В последнее время жанр недорогого камерного хоррора определенно переживает второе дыхание, и в прокат один за другим выходят не трафаретные пугалки, а продуманные и нетривиальные произведения, скрывающие либо сюрприз, либо метафору, либо сарказм, либо социальную и даже политическую подоплеку. «Оно», «Визит», «Не дыши», «Улица Монстро, 10», «Тишина»... Недавно американские киноэкраны оккупировал совершенно нестандартный фильм ужасов «Прочь» («Get Out»), получивший практически сто процентов положительных отзывов. Историю о том, чем может обернуться для чернокожего парня, казалось бы, обычное знакомство с родителями белокожей девушки, критики назвали «блестящим политическим высказыванием», которое, если повезет, доберется до наших кинотеатров в мае.
А пока любители жанра вполне могут удовлетворить свой киноманский голод детективно-мистической лентой «Вскрытие Джейн Доу», которая в российском и украинском прокате зачем-то получила название «Демон внутри».
Если что, Джейн Доу — это не имя персонажа. Это так называемый экземплификант, то есть условное обозначение неизвестной личности. Так в англоязычных странах обозначают неопознанный труп. Если безымянное тело мужского пола, его нарекают Джон Доу; если женского — Джейн Доу.
Двое патологоанатомов, отец и сын, содержат небольшой частный морг, где со страстью и увлеченностью одержимого своей профессией аса проводят вскрытия. Причем, судя по всему, морг находится в подвальном помещении жилого дома, так что живут родственники-судмедэксперты практически там же, где и работают. И не то чтобы они были некрофилами, помешанными на мертвецах, вовсе нет. Их в этой профессии скорее привлекает возможность почувствовать себя Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном, то есть возможность вскрывать не только грудную клетку, но и темные тайны, и при этом не иметь дело с беспокойными живыми людьми, которые в основном лишь то и делают, что сотрясают воздух враньем.
И вот посреди ночи полицейский доставляет в морг неопознанный женский труп без видимой причины смерти. Юная красивая девушка с бледной холодной кожей и остекленевшими глазами, на первый взгляд, выглядит так, будто к ней и не прикасались: тело чистое, гладкое, без единой ссадины, синяка или пореза. Однако в ходе обследования и аутопсии обнаруживаются вырванный язык, раздробленные суставы кистей и щиколоток, сожженные легкие, шрамированные внутренние органы, проглоченные дурман, ядовитый парализующий и галлюциногенный цветок, и собственный зуб, завернутый в исписанный непонятными ритуальными символами лоскут ветхого савана. Ребра Джейн Доу сдавлены так, будто она много лет носила корсет, вышедший из обихода столетье назад. Радужки глаз помутнены, словно трупу уже лет и лет. А кровь, наоборот, так обильно сочится, будто смерть наступила пару часов назад. Или же не наступила вовсе...
«Вскрытие Джейн Доу» любопытно хотя бы тем, что снимал его норвежец Андре Овредал, автор хваленого псевдодокументального фольклорного фэнтези «Охотники на троллей», а роли патологоанатомов исполнили Брайан Кокс и Эмиль Хирш (в камерных ужасах звезды снимаются редко, а тут сразу две). Впрочем, истинная звезда здесь — несомненно, Джейн Доу в лице никому не известной ирландской актрисы Олуэн Келли. Собственно, все полтора часа девушка недвижимо лежит на секционном столе. И все. Но зато как лежит! Не враждебно, не агрессивно, не демонически, но совершенно таинственно, будто таящаяся в ее теле загадка — ключ к мирозданию.
Интересно, что роли трупов в истории кинематографа не раз уже вызывали куда больший восторг, нежели роли живых партнеров по площадке. Панночка в исполнении Натальи Варлей из черно-белой экранизации «Вия» в неподвижном лежачем положении была еще более жуткой, нежели в минуты пробуждения и активности. Понравилась критикам и лежащая весь фильм в коме Патти Хасти, сыгравшая супругу главного героя в трагикомедии «Потомки»: пока персонаж Джорджа Клуни суетился и бегал туда-сюда, пытаясь вычислить любовника впавшей в кому жены, та сохраняла завидные спокойствие и постоянство. Отметили эксперты роль Юлии Ауг в обрядческих «Овсянках», где та сыграла мертвую жену главного героя, везущего ее на языческие похороны. И, конечно же, невозможно забыть испускающего газы Дэниэла Рэдклиффа в лирической эксцентричной комедии «Человек — швейцарский нож».
«Every body has a secret» («Каждое тело хранит секрет») — гласит слоган картины. Причем в оригинальном звучании присутствует каламбур: если бы первые два слова писались слитно, мы получили бы фразу «Everybody has a secret», то есть «Всякий хранит секрет». И за этой ненавязчивой игрой слов скрывается и главная сюжетная дилемма: является ли загадочная Джейн Доу всего лишь бездыханным телом, или же она до сих пор жива? И чем или кем в принципе мы все являемся после того, как отойдем в мир иной? Просто гниющей оболочкой или вместилищем для чего-то рациональным путем необъяснимого?
Зрители, жаждущие увидеть в этой клаустрофобной трупной истории лишь детектив, непременно будут разочарованы. Какими бы виртуозами ни были сценаристы, объяснить все эти шрамы, ожоги и знаки на внутренней стороне кожи исключительно с помощью логики никак невозможно. И с этим сразу стоит смириться. Зато вполне возможно разглядеть в происходящем злой феминистский сарказм и большую вендетту.
Помните, как в новогодней советской сказке «Чародеи» заколдованная героиня Александры Яковлевой перед тем, как недвусмысленно запеть про козлов и козлиные рога, говорила обескураженному Сатанееву: «Будет вам и ведьма, и ведьмина вода. Женщина всегда стремится стать такой, какой ее хотят видеть». Вот примерно об этом же «Вскрытие Джейн Доу».
