...После смерти Джима Моррисона в 1971-м «The Doors» честно пытались сохранить независимое выражение лица и даже записали два альбома, не имевших особого коммерческого успеха. Позже была предпринята попытка реанимировать фигуру вокалиста без его, так сказать, участия, наложив стихи покойного лидера на музыку осиротевшей команды. Но музыка-то была хорошая! Вот и новый альбом гитариста группы «In Session» Robby Krieger заставляет вспомнить, под чьи спасительные запилы угашенный в хлам Моррисон мог «солировать» на сцене — то мочась в публику, то укладываясь на этой самой сцене спать беспробудным сном.
Итак, новый альбом Робби Кригера, гитариста-новатора и автора, между прочим, таких хитов своей легендарной группы, как «Love Me Two Times», «Touch Me» и «Love Her Madly», — это коллекция студийных сессий, включающая также два эксклюзивных, никогда ранее не выпускавшихся трека и бонусную концертную запись («Back Door Man» тех же «The Doors»). На первом же треке — кавере битловской «Across the Universe» в исполнении Джексона Брауна (в свое время аккомпанировавшего Нико с фабрики Энди Уорхолла) — аранжировка превосходит выдумку самих «Битлз». Во-первых, в припев вставлены ноты из «Penny Lane», во-вторых, детский хор, вещающий о том, что «никто не изменит мой мир» напоминает ранние альбомы Джона Леннона с обязательным воем Йоко Оно на бэк-вокале. Ну и ситара здесь, конечно же, побольше, чем в оригинале Харрисона.
На еще одном грандиозном битловском кавере — «All You Need Is Love» — с нынче уже покойным Джоном Уэттоном из «Uriah Heep», до ужаса точно имитирующим вокал Леннона (интересно, жвачку он при этом тоже жует, как в оригинале?), самого Кригера вообще не замечаешь. Действительно, при чем здесь Кригер? Каких еще «дверей» вам надо, если такое буйство красок и роскошь узнавания? Уже после, придя в себя, осознаешь, что эти самые «излишества» на ситаре — это и был Робби Кригер. И еще вспоминаешь о том, что восточные мастера вроде японских художников никогда не подписывали свои творения. Отсюда и скромная роль автора диска на этих сессиях — всегда в тени, давая место молодым вокалистам и лишь изредка вставляя «чужие» соло на своей «неузнаваемой», великолепной по тембру гитаре. Наверное, оттого и материал самих «The Doors» здесь скуден — всего лишь «Back Door Man» звучит на диске, да и то это не их родная песня, а так, двоюродный блюз-стандарт авторства Вилли Диксона, если помните.
Из легкомысленной песенки про школу из репертуара «Supertramp» автор делает настоящую драму в стиле «Pink Floyd» — ей богу, будто слушаешь «Стену» где-то ближе к финалу. Только вокал, конечно, подкачал. В отличие от страдальческого тенора Роджера Ходжсона звучит резкий, роковый, легендарный Род Арджент из «The Zombies» 60-х. Будто, не сумев вытянуть гортанно-пафосного Александра Градского, приглашенный Юрий Лоза исполняет «Девочку Весну», если помните. «Девочка Весна с длинными ногами спит себе спокойным сно-о-о-о-м!» Да и не особо впечатляющая замена хрестоматийного клавишного соло того же Ходжсона гитарным поливом Кригера — так себе удовольствие. Тем более для гурманов.
Кстати, композиций упомянутого «Pink Floyd» на диске больше всего. И вокалисты, о которых ниже, и манера исполнения — почти один в один Роджер Уотерс. У Кригера вообще очень бережное отношение к классике: это не куплет оригинала плюс дальнейший залет в «авторское» никуда с последующим возвращением часа через полтора к основной теме. Вот почему так узнаваемы и почти не отличимы от оригинала великие хиты «Pink Floyd» — «Brain Damage», «Empty Spaces» и пронзительная «Don’t Leave Me Now» в исполнении, соответственно, Джефа Даунза из «Yes», Томми Шоу из «Styx» и Билли Шервуда, игравшего в «Yes», «Toto» и «Asia»
Кстати, с диском «Complete Unplugged» Paul Simon — почти та же история. Ведь был же дуэт, музыка которого в «представительском» плане даже более характерна для шестидесятых, чем «Битлз», и что? «Ни лавров нет, ни вишен». Весь урожай славы звездной парочки, впервые прогремевшей в 1965-м хитом «The Sounds Of Silence», достался со временем Полу Саймону. И не зря, ведь он оказался самым активным из дуэта — и по количеству альбомов, и по качеству сольных концертов. Ну и бюрократический момент тоже сыграл свою роль — вспомните, как мстительная Йоко Оно сражалась в суде за то, чтобы авторство даже совместных песен композиторского дуэта «Леннон — Маккартни» по-прежнему, именно в эпоху новых технологий, начиналось с имени ее покойного супруга. А все почему? Дело в том, что в каталогах на i-tunes имя «Маккартни» попросту не влезало в общую строку, и получалось, что все песни написал Леннон. То же самое с дуэтом Саймон—Гарфанел, если присмотреться к списку песен на диске акустических хитов Пола Саймона.
