы станут больше платить за привычные товары — это два.
При этом отказ от китайских поставок попросту невозможен. И это — три.
Правопопулистский фланг республиканцев и их идеологизированные спонсоры пытаются вернуть мир, но прежде всего Америку то ли в 70-е, то ли в 50-е, а то и вообще в 30-е годы прошлого столетия. Но той структуры и содержания мировой экономики уже нет и ее не восстановить. Причем благодаря американской же концепции разделения труда. На протяжении трети века в США концентрировались капиталы у себя, развивая на своей территории в основном центры разработки, продвижения и администрирования. Поэтому реальное американское производство было всегда значительно выше, чем официально указывалось в статистике. Ведь промышленные кластеры, размещенные в Азии, по сути, были американскими же.
Такая схема устраивала, по большому счету, всех — экономики стран мира стадиально развивались. Тот же Китай прошел весь путь — от экспорта сырья, полуфабрикатов до размещения иностранных производств сначала в специальных зонах, потом везде, затем их соразвития со своими производствами. И вот в 2000-е вышел на уровень научно-промышленного развития и экспорта капитала.
В Азии промышленные конгломераты создали гигантскую инфраструктуру, сотни миллионов рабочих мест и десятки миллиардов реальных денег в доходах казны. Глобализированный мир к концу 2000-х естественно разделился на производящие зоны, зоны регистрации, зоны отдыха и зоны управления этими комплексами и, главное, разработки, генерации интеллектуальной собственности, получавшие львиную долю прибыли. Готовы ли США к фундаментальному падению уровня жизни, если только целью Трампа и его сторонников и впрямь является реиндустриализация (восстановление древних для США типов производств)? Ведь конкурировать придется с Азией, с тем же Китаем, где нормы оплаты труда примерно в пять раз ниже американских!
При этом США контролируют всю номенклатуру технологий производства (марксисты сказали бы «орудий труда»). Разгромив это все, как США будут платить долги, покрывать дефициты бюджета и внешней торговли? Ответов у романтиков «старины» на эти вопросы нет, тем более что население США в разы больше населения успешных промышленных стран — таких, как Германия. Рынки сбыта исчезнут даже для высокотехнологической продукции — невыгодно, дорого и кредит дорогой. Дешевле купить в Южной Корее — вопрос закрыт. Китайцы еще больше сконцентрируются на развитии внутреннего рынка, при всей его низкой ликвидности он огромен и может абсорбировать все, что угодно.
Поэтому мир надеется на то, что американо-китайская торговая война — это просто игра в «гляделки». Да и операции по разделению сиамских близнецов — таких, как хозяйственные системы Китая и США — крайне опасны. При этом у китайцев останется Европа, с которой они флиртуют. И их, на фоне Трампа, начали слушать в Давосе.
Ведь Китай могут по-настоящему услышать. И если ЕС станет конфедерацией (как того добивается Макрон), которая уже спокойно живет без Великобритании, а ссора с Америкой продолжится, то пострадает совсем не Китай. А средний избиратель Трампа, чей привычный мир давно разрушен. И мечты о его восстановлении — тупиковые иллюзии. Если все это не блеф, истеблишменту США можно пожелать только одно: чтобы его инстинкт самосохранения проснулся вовремя.
