Судьбы музыкальных групп, лишившихся своих лидеров, всегда были печальны. Жизнь этих коллективов уже никого не интересовала, все устремлялись за небожителями, некогда бывшими у них вокалистами. Каковы были выражения лиц у «The Faces» после ухода Рода Стюарта, куда исчез прежний дух «Genesis» и «Uriah Heep», расставшихся, соответственно, с Питером Гэйбриэлем и Дэвидом Байроном — все это, конечно, интересно, но вторично после «американской» истории, отраженной на «Be A Brother / How Hard It Is» Big Brother and the Holding Company.
И дело даже не в том, что упомянутые группы, избавившись от пьяного Байрона и слишком трезвого Гэйбриэла, стали, возможно, лучше в творческом плане. Просто все эти расставания случились в середине 1970-х, тогда как взлет и падение — и американских предтеч, и их звездной вокалистки — в самом начале эры хиппи. Так, например, первый альбом «старших братьев», записанный группой без Дженис Джоплин, вышел в 1970 году. Назывался релиз «Быть братом», затем последовал второй, «продолживший» фразу, мол, «как это трудно», и оба теперь выпущены на одном диске. Спросите, зачем? А чтобы помнили, как гаснут звезды, ведь героиновый шик, из-за которого после этих двух альбомов без Джоплин «Big Brother and the Holding Company» распались, еще никому особо не помогал.
Итак, что изменилось для брошенных мастеров настоящей «мужской» психоделии, если не учитывать полного краха имиджа группы, утратившей самый трагический женский вокал 60-х? «Мы наконец-то научились настраивать гитары, — уточняет один из участников Сэм Эндрю, которого Джоплин сначала забрала с собой, а потом выгнала из своей новой команды, — и то, что мы играли, было более гармонично». На первом из двух альбомов этого диска у них даже появились скрипка («Heartache People», «I’ll Change Your Flat Tire, Merle») и саксофон («Funkie Jim»), а на втором, где трубы («Nu Boogaloo Jam»), гремят орган и гитара, как у Сантаны, выстрелила задорная «You´Ve Been Talking».
А пели тогда, знаете, как? Причем буквально все, и это было тем самым «калифорнийским» психоделическим звучанием, как у «Big Brother and the Holding Company». Причем исполнение было идентично, независимо от того, надрывался ли на сцене британец Джо Кокер, остановивший своим львиным рыком дождь на фестивале в Вудстоке, или громыхали «Creedence Clearwater Revival» из того же Сан-Франциско, раскатывающие по Америке на мотоциклах, как банды «Ангелы ада» и герои фильма «Беспечный ездок» — еще роскошно волосатый Джек Николсон и харизматичный Питер Фонда. Была, конечно, у «братьев» новая солистка с простеньким «придорожным» именем Катя Макдональд, были европейские гастроли и запись с «Country Joe and the Fish», приютившими обломки группы, было то самое позорное кантри, как основа американского духа, а не прежний белый блюз, как панацея всем духам сразу, сменившая некогда расхристанный фьюжн команды.
И пускай музыканты наконец-то попадали в ноты, но все это не попадало в списки «Билборда», оставаясь там восемь недель кряду № 1, как их знаменитый альбом «Cheap Thrills» 1968-го с Дженис Джоплин, по предварительным заявкам на пластинку получивший золотой статус ещё до выпуска. Да, это была «эклектическая коллекция бурных студийных и концертных экспериментов», как писали о нем критики, поскольку голос Джоплин, по их мнению, «был настолько безграничен, что мог забить любой аккомпанемент, за исключением, разве что, базуки», но это была музыка эпохи, та самая контркультура хиппи. А на последующих работах ее молочных братьев было просто звучание группы — хорошей, мощной, сравнимой по значимости для истории разве что с «Grateful Dead» и «Jefferson Airplane», но не более того.
Следующая, уже британская, рок-группа того же «психоделического» времени тоже выпустила свой новый альбом, но более чем «живой», плановый и номерной, а не компиляционный. На диске «The String Quartets» Jethro Tull — новые версии классических композиций коллектива, записанные при участии струнного оркестра.