Но вначале напомним историю проекта, а также дружбы двух музыкантов. В 1970-х, уже после распада дуэта, они, бывало, записывались и выступали вместе, а в 1975-м даже издали совместную песенку «My Little Town». А уж в 1981-м и вовсе был триумф, и на их концерт в Центральном парке Нью-Йорка пришло не менее полумиллиона зрителей. Вот тогда-то запись этого исторического концерта, выпущенная в качестве «живого» альбома, и положила начало подобным акустическим сборникам Саймона. Что, в частности, на этом? Да, в сущности, все то же, что и всегда, только имя второго автора песен и участника дуэта по привычке «не поместилось» ни в строку с названием, ни в формат эпохи тех самых новых технологий.
Как бы там ни было, но насладиться в данном случае можно следующими золотыми хитами дуэта. На первом диске проекта — такие шедевры, как «Me And Julio Down By The Schoolyard», «Mrs Robinson», «Bridge Over Troubled Water». На втором — незабываемая «Cecilia», «The Boxer» и прочий золотой запас фолк-рока. Главное — не забыть при этом упомянуть Арта Гарфанкела, чья звезда, похоже, потихоньку закатывается за кулисы славы его друга. Так, с момента их совместного турне 2009 года по Австралии, Новой Зеландии и Японии все последующие поездки, записи и выступления откладываются из-за проблем с голосом у Гарфанкела. Попыток выступить, поехать и записаться с того времени было целых три, но Боливар славы не вынесет даже двоих, поэтому милости просим послушать хотя бы одного.
А еще говорят, что постмодернизм давно кончился. Врут, господа! Еще как не кончился. И если раньше все было просто, то сейчас — и не разберешь. То есть, слушали мы слушали Брайана Адамса, канадского певца-гитариста, а тут на тебе — уже и Райан Адамс в двери стучится. Он ведь не зря, если поните, альбом «1989» Тейлор Свифт перепел, и уже тогда можно было догадаться, в чем суть нарцисса и вуайериста в хорошем, музыкальном смысле. Во-первых, автор новейшего альбома «Prisoner» Ryan Adams вышел из британского инди-рока 80-х — не годами, по возрасту, а по стилю. Точнее, по стилизации. Но постмодернизм ведь тем и взял, что пока его хоронили, три баяна при этом порвав, он возьми, и по всей планете, как революция у Макара Нагульнова, пошел. Да так, что не догонишь.
Поскольку этот самый Адамс, который Райан, не только в 80-х темы, тембры и стилистику подворовывает, он куда дальше плюнуть завистливой, опять-таки, в хорошем творческом смысле слюной старается. Вот говорят, например, что иногда поет он, словно Брюс Спрингстин, а того и не замечают, что самое что ни на есть заимствование у него чуть глубже, шире и раньше случается. По крайней мере, на его новом альбоме никакого Спрингстина и в помине нет, зато полно Лу Грэмма из «Foreigner». Райан Адамс, друзья, это и есть «иностранец» нашего времени! Выбросьте из репертуара одноименной группы убойные хиты вроде «Dirty White Boy» и хард-роковую «Juke Box Hero» и оставьте мелодраматические «Urgent» и «Waiting for a Girl Like You», и будет вам вылитый Райан Адамс. Издавший все-таки очень хороший лирический альбом, если сравнивать с Кэтти Пэрри и Леди Гагой.
Хотя вы правы, лучше уж Брюса Спрингстина упомянуть. Хотя если точнее, то — Гарта Брукса, поскольку в турне по следам нового альбома скулящего рокера будет поддерживать воющая Дженни Льюис с ее альт-кантри вокалом. Послушайте его «To Be Without Youг». А вы говорите, мир катится в тартарары. Хуже, намного хуже! Почти весь мир рок-музыки — от хард- и пост- до арт- и, само собой, блюз-рока — катится в болото кантри. И даже обложка нового диска Адамса с его намалеванным «от руки» портретом — это же один к одному «Self Portrait» Боба Дилана 1970 года, где автор тоже сам себя нарисовал, как Незнайка — доктора Пилюлькина. И даже не в Дилане, вышедшем из кантри, и Спрингстине с Нопфлером, в него пришедших, дело. Ясно, что гитарная стезя рано или поздно обрывается классическим мейнстримом. И даже не белый городской блюз панацеей здесь видится для наших мэтров, а почему-то колхозное кантри, которое, вы правы, возвращает к райским истокам, где Адамс вскинется вдруг Адамом и будет, в сущности, прав.
