Битва за Саур-Могилу: исход

Сражение за господствующую высоту Саур-Могила фактически на границе с Россией в августе 2014 года, без сомнения, можно назвать битвой добровольцев. Несмотря на то, что в боях тут участвовало сразу несколько подразделений ВСУ (51-й, 30-й, 28-й механизированной, 25-й воздушно-десантной, 79-й аэромобильной бригад), а без помощи спецназовцев 3-го отдельного полка вообще было бы нереально проводить любые операции в регионе, никто не ставит под сомнение тот факт, что основную роль в штурме и обороне высоты сыграли добровольцы. Причем добровольцы в первоначальном смысле этого слова — не те, кто добровольно пошел в военкомат и попал в очередную волну мобилизации, а именно люди, которые брали отпуск на работе и на месяц отправлялись «на войну», не принимая никаких присяг и вообще не числясь нигде. Причем большинство из них не имело за плечами даже опыта службы в армии! Однако именно эти добровольцы показали в ходе боев прямо-таки классические примеры мужества и героизма.

Добровольцы на аэродроме Краматорск. Отсюда начинался их путь на Саур-Могилу. Обратите внимание на различный камуфляж и снаряжение.

Однако в истории борьбы за Саур-Могилу летом 2014 года есть и трагическая страница, которая очень часто остается «в тени» основных событий. А именно выход из окружения последних защитников кургана.

23 августа 2014 года началось полномасштабное вторжение кадровых частей российской армии. Саур-Могила оказалась в полосе наступления так называемой южной «клешни» этого удара, направленного на охват нашей группировки под Иловайском. Русские быстро охватили курган и сделали его удержание попросту бессмысленным. Артиллеристы, чей огонь должны были корректировать, были вынуждены спасаться бегством, в противном случае их бы просто уничтожили.

Однако отход группы защитников (на тот момент их оставалось около трех десятков во главе с полковником Гордийчуком) высоты уже не мог произойти быстро и без потерь: русские и боевики наступали, и спуск с кургана означал колоссальный риск столкновения с быстро продвигающимися механизированными колоннами.

К тому времени боевики взяли село Петровское, которое было единственным связующим звеном защитников с «Большой Землей». Отходившие армейцы единственно, что смогли сделать для горстки защитников, это забрать раненых. Однако обстрелы не утихали, и уже после оставления Петровского появились раненые, которые, оставаясь на кургане, сильно сковывали дальнейшие действия. Очевидно, что бросать их никто не собирался, но и необходимого рывка по захваченной территории тоже не получилось бы.

Один из бойцов («Шаман») вспоминал: «Варианты выхода обсуждали, практически не таясь. „Славута“ считал, что надо рвать налегке (без брони и амуниции, а если кому надо для облегчения, то и без оружия), быстро и напрямую. „Сокол“, наоборот, был за то, чтобы выходить с экипировкой (мы за автоматы и бронеплиты расписывались), двигаться не быстро, но более скрытно. Мне, конечно, хотелось «Славуту» к нам в группу, с его опытом вождения групп по тылам... Но каждый из них считал по-своему и не хотел подчиняться другому. Явно намечалось две отдельные группы на прорыв.

Думаю, личностный фактор сыграл в этом основную роль. Но было и рациональное соображение: несколько малых групп имело больше шансов на успех при незаметном отходе. Одну большую труднее организовывать и легче обнаружить».

Добровольцы на аэродроме Краматорск перед отправкой на Саур-Могилу, август 2014 г.

Однако приказа на отход не было  (а в тех условиях он вряд ли мог поступить, армейские средства связи были уничтожены в ходе артналетов, а мобильная связь отсутствовала как таковая).

Полковник Гордийчук все еще надеялся, что группу эвакуируют тем или иным способом. А о том, что о них не забыли, свидетельствовал случай 24 августа, когда на высоту смогли прорваться четверо спецназовцев 3-го полка.

«Сокол» вспоминал: «Вдруг — это шестой день уже, наверное, был — приезжают ребята на грузовичке L-200, „джипчик“ такой гражданский. Они проскочили через занятое село Петровское, представляете? Сепары офигели от такой наглости. Ребята эти — реальные герои. Мы посадили к ним четверых: Тимура с посеченными глазами, одного паренька с серьезным сотрясением мозга, один у нас оказался сердечником и еще пожилого мужчину».

Продолжает «Шаман»: «Смотрел, как отъезжает пикап с ранеными. Тогда он мне казался шлюпкой, забирающей пассажиров с тонущего «Титаника». Но на самом деле он сам был «Титаником». Машина уехала, а через время я увидел две вспышки в районе Петровского — хвост реактивной струи, потом взрыв. Затем дошел звук, выстрела и взрыва. Потом еще раз, в другом месте».

