Развитие ситуации на Донбассе после прибытия группы боевиков под командованием Стрелкова-Гиркина могло пойти по самому непредсказуемому сценарию, если бы россиянам удалось сразу захватить огромные склады оружия и боеприпасов. А они были совсем рядом — в Артемовске (ныне — г. Бахмут) и с. Парасковеевка. И если на артемовской базе было огромное количество бронетехники (260 танков Т-64, Т-80 и Т-72, 270 БТР, а также 227 БМП, 129 БРМ-1К, не считая многочисленных БРДМ-2 и автомобилей), которую вряд ли можно сразу поставить в строй, то в Парасковеевке в шахте солерудника им. Володарского были подземные склады стрелкового оружия и боеприпасов, которые вполне реально могли изменить соотношение сил в условиях того, что на тот момент еще не были налажены поставки российского оружия и боеприпасов через границу.
Танки на площадке хранения
В апреле — мае 2014 года ситуация для нас складывалась весьма критически. Дело в том, что склады охраняли части, укомплектованные местными контрактниками, которые были крайне ненадежным контингентом.
Поэтому командование в Киеве приняло решение усилить части бойцами военной службы правопорядка из западных областей — больше никого «под рукой» не было. Из-за фактической блокады контрактников решили отправлять поездом. Причем, учитывая общую ситуацию, не все прошло гладко.
Один из бойцов Хмельницкого отделения ВСП вспоминал: «По гражданке, без оружия, без формы, без ничего мы ехали гражданскими поездами под какими-то мутными легендами. Нас ехало 10 человек двумя группами, и в первый же день пятеро из второй группы попали в плен. Ребята три недели просидели в плену в Луганской области».
Обстоятельства были весьма типичны для того смутного времени, когда украинская власть во многих местах была номинальной: «Как прибыли в город Дебальцево, их на вокзале уже встречала наша доблестная милиция, которая в принципе работала на врага. Задержали пацанов глупыми вопросами: кто? откуда? зачем приехали? Затянули время и сдали приехавшим ДНРовцам».
Однако даже такое микроскопическое усиление мотивированными бойцами привело к резкому усилению боеготовности. И это оказалось как раз вовремя.
В ночь на 24 апреля боевики Гиркина атаковали. Эта первая попытка штурма одновременно стала и первым крупным боестолкновением украинских военных и российско-террористических войск. До этого уже были захваты административных зданий, отделов милиции, однако они происходили без всякого вооруженного сопротивления, а то и при прямой поддержке милиции. И только в Артёмовске враг впервые встретил отпор и нежелание сдаваться, увидел готовность украинских солдат отбивать нападение.
Самодельный ручной пулемет защитников базы
Под утро на КПП части вломились вооруженные боевики. Дежурный наряд согласно уставу был вооружен только штык-ножами и реально оказать сопротивление не мог. Однако дежурный по КПП (старший солдат контрактной службы) успел нажать «тревожную кнопку». Это дало время дежурному офицеру поднять по тревоге резервную группу и личный состав части.
И хотя часть резервной группы ввиду численного преимущества противника (а группа местных боевиков насчитывала как минимум 50 человек) была разоружена, однако по тревоге была поднята вся часть. Одновременно начался штурм основной группой — уже кадровыми военными и людьми с боевым опытом чеченских войн. «На тыльной стороне территории бой велся на дистанции 10-15 метров, то есть практически в упор. Боевики были экипированы „с иголочки“ — радиостанции, бронежилеты, гранаты, стрелковое оружие (АК, СВД) и реактивные противотанковые гранаты РПГ-26. Но это не помогло их планам осуществиться.
Особенно удивил противника боеготовый БРДМ, когда он начал двигаться в их направлении. Из-за малого расстояния было четко слышно: „Ого, у них БТР!“, в ответ послышалось: „Он что, в нас стрелять будет?!“. После попытки поразить его из гранатомёта, получив отпор, боевики ретировались на дальнюю дистанцию и пытались лишь из снайперского оружия поразить фару-луну нашей боевой машины».
