На прошлой неделе «Укрзалижниця» заключила миллиардный контракт с американской корпорацией General Electric. Контракт предусматривает закупку, модернизацию и лизинг локомотивов американского производства.
Чтобы были понятны масштабы произошедшего, объясню просто и коротко: контракт о сотрудничестве заключен на 15 лет на общую сумму около 1 миллиарда долларов.
Он предусматривает поставку 30 грузовых дизельных локомотивов GE TE33AC для украинских железных дорог. Также соглашение включает модернизацию до 75 локомотивов, поставку до 225 новых локомотивов GE серии Evolution до 2034 года и их долгосрочное техническое обслуживание.
Первые поставки должны быть уже этой осенью. Для поставки первых 30 тепловозов заключен договор купли-продажи между General Electric и государственным «Укрэксимбанком» на общую сумму 140 млн долларов, который, в свою очередь, передаст эти тепловозы в финансовый лизинг «УкрзалiзницI». Договор подписан под гарантии Citigroup.
В США, как и следовало ожидать, к данному соглашению отнеслись весьма оптимистично.
«1 млрд долларов — это большая сумма, даже для General Electric. Но более даже важна не только эта сумма, а то, что это создаст сотни новых рабочих мест и в США, и в Украине. И это создаст новые поставки. И еще больше: мы достигли интегрированности наших экономик», — отметила посол США в Украине Мари Йованович.
Не скрывал восторга и Президент Украины Петр Порошенко, который присутствовал при подписании соглашения и заявил, что это важный день для экономики Украины. По его словам, контракт предусматривает как поставку локомотивов, производство с постепенным увеличением локализации, так и модернизацию существующих локомотивов. Он отметил, что предполагается активное привлечение на первом этапе украинских банковских структур, на втором — партнеров из США.
Но так ли уж был нужен Украине этот миллиардный контракт? Не станет ли эта сделка лишь прикрытием для выведения из бюджета Украины колоссальной суммы? Об этом «Фраза» спросила у людей, которые умеют просчитывать события на несколько ходов вперед.
Сергей Быков, политический эксперт:
У нас и так производятся тепловозы в Украине, и как раз подписание этого контракта абсолютно не способствует развитию и поддержке национального производителя. Это является в корне неправильной позицией со стороны руководства украинского государства.
Необходимо стимулировать национального производителя, необходимо создавать те условия, при которых можно будет модернизировать украинские заводы и фабрики. Более того, одно рабочее место в железнодорожной отрасли, в тяжелом машиностроении создает от 8 до 15 рабочих мест в смежных отраслях. Это как раз та высокотехнологичная отрасль, которая может и в прямом, и в переносном смысле стать локомотивом украинской экономики. Нужно поддерживать собственного производителя и вводить действительный государственный протекционизм в отношении стратегических отраслей и стратегических предприятий. Насколько я помню, парламентом принято решение о том, что тяжелое машиностроение является стратегической отраслью, однако оно существенно не развивается.
Аналогичная ситуация происходит и в судостроении. Вместо того, чтобы производить и экспортировать новые суда, например те же самые баржи, мы делаем основой экспорта каноэ и спортивные лодки. У нас ведь есть тот же Николаев, который и строился с учетом возможностей судостроения и для развития судостроения.
Подобная ситуация и в авиационной промышленности, которая у нас также признана стратегической отраслью, однако я не помню, когда тот же АН выпускал новый самолет.
Кроме того, у нас достаточно странная налоговая политика, поскольку развитие тяжелого машиностроения, тех же самых локомотивов требует импорта в Украину результатов технических разработок. Однако у нас одни облагаются НДС, словно речь идет просто о выводе тяжелого оборудования. В европейских странах подобное дополнительное налогообложение ликвидировано. В Европе растаможка результатов технических исследований не облагается таможенными сборами, а в Украине это все до сих пор почему-то не отменено.
Андрей Ермолаев, политолог, директор Национального института стратегических исследований:
В этой истории нет ни позитива, ни негатива. Это просто очередная конъюнктура нынешней власти, которая связана с постепенным раскрытием и сдачей внутреннего рынка западным партнерам. Это происходит у нас и в фармацевтике, и в сфере высоких технологий, и в сфере оборудования, и, как мы видим, в сфере машиностроения.
Государство, которое испытывает критический дефицит экспорта с высокой добавленной стоимостью, подобная программа может привести к еще большему подрыву остатков машиностроения. Но здесь не столько экономическая, сколько политическая, сакральная проблема. Здесь очевидна конъюнктура заигрывания президента с Америкой.
Кроме того, это повод разочарования для населения.
Естественно, ничего плохого в том, что страна ищет крупных стратегических инвесторов, владеющих высокими технологиями, нет. Однако есть одно «но»: инвестор должен приходить в нашу экономику для создания новых производств. А здесь мы имеем дело с большими закупками без особых гарантий того, что это станет основой для создания новых производств.
Если говорить о негативных последствиях, то возможны потери кадров из-за простоев в работе. Кроме того, нужно учитывать экономические последствия для предприятий, которые могли бы поставлять такую продукцию.
Виктор Небоженко, политолог, директор социологической службы «Украинский барометр»:
Этот контракт — скорее всего, форма скрытой взятки правительству США, чтобы смягчить негативное отношение к действующей власти Украины и, в частности, к президенту Порошенко. Никакого серьезного коммерческого успеха в этом контракте для Украины нет. Это чисто политическая сделка, чтобы иметь возможность говорить о том, что отношения между Украиной и США улучшились. Более того, на фоне жесточайшей критики Госдепом Администрации Порошенко у нас на четвертом году войны почему-то резко увеличился торговый оборот со страной-агрессором. Этот контракт — чисто политическое решение и не более того.
Анатолий Луценко, политолог, директор GMT Group:
В подписании этого контракта, безусловно, есть как позитивный, так и негативный момент. С одной стороны, на фоне полного отсутствия инвестиций это очень позитивно. Хотя даже с этим контрактом сумма инвестиций в Украину будет гораздо меньше, чем в первые годы войны.
Поэтому это хоть что-то, это кусок пирога, которого могло и не быть.
Другой момент — то, что во всей этой истории совершенно не продумана так называемая локализация. Получить деньги на проект, на тепловозы — это конечно хорошо, но ведь у нас есть свое производство. На международном инвестиционном языке это называется локализацией, и нужно понимать, на сколько процентов локализована та или иная инвестиция. Если она локализована на 10%, то нужно понимать, что люди просто вкладывают деньги и сами делают работу, практически не привлекая рабочую силу.
Локализация по этому проекту вообще не попала в прессу, поэтому мы сейчас не понимаем, на сколько процентов в этом проекте задействован наш Крюковский завод и насколько задействованы структуры «УкрзалiзницI». Целый ряд вопросов остается без ответов. Если окажется, что там минимальная локализация, а, скорее всего, именно так и будет, то очень плохо.
***
Чем по факту обернется для Украины этот миллиардный контракт, покажет время. Вопрос не в том, нужен ли Украине контракт с General Electric, вопрос в том, почему у нас упорно не хотят ценить своего товаропроизводителя?