«Тренер» (слева) на очередном обмене ранеными с боевиками.

Как оказалось, машина попала в засаду, в ходе боя перевернулась, трое спецназовцев смогли уйти с места боя, а вот судьба раненых была печальна: Иван Журавлев («Охотник») попал в плен, остальных, в том числе и знаменитого луганского добровольца Темура Юлдашева («Тренера»), боевики убили.

Журавлев провел в плену около четырех месяцев и был обменян в конце 2014 года. Несмотря на его показания, вплоть до весны 2015 года судьба тех, кто ехал в машине, была неизвестна. С сентября 2014 года в районе Саур-Могилы работала группа поисковиков-волонтеров, пытаясь найти могилы погибших защитников высоты. Один местный дедушка рассказал им, что на его огороде хоронили украинских солдат. Волонтеры перекопали все — никого не нашли. Уже садясь в машину, обратили внимание на таксу, бегавшую неподалеку. Она лаяла и рыла лапами в одном месте на поле.

Ребята подошли, копнули. И обнаружили тела троих погибших. Потом выяснили, что это были десантник из 25-й бригады, боец 3-го полка спецназа и Темур...

Только 26 мая 2015 года тело Юлдашева было похоронено в Киеве на Аллее военных героев на Лукьяновском военном кладбище. Сам Темур благодаря усилиям всех неравнодушных получил статус участника боевых действий, а 22 января 2016 года посмертно удостоен ордена «За мужество» 3-й степени.

Прибытие на вертолете группы добровольцев. Слева — Иван Журавлев («Охотник»), справа — «Славута».

Вечером 24 августа последние защитники легендарной высоты под покровом ночи спустились, отправившись в путь в неизвестность — карта была устаревшая, ближайшие украинские части в 50 километрах, в Иловайске.

Первая группа состояла из шести человек: «Бродяга» (он же был проводником), «Сокол», «Шаман», «Монах», «Лис» и «Запорожье» (солдат Кировоградского батальона территориальной обороны), вторую из 17 человек возглавил сам Гордийчук.

Первая группа почти полностью попала в плен между Кутейниково и Войковским. «Под Кутейниково мы нарвались на засаду спецназа ВДВ РФ (они сами сказали, не скрывая). Попали неожиданно, врасплох — они могли спокойно перестрелять нас, мы бы даже не успели ответить. Были взяты в плен (хотя их главный, Алексей, сказал, что другие группы пленных не берут — злые очень из-за потерь). Тогда в плен попали все,  кроме «Лиса».
«Лис», или в миру Алексей Кириченко из Харькова, смог сбежать и попал в плен уже позже — на одном из блокпостов боевиков под Старобешево. Его судьба была печальна: боевики передали его в руки местного коменданта, прославившегося расстрелами пленных под Иловайском, некоего «Матвея». Был обменен только в декабре 2017 года, проведя таким образом в плену три с половиной года.

Позже из плена смог сбежать еще один член группы — «Шаман» (Андрей Пальваль). Причем его историю можно было бы считать фантастической,  если бы не факты. «Я ночью бежал из под охраны и пробирался дальше самостоятельно, как бомж. На протяжении всего пути мне помогали люди, которых я встречал. Каким-то чудесным образом я прошел через окрестности Старобешево, не попавшись. За несколько дней я добрался до Волновахи. Оттуда — с помощью волонтеров в Харьков. На этом мое путешествие было закончено. Ехал в АТО на месяц, где-то так и получилось (отпуск плюс неделя за свой счет). Через пару дней после возвращения вышел на работу». Позже свои злоключения он описал в мемуарах, изданных харьковским издательством «Фолио».

Добровольцы, последними покинувшие Саур-Могилу: Алексей Кириченко (попал в плен в начале сентября 2014 г., освобожден в декабре 2017 г.) и Владимир Бражник (погиб во время выхода из-под Иловайска).

Остальные в плену не задержались долго и буквально на следующий день были переданы россиянами Украинскому Красному Кресту и вывезены с фронта.

Группе Гордийчука удалось скрытно пройти фактически по тылам противника около 60 километров и присоединиться к нашим войскам под Многопольем. «Славута» вспоминал: «Мы шли по карте 80-х годов. От водоема к водоему. Иногда подходили, а речки на том месте уже не было.

Когда пили воду из этих речек, казалось, что вкуснее воды и не пил никогда в жизни. Ели то, что находили по дороге: кочаны кукурузы или подсолнухи. Двигались преимущественно ночью, на протяжении трех суток».

Однако они пришли только для того, чтобы вместе со всеми украинскими частями пойти на прорыв по «зеленому коридору» 29 августа. Причем группа старалась держаться вместе, но судьба распорядилась иначе.