Поняв, что налетом часть взять не удается, боевики, с которыми вели переговоры недалеко от КПП, захватив три автомата, решили отойти, пообещав вернуться.
Боевики Гиркина-Стрелкова на фоне захваченного у десантников БМД. Обратите внимание на однообразную форму и снаряжение
О том, насколько это было непросто — стрелять в реального противника, вспоминал один из бойцов: «Мы не знали, сколько личного состава атакующих, каковы их задачи, насколько далеко они готовы зайти в своих намерениях. Люди, пусть и военные, не готовы были убивать людей, тогда ещё не были готовы. Повторяю: это было 24 апреля 2014 года. Первый бой бывает у каждого. Именно в этот момент осуществляется ломка характера и становится ясно, будет хороший солдат или нет, можно с ним „идти в разведку“ или лучше не стоит».
В отместку уже вечером того же дня часть была обстреляна из стрелкового оружия и РПГ-26. В результате боя один старший солдат службы по контракту был ранен (остался инвалидом).
Причем проблем у гарнизона базы было более чем достаточно. Во-первых, Артемовск фактически контролировался «ДНР», во-вторых, была острая нехватка боеприпасов. «Несмотря на то, что милиция сдала практически все свое оружие нам на хранение, у нас на начало марта 2014 года стрелкового оружия в части на всех не хватало, а боеприпасов было где-то по шесть магазинов на ствол». И это при том, что буквально рядом были подземные склады с миллионами патронов! Поэтому в условиях блокады — а местные маргиналы при поддержке нескольких боевиков из Славянска организовали блокпосты, где «досматривали» весь транспорт, что двигался из части и в часть —
При постоянных штурмах части сильно пострадали рядом находившиеся жилые дома
«возили без охраны в мешках с мусором танковые пулеметы и цинки с патронами, патроны в карманах выносил оттуда, а военнослужащие в/ч А4176 [охрана складов в Парасковеевке] в бачках с пищевыми отходами возили нам патроны и гранаты. Это все происходило до первого нападения».
Понимая, что тяжелого вооружения не хватает, по инициативе командира части один танковый пулемёт ПКТ переделали в ПКМ путем монтажа приклада, кронштейна для крепления оптики, сошек и спускового механизма.
Нельзя сказать, что командование ВСУ не понимало важности такого стратегического объекта, однако все, что смогли выделить на тот момент, — это отряд 3-го отдельного полка спецназа, который прибыл в день штурма — 24 апреля.
Однако, несмотря на усиление, в самой части было неспокойно: настойчиво циркулировала информация, что в случае захвата части ее территорию должны были накрыть огнем артиллерии и ударами с воздуха. Насколько эта информация соответствует действительности, судить сложно, однако вполне допускаем существование такого плана — все-таки нельзя было допустить, чтобы такое количество бронетехники попало в руки противника.
Весь май попыток захвата части не было, хотя в городе был проведен и так называемый референдум о независимости, существовали параллельные украинским «органы власти».
К концу мая серьезно был усилен и гарнизон складов — группы 3-го полка прибыли сюда прямо из Донецкого аэропорта, который передали ВСУ. При этом на высшем уровне была дана команда действовать в обороне Артемовских складов, что называется, «на всю катушку». А то, что спецы церемониться не будут, показали события 7 июня, когда боевики решили захватить в плен командира части — полковника Владимира Чоботка. По дороге, по которой он ездил каждый день на службу в районе магазина «Ранок+», его личная машина была блокирована. Но командир до начала перестрелки, в которой был ранен, успел вызвать подмогу.
Одна из штурмовых групп боевиков на улице Артемовска. Фото сделано из окна местным жителем. Хорошо видно российское происхождение КамАЗа (люк в кабине) и 120-мм миномет в кузове
Выехавшая «тревожная группа» не только смогла отбить Чоботка, но и расстреляла машину боевиков — BMW, в которой прибыло подкрепление. В итоге из трех находившихся боевиков один («Султан») был захвачен в плен, а двое ранены (отбиты местными жителями).
