«Home, sweet home...» («Дом, милый дом...»), — говорят американцы, цитируя знаменитую кантри-песню Керри Андервуд. А что если дом совсем не мил? Что если возвращаться домой равносильно добровольному акту изнасилования?
На 47-м кинофестивале «Молодость» украинским зрителям показали бельгийскую драму «Дом», получившую в Венеции награду за лучшую режиссуру параллельной конкурсной программы «Горизонты». Эта проблемная семейно-бытовая история, казалось бы, поднимает извечную тему отцов и детей и поначалу притворяется очередным социальным киновысказыванием о трудных подростках. Но подростки в итоге оказываются вполне нормальными, а трудными являются как раз родители, в частности «любящие матери».
Семнадцатилетний Кевин отбыл тюремной срок за тяжкое избиение человека и готов вернуться к нормальной жизни. Вернее, не так: готов начать новую жизнь, потому что в прежней нет ничего хорошего. Он, кажется, готов разорвать связи с плохой компанией и стать хорошим парнем. Но двери дома для него закрыты: мать во избежание новых конфликтов сына с отцом, которые были всегда и по всевозможным причинам, решает отправить Кевина к своей сестре, то есть к его тетке, у которой в семье благоприятная обстановка. Кевин же скучает по дому, по матери и младшему брату, но покорно принимает новое жилище у дружелюбных родственников, которые хоть и с опаской относятся к зэку-племяннику, но все же очень гостеприимны: комнату облагораживают в подвале, телевизор приносят и даже дают подработку сантехником.
«Может, мне стоит вернуться в школу и получить образование?» — спрашивает Кевин. «Думаю, в твоей ситуации хорошо уже то, что ты получаешь профессию», — отвечает тетка. Хотя, возможно, Кевин не хочет быть сантехником, но с уголовным прошлым особо выбирать не приходится. К тому же Кевину, который выглядит вполне безобидно (мужественный и одновременно миловидный розовощекий блондин, внешне напоминающий российского актера Сашу Яценко, но внешность, как водится, часто бывает обманчивой), нужно научиться контролировать гнев (неконтролируемая ярость парня, который заводится на раз-два, должно быть, является следствием конфликтов с отцом).
В новой обстановке и новом окружении Кевин начинает общаться с одноклассниками своего двоюродного брата, который на пару лет младше: его рыжеволосой подружкой и немного странным, замкнутым Джоном, у которого очень специфические отношения с матерью-одиночкой: он всегда должен мчаться домой по ее малейшему требованию, чтобы она, разбитая, раздавленная и ущербная из-за отсутствия мужчины в ее жизни, не сомневалась в любви и преданности сына.
Вспоминается другой фильм с аналогичным названием и отчасти схожим сюжетом — «Дом» российского режиссера Олега Погодина, главные роли в котором исполнили Сергей Гармаш и Богдан Ступка. Гармаш сыграл блудного сына, авторитетного преступника, который, отбыв тюремный срок и якобы оставив криминальную жизнь, возвращается в отчий дом, а Ступка сыграл авторитетного отца большого семейства, который одновременно счастлив и разгневан нежданным возвращением отщепенца. Конечно, по духу эта картина совсем другая, наследующая традиции «Калины красной» и, казалось бы, не имеющая ничего общего с бельгийским «Домом». Но понятие дома как места, куда всегда должно быть отрадно вернуться, здесь тоже имеет принципиальное значение, помимо отсылки к тургеневской теме отцов и детей.
Истории об отсутствии взаимопонимания между поколениями чаще всего грешат на молодых: ведь тинейджеры в своем пубертатном созревании такие сложные, такие упертые, такие зацикленные на играющих гормонах, самопознании, самовыражении и поиске своей уникальности, такие грубые, неуважительные, непослушные и борзые. Но авторы бельгийской ленты предлагают непопулярный ракурс: трудных родителей. Мать Кевина вместо того, чтобы выставить из дома мужа, который, судя по всему, активно практикует домашнее насилие, выставляет из дома сына подальше от греха. Мать Джона любит сына совсем не той любовью, которой должна любить мать. А тетка Кевина Соня воплощает образ псевдоидеальной, псевдоучастливой матери, которая на поверку оказывается поверхностной и равнодушной к чужим проблемам. Все героини — не алкоголички, не наркоманки, а представительницы якобы благополучных семей, крепких европейских семей среднего класса, живущих в достатке, в хороших домах (бельгийский сантехник может себе это позволить). Они олицетворяют подоплеку европейских ценностей: под кажущейся идиллией скрывается либо извращение, либо безразличие.
В самом начале фильма рыжеволосая школьница сидит в кабинете директора за то, что назвала учителя педофилом, вернее сказала, что тот держит в подвале детей. «Я ничего не сделала. Я не одна такое говорю», — оправдывается она. Но директор ничего не хочет слышать и твердо намерен наказать бестактную и лживую хулиганку, оскорбившую почтенного преподавателя. Эта тема не развивается в дальнейшем, но когда Джон говорит о сексуальных домогательствах со стороны матери, его тоже никто из взрослых не хочет слышать. И «дом, милый дом» становится для него облагороженным адом.
Глобально Европа здесь — дом, который отталкивает своих детей, в который не хочется возвращаться, потому что он лишь притворяется теплым, радушным, уютным очагом, а на деле таит скелеты в шкафу, которые обнажает за закрытой дверью. И у каждого дружелюбного соседа — хата с краю.