Сказать по правде, все это дело больше похоже на музыку легендарных ирландцев «Clannad», коей в изобилии водилось во времена, когда еще не было ирландских же «The Cranberries». А все почему? Ян Андерсон, конечно, хороший флейтист, хотя на первом альбоме группы играл на этом экзотическом для рок-музыки инструменте всего пару месяцев. В старости стал похож на персонажа книг Шолом Алейхема, осторожно выхаживающего по сцене в жилете и с обязательной дудочкой, в которую он вдувает волшебные некогда мелодии, выдувая вместе с ними захлебывающиеся слюной вопли, слова и, собственно, тексты своих трагически веселых песен. Пафос же в том, что все это всегда считалось джаз-роком, и таковым, наверное, и было в лучшие времена «Jethro Tull» (а в поздние, несколько упадочнические, стало просто жестковатым роком), но на самом-то деле от кельтской эстетики никуда не деться.
И дело не в том, что там волынки, а здесь флейта, и надобно эльфов, как Enya, солистка тех же «Clannad», а имеем классического бомжа по имени Акваланг из одноименного альбома «Jethro Tull». Просто «новая» симфоническая работа культовой британской группы, в которой петь начинают где-то в самом конце, позволяет, наконец, послушать музыку с ранних пластинок. В частности, из знаменитой фолк-роковой эпопеи «Living in the past» 1972-го или «Songs from the Wood» 1977-го. Из хард-рокового периода на диске ничего не находим, из электронного, с феноменальным, если помните, диском «А» — тоже, а вот поздние «рождественские» песни присутствуют.
Словом, сбылась мечта поэта. Но состоялся ли он сам в этом ажурно-симфоническом пиршестве? Флейта Андерсона, по сути, не особо слышна — не слишком она, честно говоря, и нужна. Оркестр выводит давно известные и любимые мелодии, подчеркивая особо важные места струнными и почти не вдаваясь в пафос «авторского» вокала.
Больше всего песен из «Акваланга», и на всех Андерсон, о котором уже и забываешь, заслушавшись, поет. Целых четыре раза — из двенадцати присутствующих на диске треков. На пятой композиции вокал еле слышен, и это правильно, товарищи. Такие песни, как «Акваланг», о которой, собственно, и речь, нужно знать на память.
Песни следующего коллектива с непременными йодлями, трелями и безудержным гитарным и барабанным ритмом тоже где только не звучали в свое время. Самая успешная «гастрольная» группа Европы, как называли этих ирландцев в 90-х, закончила свои турне, выпуск альбомов и даже общение в начале нулевых годов, и даже новый альбом «Something Else» The Cranberries — своеобразный отчет о проделанной работе. Плюс, конечно, три новых песни, но дело не в этом.
Как в случае с более именитыми в «классическом» смысле коллегами, новая работа ирландцев — это старые песни, то есть акустические версии прежних хитов, которые стоит прослушать, наконец, вдумчиво, спокойно, без гастрольной каши во рту вокалистки и вышеупомянутого надсадного дребезжания «модных» гитар.
Все, вплоть до оформления диска, направлено именно на осмысление творческого наследия группы, сведения его воедино в архивном формате и народной памяти. Так, например, на обложке одного из первых альбомов «No Need To Argue» 1994-го юные участники сидят на диване (в те времена все любили такую «оформительскую» статику, даже «роллинги»), после, на «To The Faithful Departed» 1996-го, восседают на полу. И вот уже на новой пластинке — все тот же диван, только музыканты бородаты, маститы и классически негромки.
Все они, кроме детей, имеют также собственные группы. Последний, малозаметный, альбом «Roses» выходил в 2012 году, и фирменный саунд «The Cranberries» без особых «командных» потерь можно было услышать на двух сольных дисках вокалистки Долорес О’Риордан. Ведь главное в любой команде — это узнаваемый голос, а это исполнение вы ни с чем не спутаете.
Что поют на сей раз? Треклист знаком до каждого аккорда. «Linger», «Zombie», «Ode to My Family», а также, безусловно, «Just My Imagination» и «Animal Instinct». Все тот же вкус, как умилялся Стоянов-раджа из «Городка», когда слуга Олейников подавал ему чай. А чего ж ему не быть все тем же, если двадцать лет подряд заваривать один и тот же чайный пакетик?