Вспоминает сержант Стегарь (десантник из 25-й бригады): «Мы ехали в одном грузовике. Гордийчук был в кабине водителя. Нас обстреляли внезапно, и тут же машина была накрыта снарядами и минами. Взрыв произошел в кузове, машина загорелась. Мы вывалились из пылающей машины, подойти на помощь полковнику не могли — огонь по дороге был невероятной плотности, надо было отвечать. Дверь кабины открылась, и Гордийчук сам выбрался из машины. Он выполз к нам сам. Мы его подобрали и сделали перевязку. Рана была страшной — было невероятно, что это мужик сам двигался с такой раной и пытался продолжать бой. Крупный осколок поразил затылочную часть, неприкрытую каской. Полковник пытался продолжать командовать боем, он даже срывал повязку. Но вскоре от потери крови он остался без сил. Российские десантники взяли в плен меня, Гордийчука и еще несколько бойцов. Полковник был без сознания. Нас собрали на поле, а Гордийчука они бросили в стороне и не разрешали оказать ему помощь. Сказали, мол, этот долго не протянет. Весь день полковник лежал сам, без какой-либо помощи и ухода, с одной той повязкой, которую мы ему сразу наложили».

Сборный лагерь для украинских военнопленных, захваченных российскими войсками в ходе выхода из-под Иловайска. Старобешевский район, август 2014 г.

Игоря Гордийчука, находившегося без сознания, доставила в больницу Мечникова в Днепропетровске спустя двое суток после ранения машина Красного Креста. После сложнейшей операции врачи смогли поставить его на ноги, хотя ходить ему все еще сложно.

8 ноября 2014 года Президент Украины Петр Порошенко в Главном военном госпитале вручил полковнику Игорю Гордийчуку орден «Золотая Звезда»  Героя Украины и ордена Богдана Хмельницкого 2-й и 3-й степени. Ныне он возглавляет военный лицей имени Ивана Богуна в Киеве.

В ходе расстрела колонны погиб и еще один доброволец из местных — Владимир Бражник. Его тело вместе с другими было доставлено в Днепропетровск. Он был похоронен 16 октября 2014 года как «временно неопознанный». Затем в результате экспертизы ДНК было возвращено его имя  (похоронен в Краснолиманском районе на родине в один день с Темуром Юлдашевым — 26 мая 2015 года).

Самостоятельно вышел из боя только один из самых опытных бойцов группы — «Славута»: «В самом начале боя нашего полковника тяжело ранили в голову. Нам удалось отойти от дороги и занять оборону около какого-то разваленного дома. Возле него был подвал, куда мы занесли раненых.

Закрепиться там было негде. Патроны все остались в машинах, а они практически все сгорели. Это был настоящий хаос. Ни командиров, никого. Мы просто рассыпались, кто куда...Где-то под вечер у ребят закончились патроны, и они стали сдаваться в плен. А для меня плен был недопустим, учитывая Майдан и военную квалификацию. Я выходил сам, никого уже не брал с собой, это был риск неимоверный... Утром добрался до села, там на околице спрятался... Нашёл немного воды и еды, свою одежду спрятал, нашел гражданскую, вывалялся и прикинулся бомжем. А за следующий день прошел где-то тридцать километров. А через двое суток меня забрали из точки эвакуации. Так повезло немногим. Мало кто смог выйти вот так, пешком».

Командир отряда добровольцев — полковник (ныне генерал) Игорь Гордийчук

Остальные «сауровцы» попали в плен, но были освобождены через пару дней. Однако за эти пару дней им пришлось пройти через многое. Вот что вспоминал впоследствии один боец из группы: «Нас провели через все село. Когда уже все погасло...   И нам уже там сказали: «Сейчас вас отвезут.

Первая партия уже ушла, 40 человек улетели. Вас привезут, переоденут, накормят, все будет отлично, пацаны». Говорю: «А куда?» В Ростов-на-Дону, говорит, там уже есть лагерь для военнопленных. Я говорю: «Ничего себе! И сколько мы там будем торчать?». Он говорит: «До окончания конфликта».
Действия добровольцев были высоко оценены боевиками — на высоту они решились зайти только 26 августа, то есть после того, как двое суток там никого не было...

По-разному сложилась судьба добровольцев, прошедших ад обороны Саур-Могилы. Фактически после ранения Гордийчука группа распалась: частично народ разъехался «в мирную жизнь», те, кто хотел воевать дальше, записались сначала в 42-й батальон теробороны, а затем перешли в другие части (так, по крайней мере, один «луганчанин» служит в 131-м отдельном разведбате).

Оставшиеся на «гражданке» не получили ни статуса «участник боевых действий», ни каких-либо правительственных наград. Но для них это не главное, ведь благодаря в том числе и их титаническим усилиям в тяжелейших испытаниях лета 2014 года страна выстояла...