Возле автомобиля командира части погибли: «комендант Артемовска», назначенный «ДНР», по кличке «Велес» и двое боевиков — «Бизон» и «Шило», один из которых оказался помощником начальника караула команды ВОХР части.
Таким образом, потери боевиков в этом коротком бою можно оценить так: три человека убиты, двое ранены и один арестован. Причем один из раненых (Эдуард) так и не восстановился после ранения. И это несмотря на то, что он был оперативно доставлен в Донецкую областную травматологию, где ему провели сложную операцию. После чего была еще одна операция по извлечению пули из позвоночника (в декабре 2014 года в российском Белгороде).
В то же время первую помощь раненому полковнику «Редуту» (полковник Александр Трепак, впоследствии стал знаменитым в ходе обороны Донецкого аэропорта осенью 2014 года) оказали в медпункте части, затем отправили в Парасковеевку, а оттуда вертолётом в госпиталь Харькова. Причем отправка к месту посадки вертолета напоминала целую военную операцию, ведь на пути стоял блокпост боевиков.
«Редут» принял решение пробиваться в город с боем. Такой наглости сепары не ожидали. Выдвигались двумя машинами. Леша [имя бойца по его просьбе изменено. — М. Ж.] ехал на „Волге“ вместе с инженером, медиком и местным водителем. «Редут» ехал за ними на „таблетка“.
„Волга“ ломанулась через сепарский блокпост. Ребята вышли прямо на него на скорости и через окна открыли огонь. На самом блоке оказалось около пяти сепаратистов, двое из которых были убиты сразу же. В „зеленке“ вокруг блока сидела группировка побольше. Ребятам повезло, они чудом проскочили. Леше пуля рикошетом угодила в пистолет.
Леша с компанией смог проскочить, но тут же набрал «Редута» на мобильный и попросил ехать назад.
Местные активисты „Донецкой народной республики“, которые блокируют подъезды к складу стрелкового оружия в Парасковеевке
Медицинская „таблетка“ крепко отставала, а в посадке сидело человек двадцать, которые уже опомнились от внезапной атаки и просто расстреляли бы несчастную санитарку. Леша оказался прав. Пока санитарка разворачивалась, ее обстреляли из посадки. “Редут” был ранен в ногу. Впоследствии он решил остаться с ребятами и дальше руководить обороной оружейных складов и „специальными“ мероприятиями в самом городе».
В ту же ночь — на 8 июня — в отместку за гибель своих сторонников сепаратисты обстреляли из РПГ расположение части. Только случайно никто не погиб (лишь был легко ранен один из военнослужащих), хотя ракеты залетали в окна жилых квартир. Возможно, жертв было бы больше, однако сказались как недостаток подготовки (одна из ракет даже упала перед стрелком, а сам он, судя по всему, получил ожоги лица, поскольку нажал на спусковую скобу и сразу начал вставать), так и элементарная забота о своей безопасности. Дело в том, что, опасаясь реального ответного огня, боевики стреляли исключительно из-за жилого дома напротив КПП части, потому толком и не попали. Вышедший после первых минут атаки наряд нашел на месте неиспользованный РПГ-26.
Бойцы роты охраны базы. Фото сделано 6 июля 2014 г., в день освобождения Артемовска, на главной площади
Интересно, что боевики, в силу своих «мощных» интеллектуальных возможностей, ситуацию с попыткой захвата Чоботка не комментировали на протяжении трех суток. И только на четвертый день появилось видеоинтервью, в котором явно проявилась ложь. Речь шла о мифической «третьей силе», о договорённой встрече с командиром части, что именно эта «третья сила» убила их товарищей и ранила командира. Мало того, предатель из отряда ВОХР вообще случайно там оказался, был привлечен лишь для опознания командира (но при этом был, что называется, в карнавальном костюме: камуфляж, балаклава, автомат и т. д.).
Но все это было только начало. Вскоре боевики из группы Безлера бросят на штурм базы даже немногочисленные тогда у них танки, однако это уже совсем другая история.
